усиливала их неприятие требований саудовского участия в делах компании, которые все настойчивее выдвигал Фейсал через своего министра нефти. Разве нефтяная экономика и их доходы не были тесно связаны с уровнем американо-саудовского сотрудничества? Разве безопасность Саудовской Аравии не зависела от американских гарантий? Разве саудовские доходы от нефти не росли год от года, несмотря на низкие цены на нефть? Разве саудовский монарх не был осторожным государственным мужем и другом США, а его политика — прямой противоположностью безответственному экстремизму, например, лидеров Ирака?

До 1967 г. у Фейсала не было выхода: сотрудничество с США ограждало его от угрозы египетского вторжения. Тогда «Голос арабов» из Каира до 1967 г. мог клеймить его как «американского агента». Это оскорбление не трогало Фейсала. Саудовская Аравия никогда не была западной колонией. Королевство было создано усилиями самих его жителей и мечом, верой, волей и мужеством его отца. Жители королевства никогда не нуждались в том, чтобы доказывать свой «арабизм», не говоря уж о преданности исламу. Личная скромность короля была настолько общеизвестна, что даже каирское радио не обвиняло его в коррупции. Фейсал как политический лидер считал, что сотрудничество с Западом отвечало интересам Саудовской Аравии, хотя после 1948 г. полного доверия Вашингтону у него не было.

События, последовавшие за 1967 г., подтверждали это недоверие.

Но «выгонять» американцев, лишиться их опыта, знаний, связей Фейсал не собирался. Нужно было «приручить» АРАМКО, не разрушая сотрудничество с американцами.

Временное «полевение» арабского мира после поражения в «шестидневной войне», с одной стороны, угрожало стабильности Саудовской Аравии, но с другой — способствовало более быстрому осуществлению ее стратегических задач в нефтяных делах.

В течение 1960-х гг. нефть продавалась по ценам менее 2 долларов за баррель. Казалось, что ОПЕК была бессильна. На мировых рынках сохранялся избыток нефти. Началась добыча на новых месторождениях в Нигерии, Ливии, вдоль побережья Персидского залива — в Катаре, Абу-Даби и Омане. СССР наращивал экспорт своей нефти. Казалось, что все козыри были в руках покупателей, а не производителей.

Попытка арабов установить нефтяное эмбарго во время «шестидневной войны» кончилась фиаско. Потребители могли найти жидкое углеводородное сырье где угодно, а экономика нефтеэкспортирующих арабских стран не могла выдержать сокращения доходов.

Когда король Фейсал вскоре после введения эмбарго в 1967 г. решил полностью возобновить экспорт нефти, его спросили: «Не обвинят ли Саудовскую Аравию в том, что она подрывает позиции президента Насера?» — «Саудовская Аравия вряд ли может навредить президенту Насеру больше, чем он уже сделал это сам», — ответил король[271].

ОПЕК набиралась опыта. Но пока на мировом рынке был избыток нефти, организация оставалась малоэффективной. Вместе с тем нефтяные дела зачастую требовали обсуждения не только в широком составе, с участием Ирана, Индонезии, Венесуэлы, но и в узком, «своем» арабском кругу. У Ямани появилась мысль, что не помешало бы в дополнение к ОПЕК создать Организацию арабских стран-экспортеров нефти (ОАПЕК). Он обсудил эту идею с Фейсалом. Королю она понравилась, но он сразу же задал вопрос, а не захотят ли иракцы превратить новую организацию в орудие своей антизападной риторики или экстремистской политики. Было решено информировать Багдад о создании ОАПЕК в последнюю очередь. Был подготовлен проект устава будущей организации. Получив одобрение Фейсала, Ямани показал его кувейтцам. После их одобрения проект был направлен ливийцам, и они его тоже приняли. Только в 1968 г. саудовцы послали проект ОАПЕК иракцам, которые отвергли большинство его пунктов.

