вас за приглашение, но для меня двинуться куда бы то ни было всегда дело очень трудное. Нынешнее лето, за исключением тех трех недель, которые я прожил у вас,— я про­вел самым скучным и глупым образом, как проводят все петербургские дачники. Да и хворал беспрестанно то тем, то другим. Старость дает себя знать.

Другая новость, которую вы мне сообщаете (секретно) о намерении Линтваревых соединить брачными узами Ивана Павловича с Ватой — является для меня не меньшею неожиданностью, чем первая. Но почему бы этому и не быть. Оба они, и Иван Павлович и Вата, такие симпатичные, и если только они друг другу нравятся, то нет резона думать, чтоб они могли быть несчастливы в супружестве. А Ватина мамаша, кажется, баба безвредная. Она мешать не может. Я не понимаю, почему Сергею Смагину необходимо резать скот — ради ценза? Какой и на что ему ценз?

А комедию сына Литературно-театральный комитет не пропустил 2 (хотя и не единогласно, так что он может перенести в общее собрание), протокол написали мягкий и позолотили пилюлю — некоторыми похвалами.

Все это Григорович [84] сделал из боязни, вероятно, не угодить Буренину, которого сын мой раз пытался бить.

Григорович возвратился из-за границы очень недавно; сильно поста­рел и осунулся. Не вылечился ни от болезни, ни от двоедушия. Привез повесть, которую мне хотелось бы получить в «Северный вестник», но Берг уже объявил, что она будет в «Русском вестнике»4, а Григорович уверяет, что он не обещал ему положительно; и будет читать мне повесть. Я зара­нее уверен, что это очень плохо, как и все, что он пишет в последнее время, но у него есть имя. Только боюсь, что цену заломит большую. Боборы- кин прислал нам повесть [85]. Я прочел ее, очень недурная вещь, хотя ко­нец мне не нравится. Обещал мне роман Шеллер (Михайлов). Его романы всегда занимательны и находят себе много читателей, хотя иногда слиш­ком тенденциозны Но где же взять беллетристов? А нам необходимо за­пастись на зиму чем-нибудь большим. Вашего рассказа[86] ждем нетерпе­ливо. Был здесь Короленко. Он все возится с «Русской мыслью», хотя обещал и нам к ноябрю. Казалось бы, прежде всего, следовало дать в жур­нал, где он член редакции. Очевидно, тут влияет Михайловский; я слышал недавно, что люди из его кружка говорят о «Северном вестнике»: «Вот мы перетянем у них Короленко». Если Михайловскому удастся свой журнал основать,— как он о том сильно хлопочет,— то почти наверное можно сказать, что Короленко туда совсем уйдет. Он сильно преклоняется перед авторитетом Михайловского; и даже теперь, прямо с железной дороги, по словам Анны Михайловны, явился к нему 8. Ах! Если б вы знали, как мне надоели эти всякие кружковые дрязги. Ни в чью-то искренность нельзя верить.

Видели ли вы Островского? При свидании спросите его, получил ли он мое письмо?

Нынче только собрался ответить обер-композитору, как вы называете Жоржика.

Мой сердечный привет всем вашим. Присылайте рассказ поскорей. Один рассказ у нас выкинула цензура9. Вы скрасите всю книжку, а то в ней беллетристика совсем не ахтительная. А какова ругня идет у Прото­попова с Скабичевским?[87]

Ваш душевно А. Плещеев

Содержание этого, как и других неопубликованных писем Плещеева, опровергает утверждения автора статьи «В. Г. Короленко в редакции .Северного вестника" и «Рус­ской мысли"», Б. Д. JIетова, о том, что «условия для работы Короленко в„Северном вест­нике" складывались явно неблагоприятно» чуть ли не из-за изменившихся взглядов Пле­щеева (см. «Вестник Ленинградского университета», 1956, № 14, стр. 111—112). В дей­ствительности, главной причиной ухода Короленко из журнала была его близость к Михайловскому.

После Прекращения сотрудничества последнего в «Северном вестнике» Короленко продолжал принимать участие в журнале до середины 1889 г.

Намерение Михайловского основать «свой» журнал осуществилось позднее, когда он стал во главе издававшегося в Петербурге ежемесячного литературного и научного журнала «Русское богатство», которое он превратил в орган либераль­ного народничества. Журнал повел с этой поры борьбу с марксизмом. В беллетри­стическом отделе «Русского богатства» принимали участие Успенский, Мамин- Сибиряк, Горький. Короленко был деятельным сотрудником «Русского богатства», а после смерти Михайловского в 1904 г. стал редактором-издателем журнала (с перерывами до 1918 г.).

6 О каком рассказе идет речь — неизвестно.

ю «руГней» Протопопова и Скабичевского Плещеев называет полемику, которая развернулась между ними в связи с выступлением Скабичевского за пересмотр «всех прежних эстетических теорий искусства», против деления его на «тенденциозное и чистое». Напечатав в апреле 1888 г. в газете «Новости» статью, посвященную разбору «Критических этюдов по русской литературе» К. К. Арсеньева, Скабичевский разде­лил в ней критику на три рода: историческую, представителем которой назвал Белин­ского, публицистическую, олицетворяемую Добролюбовым и Писаревым, эстетиче­скую— Дружинин, Анненков, Боткин («Новости», 1888, № 111, от 21 апреля). В по­следовавших затем статьях Скабичевского содержались разноречивые оценки Пушкина, Гоголя, Белинского, Чернышевского, Чехова, которого он ставил рядом с Гнедичем, не видя меж ними «ни малейшей разницы», так как «по талантливости один другому ни на йоту не уступит» (там же, 1888, № 203, от 28 июля; № 210 и 230, от 4 и 25 ав­густа) .

Особенно ожесточенно спор разгорелся в связи с защитой Скабичевским Ясин­ского (М. Ёелинского) как «одного из талантливейших представителей молодой белле­тристики ... занимающего далеко не последнее место в нашей современной литера­туре» (там же, 1888, № 206, от 28 июля).

Протопопов выступил против Скабичевского на страницах «Северного вестника». Не называя фамилии критика, он обрушился на него за отсутствие критических способ­ностей, бесцветность его статей, за то, что Скабичевский берет на себя смелость толковать о «предметах, совершенно выходящих из круга его разумения; он учит людей правилам нравственности добродетельных мещан; он с гордым видом самостоятельного мыслителя выкладывает вороха общих мест» («Северный вестник», 1888, № 9, стр. 71). Здесь же Протопопов полемизировал со Скабичевским в отношении оценки Ясинского, показывая полнейшую ничтожность его как беллетриста, называя его «пустоцветом».

Плещеев разделял суждения Протопопова, но не мог, очевидно, одобрить ту форму, в которую критик облекал их. Комментируемое письмо к Чехову было напи­сано поэтом 8 сентября, в день появления очередной статьи Скабичевского («Литера­турная хроника». «Новости», № 244) и выхода сентябрьской книжки «Северного вестника» со статьей Протопопова, содержащей резкие выпады по адресу Скаби­чевского.

После 1888 г. полемика между Протопоповым и Скабичевским приняла еще более ожесточенный характер и продолжалась до начала 1890-х годов.

13

Сентября 13 1888 г. Петербург

Дорогой Антон Павлович.

В октябре мы думаем приступить к печатанию гаршинского сборника, но у нас еще в