этот вызов. После предыдущего кризиса, вызванного закрытием Суэцкого канала и национализацией предприятий на Ближнем Востоке, они лишались возможности маневрировать».

Нефтяные компании вынуждены были согласиться выполнить большинство предъявленных им требований. Цены на нефть увеличивались на 25 центов за баррель с последующим ежегодным повышением их на 5 центов. Налог на прибыли был установлен в размере 55 % во всех странах Залива. Кроме того, компании согласились, учитывая инфляцию, ежегодно повышать справочную цену на 2,5 %, начиная с 1 июня 1971 г. по 1975 г. включительно.

Успех стран из зоны Залива создал благоприятные условия для наступления на нефтяные корпорации в других районах мира. В феврале 1971 г. правительство Алжира издало декрет о национализации всех месторождений природного газа и всех трубопроводов. Одновременно оно объявило, что повышает до 51 % свою долю участия во французских компаниях, добывающих нефть в стране. Через месяц Венесуэла в одностороннем порядке повысила цены на это сырье. Цены на нефть возросли в зоне Средиземноморья, а затем в Нигерии и Индонезии.

В тот момент многим казалось, что взаимоотношения между «семью сестрами» и странами — экспортерами нефти драматически изменились. Однако менее чем через три года в нефтяном мире произойдет подлинная революция, и тогда соглашения 1971 г. назовут «последними актами старого порядка». По большому счету они не затронули ни концессионной системы, ни могущества нефтяных корпораций, хотя и означали для ОПЕК коммерческий выигрыш в несколько миллиардов долларов.

Общий баланс сил складывался в пользу производителей нефти. Правительства стран — участниц ОПЕК делали политические выводы из новой экономической ситуации. В 1972 г. начался принципиально новый этап взаимоотношений ОПЕК с нефтяным картелем.

По заданию Фейсала Ямани все настойчивее требовал предоставить Саудовской Аравии долю в капитале компании-концессионера, считая это шагом к полному контролю над нефтяными богатствами страны. За Саудовской Аравией следовали другие страны Залива.

«Семь сестер» попытались сбить новую волну наступления стран — экспортеров нефти, взять реванш, продемонстрировать свою силу. Объектом для удара был избран Ирак, который в то время предъявлял наиболее решительные требования. Особое раздражение у картеля вызывала деятельность Иракской национальной нефтяной компании. Весной 1971 г. она начала добывать нефть в Северной Румейле, как раз на территории, отчужденной в 1961 г. у «Ирак петролеум» (ИПК). В ответ участники «Ирак петролеум» снизили производство нефти на северных промыслах под предлогом того, что справочные цены на иракскую нефть в портах Средиземноморья якобы делали добычу нерентабельной. По их утверждениям, лишь отгрузка нефти через Персидский залив была выгодной. Для убедительности дочерние компании «Ирак петролеум» даже несколько увеличили добычу нефти на своих южных промыслах. Это был открытый саботаж. За первые четыре месяца 1972 г. потери Ирака составили более 280 млн долларов.

1 июня 1972 г. Совет революционного командования Иракской Республики принял закон о национализации собственности ИПК. Нефтепромыслы в районе Киркука, нефтеперегонные заводы, насосные станции, трубопроводы перешли во владение Ирака. Это была самая крупная национализация на Ближнем и Среднем Востоке после перехода Суэцкого канала в руки Египта. Закон предусматривал возмещение компании стоимости национализированного имущества за вычетом сумм, которые она задолжала Ираку по старым налогам и платежам. В тот же день президент Сирии объявил о национализации всей собственности ИПК, находящейся на территории этой страны, прежде всего трех ниток трубопроводов, по которым нефть подается из Киркука в порты Средиземного моря.

По сценарию, который напоминал иранский вариант начала 1950-х гг., участники ИПК попытались организовать блокаду Ирака. Но политическая, экономическая и военная обстановка была другой. Британская империя рухнула. Ирак пользовался поддержкой СССР, движения неприсоединения, других нефтедобывающих стран, всего третьего мира. Вопрос о военных мерах даже не поднимался. Попытка объявить национализированную нефть «ворованной» на этот раз не встретила поддержки в Западной Европе и Японии.

На международных рынках чувствовалась нехватка жидкого горючего. Король Фейсал, не разделяя политических взглядов багдадского руководства, не желал его поражения и не собирался захватывать рынки иракской нефти. Национализация собственности ИПК как «законный акт суверенного государства в защиту жизненных интересов Ирака» получила единодушную поддержку со стороны ОПЕК.

В январе 1972 г. Ямани по распоряжению Фейсала потребовал, чтобы Саудовская Аравия получила долю участия в АРАМКО. Американцы все еще не отнеслись к этому серьезно. Они все еще надеялись на чудо.

Но плод созрел и вот-вот должен был упасть прямо в руки Фейсала.

Переговоры продолжались в течение всего лета 1972 г. На нефтяном рынке царило смятение.

И Фейсал, и другие лидеры ОПЕК говорили: или — или; если соглашение об участии стран-экспортеров в капитале нефтедобывающих компаний не будет достигнуто, произойдет национализация.

В сентябре 1972 г. Ямани выступил в Лондоне на симпозиуме стран Северного моря, проводя все ту же линию короля Фейсала, которую он изложил в своей лекции в Бейруте четыре года назад: «Участие в капитале — это то, что мы предлагаем вместо национализации».

Имея мало возможностей для выбора, четыре совладельца АРАМКО согласились на 25 %-ное участие Саудовской Аравии.

Но Фейсал продолжал настаивать на дальнейшем продолжении этого процесса. В 1972 г. переговоры происходили на вилле Ямани в ливанских горах, над Бейрутом. Каждое утро четыре представителя ЭКСКОМа встречались с Ямани обычно около его бассейна. Ямани уговаривал своих собеседников согласиться на постепенный переход контрольного пакета акций в руки Саудовской Аравии, чтобы избежать национализации. Это были очень жесткие переговоры.

5 октября 1972 г. Ямани доложил Фейсалу, что АРАМКО согласилась постепенно увеличить саудовское участие в капитале компании до 51 % в 1982 г. Это было общее соглашение. Его детали передавались адвокатам на рассмотрение. Контрольный пакет акций в 1982 г. переходил в руки саудовцев. Это была почетная капитуляция. Но совладельцы АРАМКО избежали худшего — немедленной национализации — и получили гарантии поставок им саудовской нефти. В то время АРАМКО планировала увеличить производство до 13,4 млн баррелей в день к 1976 г. и 20 млрд баррелей в день — к 1983 г. Подразумевалось, что бывшие совладельцы будут покупать долю нефти, принадлежащей саудовскому правительству, по рыночной цене.

Каждая из американских компаний направила собственного представителя в команду, которая вела переговоры с Ямани. ЭКССОН была представлена своим первым вице-президентом Джорджем Пирси. Лидеры нефтяного бизнеса понимали, что все козыри были в руках саудовцев, хотя предполагали, что смогут сделать предметом обсуждений плату за все ресурсы, которые переходили в их руки. Но саудовцы неизменно ограничивали этот вопрос исключительно тем, что находилось на поверхности земли. Нефтяные корпорации не получили ни гроша за нефтяные запасы, находившиеся в земных недрах, а величина этих запасов была просто фантастической.

В том же 1972 г. «семь сестер» заключили подобные соглашения с Кувейтом, Катаром и Абу-Даби. Члены картеля отказывались от монопольного права распоряжаться нефтяными месторождениями. Но, заключая «соглашение об участии», они рассчитывали