Он его твердо исполнял: ни разу не поцеловал ее и вообще вел себя очень сдержанно и безукоризненно вежливо. А Мари перестала ощущать враждебность и скованность, когда он появлялся в доме. Ей все чаще хотелось сесть с ним рядом, обнять, сказать ласковые слова.

Фернан легко сошелся с ее братьями, которым по душе пришелся выбор старшей сестры. А маленькая Жанна души не чаяла в «дяде Фернане» — при любом удобном случае забиралась к нему на колени и делилась своими секретами.

Мари одобрила все его планы насчет «Солнечной долины», не переставая удивляться уму и сообразительности будущего мужа. Наконец она могла вздохнуть свободно. Ни кредиторы, ни чиновники из департамента больше ее не тревожили.

Так что с того, что она собирается замуж за человека, который ее совсем не любит? Зачем переживать, что она решилась на этот шаг ради спасения семьи и поместья? Браки по расчету совершались до нее и будут совершаться после.

В любом случае, Мари совершенно не чувствовала неприязни по отношению к Фернану. А с эротическими фантазиями, что стали все чаще посещать ее, девушка уже перестала даже бороться. Она лишь боялась перепутать сон с явью, измышляя подробности первой брачной ночи…

Мари сладко потянулась и помотала головой, отгоняя навязчивые картины. Скоро, совсем скоро им суждено сбыться. Фернан не из тех мужчин, которые будут ждать вечность. Он, конечно, наплюет на все обязательства и соблазнит ее в первую же ночь — то есть сегодня.

От этой мысли Мари бросило в жар. Она вскочила и направилась в кухню, где уже заманчиво пахло поджаренным беконом. Мальчики еще не вставали, только из комнаты Жанны доносился ее голос. Девочка что-то выговаривала своему пушистому любимцу…

Внезапно девушка вспомнила про одно место в «Солнечной долине», где не была уже довольно долго. Она не стала тратить время на переодевание и, как была в домашнем платье, побежала по еще мокрой от росы траве в сторону виноградника.

Платановая роща расступилась, и Мари очутилась на пологом холме, с которого открывался чудесный вид на долину Луары. На его вершине рос кряжистый дуб, на котором висели веревочные качели. Их смастерил в далеком детстве ее отец. Мари с трудом уместилась на узкой дощечке и чуть оттолкнулась от земли. Воспоминания о папе заполнили душу. Но на этот раз девушка не испытывала ни отчаяния, ни боли, лишь светлую печаль.

Чуть раскачиваясь на качелях, она чувствовала, что отец где-то рядом. И горячо надеялась, что он одобряет ее решение выйти замуж за Фернана. Ведь кто-то должен заботиться о «Солнечной долине» после его смерти!

Мари закрыла глаза и несколько раз вздохнула, мысленным взором окидывая поместье, ради которого решилась на столь рискованный шаг. И тут ей на ум пришло проведать Рыжика. После церемонии бракосочетания Фернан увезет ее куда-то, и она не увидит своего любимца еще как минимум неделю. Время на прощание пока есть…

Рыжик встретил появление хозяйки радостным ржанием, поддержанным другими лошадьми в отстроенной заново после пожара конюшне. Мари вошла в пахнущий свежей древесиной денник и, когда жеребец доверчиво опустил голову, прижалась к ней щекой. Но так продолжалось недолго, вскоре лошадь, всхрапнув, мотнула головой и стала перебирать тонкими ногами. Это был верный знак того, что Рыжик хочет есть.

— Хорошо, — улыбнувшись, произнесла Мари. — Для тебя, я вижу, не важно, что сегодня у меня свадьба. Главное, чтобы было вдоволь зерна и воды.

Не дожидаясь конюха, она сама засыпала ему овса в кормушку и встала рядом, гладя жеребца по шее.

— Сегодня я уезжаю далеко-далеко, — сказала ему Мари. — И вернусь не раньше, чем через неделю. Но Люсьен обещал, что присмотрит за тобой. Пожалуйста, не скучай без меня и не обижай моего брата. Я знаю, ты недолюбливаешь мужчин, но…

— Мари!

Девушка вздрогнула и обернулась. В воротах конюшни стояла Баби.

— Уже иду, — виноватым голосом произнесла девушка.

— Сегодня же твоя свадьба, девочка! А ты в такой день торчишь в конюшне. К тому же в одном платье, хотя на дворе уже осень! Ну что мне с тобой делать?

Мари поцелована Рыжика в бархатный нос и направилась к воротам.

* * *

Спустя три часа Мари уже стояла перед зеркалом полностью одетая. Из нее действительно получилась необычная невеста. Ее одеяние было не традиционно-белым, а светло-зеленым, что очень шло к светлым волосам и нежной коже Мари. К тому же она отказалась от платья с привычной пышной юбкой. Верх ее свадебного наряда был облегающим, с короткими рукавами и на косточках, талия — завышенной, а чуть расклешенная юбка из мягкого шелка изящно ниспадала до полу, не стесняя движений.

Она не стала надевать фату. Баби зачесала часть ее белокурых волос наверх, оставив несколько локонов спадать вдоль щек. И настояла на том, чтобы Мари держала в руках цветы.

— Послушайся меня хотя бы в этом, — сказала она, протягивая ей букетик мелких бледно-розовых астр. — Невеста может быть без фаты. Но без цветов — никогда!

Мари согласилась. В конце концов, почему бы и нет? Она уже и так отказалась практически от всех традиций. Никто не поведет ее к алтарю, не будет и подружек невесты, не говоря уже о роскошном свадебном наряде…

До церемонии оставалось не более часа, когда Мари спустилась вниз, где ее ждали братья в костюмах и маленькая Жанна в милом кружевном платье. Увидев сестру, они одновременно воскликнули:

— Вот это да!

— Что это значит? — решила уточнить Мари.

— На правах старшего, — Люсьен обвел взглядом брата и сестру, — я хочу сказать, что ты выглядишь обалденно!

— Мари, — вступил Шарль, — ты самая красивая невеста, которую я когда-либо видел.

Жанна же подбежала к старшей сестре и взяла ее за руку. Подняв лицо, она улыбнулась, а потом спросила:

— Можно мне взять с собой Пушистика? Он никому не помешает, правда-правда! Я с ним утром об этом говорила, и он обещал.

— Нет! — разом закричали братья и Мари.

Жанна редко принимала отказ без яростных возражений, но сейчас, понимая ответственность момента, молча смирилась.

Во дворе подал сигнал лимузин, специально заказанный Фернаном. Мари с братьями и сестрой вышли на улицу. Там их уже поджидала Баби. Она выглядела очень торжественно в платье темно-красного цвета и такой же шляпке со сверкающей на тулье брошью.

Все сели в машину. И Мари, вздохнув, окинула взглядом знакомый с детства фасад дома. В следующий раз, когда увидит свой дом, она уже будет замужней женщиной, носящей другую фамилию.

Теплый осенний день, казалось, был создан для свадьбы. Солнце ярко светило, небольшой дождь накануне прибил на дорогах пыль. Аккуратные ряды виноградных лоз вдоль шоссе радовали глаз. Мари смотрела по сторонам, на землю, принадлежащую ее семье, и в сердце зарождалось какое-то новое, светлое чувство.

— Мари, — позвал ее Люсьен.