Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С храмовым Яр разминулся. Отогревшийся Дранок поведал, что Влас отправился в поля гонять лихоманок. По чести, надо было бы идти за ним, но сил на это уже не осталось. Яр рухнул на лавку, приставленную вплотную к печи, да так и задремал, опершись спиной о тёплые камни. Разбудила его хозяйская дочка. Девица мягко коснулась его плеча, испуганно ойкнула, когда он открыл глаза, но заговорить первой не посмела. В руках она держала пёстро вышитый рушник из белёного льна.
– Благодарствую, – сонно пробормотал Яр, оглядываясь в поисках какой-нибудь воды.
– Матушка велела тебя к столу звать, – заливаясь краской, сообщила девушка и зачем-то протянула ему рушник. Лучше бы умыться принесла, глупая.
– Сейчас приду, – вздохнул Яр, поднимаясь с лавки. Затёкшие мышцы противно заныли от резкого движения.
Он кое-как пригладил растрёпанные волосы, потом сообразил, что неплохо бы заплести косу, чтобы не смущать домочадцев неподобающим видом. И мысли тоже привести в порядок. Влас наверняка уже вернулся; придётся держать ответ… Яр без удовольствия оглядел собственную одежду, перемазанную речным илом. Надо было ночью добрести хоть до отведённой гостям комнатёнки, тогда б мог переодеться в чистое. Хозяйская дочка, впрочем, всё равно глазела на Яра с плохо скрываемым интересом. Эта, пожалуй, охотно пошла бы с ним от летних костров…
У стола и впрямь собрались уже все домочадцы. Сидел здесь и Влас, зато Дранка не было. Просто отсыпается или всё-таки захворал?.. Яр осторожно устроился на краю длинной скамьи. Сокол внимательно за ним проследил, но заговаривать не стал. Ещё бы, прямо при хозяевах-то.
– Поди приоденься, – тихо приказал Влас, покончив с кашей. – Потом выдь на крыльцо, ждать тебя буду.
Яр угрюмо кивнул. Ложка разом потяжелела в десять раз. Знать бы, что соколу наговорил Дранок… Спросить, само собой, не довелось: белобрысый безмятежно спал, укутанный в два одеяла. Судя по ровному дыханию и румяным щекам, сдюжил-таки с подступающей болезнью. Жаль, надломленный разум ему не вылечить… Яр наскоро переоделся в чистое и с тяжёлым сердцем вышел из комнаты.
– Ну, явился, – хмыкнул Влас, завидев его в сенях. – Иди-кось, погутарим дорогой.
– Куда идти-то? – сумрачно поинтересовался Яр, озираясь по сторонам. На дворе вовсю кипела работа: это хозяева неспешно завтракают на исходе утренней зари, а батраки уже пару часов как в трудах.
– А тут недалече, – сокол усмехнулся краем рта и распахнул настежь калитку в невысоком заборе. – Ты скажи-ка, ктой-то тебя научил так ловко неживых отваживать? Дранок говорит, аж с целой тенью сладил.
– Я не сладил, – искренне возразил Яр. – Она сама погибла.
– То отчего же?
Яр едва слышно перевёл дух и, старательно избегая лишних подробностей, рассказал сперва о русалке, а потом и о тени. Про упрятанный на берегу артефакт, само собой, ни слова. Откуда ему, деревенскому олуху, знать про тонкости колдовства, да ещё и такого?
– Вон как, – задумчиво протянул Влас. – Сметливый ты, раз про воду догадался. А к реке не ходи больше. Я и Дранку велел, да что он смыслит…
– Ты за него не боишься? – осторожно спросил Яр. – Чего он один в ночь пошёл неживых ловить?
Сокол только отмахнулся.
– Чего бояться? Помрёт – значит, помрёт, на всё воля богов. Больше, чем Пряха отмерила, всё одно не прожить.
Он остановился против неприметной лачуги у самого частокола. Не стал кликать хозяина – сам отворил калитку и пересёк пустынный двор, заросший сорной травой. Яр, помедлив, пошёл следом. Ему плевать было, что тут надо соколу, но подмастерью положено хвостиком таскаться за своим господином. Надо быть паинькой и не будить едва успокоенные подозрения.
– Отопри, Мижата, – негромко позвал Влас сквозь щелястую дверь. – Потолкуем-ка.
Ему, на удивление, тут же открыли. Яр не сразу узнал стоявшего на пороге паренька, а потом припомнил: это он вчера костерил Власа, и его же сокол называл колдуном. Усталый разум тревожно напрягся. Храмовый умеет быть беспощадным… Яр незаметно пошевелил пальцами, подбирая подходящие случаю чары. Пусть и придётся себя выдать, но молча смотреть на смерть он не станет.
– Заходи, раз пришёл, – неприветливо бросил Мижата, отступая в тёмные сени.
Влас по-хозяйски шагнул в дом, встал посреди тесной комнатушки. Яр замер у двери – так, чтобы, если вдруг что, наверняка поймать сокола парализующими чарами. Глаза медленно привыкали к пыльной, пахнущей сухими травами темноте.
– Промышляешь, гляжу, – заявил Влас, потянув носом. – Не совестно тебе? Прямо так, средь бела дня да при мне, – он хохотнул, будто находил свои слова донельзя забавными.
– Чего мне стыдиться? – нахально хмыкнул Мижата. – Я, вишь, знахаркин ученик. Люд честной с божьей помощью снадобьями пользую…
– Знаю я те снадобья, – угрожающе перебил сокол и тронул меч у пояса. Яр до боли сжал кулак. – То какая ж сила тебе в ремесле помогает? Уж не крамолец ли злокозненный,
