– Именем короля! – неожиданно для самого себя прокричал Мигело, едва отдавая себе отчет в том, что лично он прибыл в Гакруксию, чтобы с этим самым королем воевать. – Все быстро заткнулись, выполнять приказы! Любой, кто не подчинится, будет казнен еще до возвращения солдат противника!

Тирада возымела действие. Замолчала даже толстуха, которая принялась дико таращить глаза, пытаясь обработать эту новую неожиданную порцию информации. Мигело подошел к Ксермету и принялся работать над веревкой у горла соседнего пленника.

Началось нервное перешептывание. За секунды выстраивались самые невероятные версии про самого короля (который: давно был взят в плен и убит / пустился в бега и скрывался за пределами страны / вот-вот должен был нанести ответный удар силам тьмы и положить конец войне), про Гакруксию (которая: не имела шансов восстановить былое величие / готова была возродиться со дня на день) и про их нежданных спасителей (которые: были вовсе не спасителями, а обычными бандитами / выполняли самую значимую миссию за весь ход войны / не продержатся и полминуты, когда вернутся два других солдата).

Веревка, над которой трудился Ксермет, с громким свистом лопнула. К немалому облегчению мужчины, шея которого была вся покрыта порезами и нещадно кровоточила. Мигело орудовал ножом, который оказался более пригодным инструментом для этой задачи. Через несколько секунд веревка поддалась, и второй пленник оказался на свободе.

Из леса донеслись звуки ломающихся веток и злобные чертыханья. Солдаты возвращались назад, волоча сквозь заросли по земле что-то тяжелое. Ксермет и Мигело переглянулись.

– Так, вы двое, пошли отсюда, быстро.

Ксермет отвел в сторону освобожденных мужчин, одновременно вкладывая одному из них в руки свой меч.

Оба пленника ошалело смотрели на него и не двигались с места.

– А ну-ка быстро отсюда, пошли по дороге в сторону от Арара, если повезет, то никто вас искать не будет. Ноги в руки – и пошли! Живо!

Мигело хотел было подтолкнуть их, но тут до них наконец-то дошло, какой счастливый билет пытаются им всучить, и они, не сговариваясь, повернулись и побежали прочь.

– А теперь если кто-то заикнется о происшедшем, будьте уверены, я его убью раньше, чем это сделают солдаты.

Ксермет окинул пленников взглядом. Они непонимающе смотрели на него.

– Нам надо проникнуть внутрь, – пояснил он, увидев их замешательство.

Вместе с Мигело они заняли места отпущенных ими мужчин и завязали порезанную веревку за шеей в узел. Несмотря на свою невероятную прочность, материал был податливым и гибким.

– А теперь все на колени, живо. Смотрим в землю! Нападающих было по меньшей мере шестеро, они ушли в лес, туда.

Ксермет кивнул в сторону леса.

Вокруг все стихло. Пленники опустились на колени. Ксермету показалось, что он физически чувствует, как ворочаются в их головах беспокойные мысли. Тело солдата неподвижно лежало у костра, а трескучие языки пламени окутывали черную униформу загадочной оранжевой аурой.

Шорохи в лесу стали ближе. Солдаты о чем-то переругивались друг с другом. Ксермет мысленно пытался убедить себя, что они поступают правильно и что другого выхода попросту нет. Ему трудно было поверить в успех их авантюры, но по крайней мере у него и Мигело был шанс проникнуть в самое сердце лагеря противника и застать врагов врасплох.

Ксермет очень слабо представлял себе, что ждет его на вершине Арара. Однако, с учетом обстоятельств, вне этого проклятого города его тоже не ожидало ничего хорошего.

Из леса на поляну вывалились солдаты, волоча под руки бессознательное тело Азиза. Его голова бессильно свисала вниз и болталась из стороны в сторону. Одежда на его плече обгорела. Даже на расстоянии в пятьдесят локтей в нос ударил тошнотворный запах паленого мяса.

Когда солдаты увидели своего командира без сознания, они бросили Азиза на землю и побежали вниз. Пока один из них снимал шлем с неподвижного тела и щупал пульс, другой нервно озирался по сторонам, держа свое оружие наготове.

– Альфхштранти мурштхту! – прокричал один солдат другому, кивая на мертвое тело.

Ксермет почувствовал едва скрываемую панику в его голосе и злорадно улыбнулся.

– Штрндрави ашту, ашту нахт! – нервно произнес второй.

– Хтра, ашту, ара! – согласился первый, теребя в руках ружье. – А ну-ка все быстро в повозку! – прокричал он пленникам, переходя на гакрукский. – Живо, не то поубиваю всех на месте!

Пленники вскочили на ноги и бросились к дороге неровным строем, запинаясь и толкая друг друга. Пока первый солдат подталкивал их вперед, второй пятился спиной в сторону машины, прикрывая отступление от несуществующего противника. Ксермет бросил полный сожаления взгляд в сторону неподвижного тела Азиза.

Солдат подошел к кузову повозки и взмахнул в воздухе рукой. На глазах у Ксермета тяжелая дверь начала уменьшаться в размерах, поднимаясь вверх. Через пару секунд она сжалась в одну толстую полосу над кузовом. Одновременно вниз опустились ступеньки, которые выросли словно из ниоткуда. Внутри было темно и пусто.

– Пошли, пошли внутрь, уроды! – истерично кричал солдат, пихая пленников в спину и тем самым лишь замедляя движение их неуклюжей процессии.

Второй солдат сделал несколько выстрелов в сторону леса, пытаясь поразить померещившегося ему противника. В ответ послышалось хлопанье крыльев и недовольное уханье улетающей прочь совы.

Когда все пленники оказались внутри, солдат опять взмахнул рукой, и дверь поплыла книзу. В последних тусклых лучах лунного света Ксермет успел заметить полное сомнения лицо Мигело и его задумчиво наморщенный лоб. Проем двери сжался до узкой полоски, превратился в тонкую щель и, наконец, исчез из виду. Ксермет захлопал глазами. Темнота была непроницаемой.

– Ну, с Алатфаром, – прошептал Ксермет.

– С Эльмуталлехом, – согласился Мигело.

Оба улыбнулись невидимой улыбкой. В мирное время и гакруксы, и акамарцы считали веру друг друга откровенной ересью, а упоминания имен «лжебогов» своих соседей – святотатством. Теперь они негласно сошлись во мнении, что два бога в определенных случаях могут быть лучше одного. Авось хоть один да поможет.

– С Альмуталлехом, – сказал Ксермет.

– С Элатфаром, – ответил Мигело.

Ночной лес озарился ярким электрическим светом фар, которые тут же затмили своей рукотворной мощью неровные отблески костра. Нейтринный двигатель планетарного исследовательского ровера издал едва слышный шипящий звук, который тут же перешел в тихое равномерное гудение. Машина резко рванула с места и понеслась прочь, пережевывая неровную дорогу своими огромными колесами.

Оставшийся позади костер принялся с облегчением потрескивать дровами, что-то настойчиво нашептывая своим случайным собеседникам. Компания в ту ночь у костра собралась невеселая: мертвый солдат и умирающий легионер.