В Багдаде быстро сообразили, что организация, которую предлагали создать саудовцы, для них неприемлема. Во главе угла стояли коммерческие, а не политические интересы. Это не исключало политически обусловленных решений, но в крайних обстоятельствах.

В 1970 г. членами ОАПЕК стали Алжир, Абу-Даби, Бахрейн, Дубай и Катар. Годом позже к ним был вынужден примкнуть и Ирак.

Когда в октябре 1973 г. начнется арабо-израильская война, страны ОАПЕК уже будут действовать сообща. Тогда они и решат превратить нефть в политическое оружие.

Между 1968 и 1971 гг. давление стран-экспортеров на нефтяные компании возрастало. Нужна была та соломинка, чтобы сломать хребет верблюда, чтобы прежний баланс сил в пользу «семи сестер» был нарушен.

В мае 1970 г. на территории Сирии был поврежден трубопровод ТАПЛАЙН, который тянулся из Саудовской Аравии к средиземноморскому порту Сайда. Сирийцы — по своим собственным соображениям — не разрешили проводить ремонтные работы. Восемь месяцев трубопровод бездействовал. Объем поставок сократился почти на полмиллиона баррелей в сутки. Это мгновенно ощутили в Европе. Впервые за десятилетие цены на нефть резко пошли вверх, поднявшись за несколько дней на 50 центов.

Падение монархического режима в Ливии в 1969 г. не замедлило изменить ее взаимоотношения с иностранными компаниями. В 1970 г., увидев, что спрос на ливийскую нефть быстро возрастает, Каддафи распорядился сократить добычу и предложил нефтяным компаниям пересмотреть прежние условия концессий. В условиях, когда Суэцкий канал не действовал, а трансаравийский нефтепровод был выведен из строя, страны Запада не решились пойти на бойкот ливийской нефти, так как на нее приходилась тогда почти пятая часть западноевропейского потребления. Ливийский лидер вел переговоры с каждой компанией в отдельности, откровенно используя тактику «разделяй и властвуй». Американские аутсайдеры, которые за рубежом добывали только ливийскую нефть, в том числе «Оксидентл петролеум», «Континентл», капитулировали первыми. Затем отступили и другие.

Каддафи удалось поднять уровень отчислений до 55 %.

Успех Ливии вызвал цепную реакцию на Ближнем и Среднем Востоке. Страны зоны Залива заставили концессионеров выплачивать такой же налог. Доходы всех нефтеэкспортирующих стран увеличились в 1970 г. примерно на полмиллиарда долларов.

В декабре 1970 г. ОПЕК приняла резолюцию, призывавшую определить размеры прироста отчислений от прибыли для всех ее членов. Участники ОПЕК даже установили минимальный уровень отчислений — 55 %, одновременно они потребовали повсеместного и согласованного повышения цен.

Венесуэла подняла уровень отчислений с 50 до 58 %.

Каддафи предъявил нефтяным корпорациям новый ультиматум. Все компании, базирующиеся в Ливии, должны были поднять отчисления от прибыли, производить платежи не ежеквартально, а ежемесячно и в обязательном порядке увеличить капиталовложения в ливийскую экономику.

12 января 1971 г. члены ОПЕК из бассейна Персидского залива начали в Тегеране переговоры с представителями нефтяных компаний. Страны-экспортеры выдвинули требование не только отчислять 55 % прибыли от продажи сырой нефти, но и повысить на нее справочные цены. Члены ОПЕК решили также, что все экспортеры должны поднять цену на нефть до самого высокого из достигнутых уровней.

«Нефтяной бизнес оказался перед лицом серьезнейшего кризиса, — писала на следующей день, то есть 13 января, лондонская газета „Файнэншел тайме“. — По существу, нефтяным монополиям впервые противостоит объединенная группа стран, производящих нефть и готовых вести переговоры в едином строю. Нефтяным монополиям практически нечем ответить на