– С матерью поругалась, – охотно объяснила она. – Брата в больницу увезли. Внуку апельсинов купить не на что, а она пенсию туда таскает – врачам в карманы суёт, супчиком его кормит. Небось, домой решила забрать. Щас! Пущу я его домой, не на ту напали! В общем, у нас война. Больничный, зараза, закрыла. А по мне – пусть бы Танька ещё поработала… Полгода как с училища пришла, а ей сразу – девятый разряд! Я до девятого пять лет пахала.

Надежда завела свою любимую песню, так ничего и не спросив по поводу Вадика.

Повинуясь уговорам, мальчик послушно побрёл в группу, обречённо оглядываясь на Соню. Та виновато посмотрела ему вслед. Даже спускаясь по лестнице, она слышала хорошо поставленный, закалённый в борьбе Надькин голос и её любимое: «А ну-ка!..» Далее по тексту могло следовать что угодно – от приказа принести карандаш до сурового наказания. Соня приостановилась и несколько секунд колебалась, успокаивая себя, что Надежда – не самое худшее зло на земле. Она шагнула на следующую ступеньку, а потом… резко повернулась и кинулась обратно.

Вадик стоял у окошка, приготовившись махать. Услыхав её голос, он тотчас же обернулся, но с места не сдвинулся: правила есть правила, он уже «сдан» воспитателю.

– Надь, можно тебя на минуточку? – позвала Соня.

– Ну, чего? – буркнула Надежда.

– Подойди, будь добра, чтоб я не натоптала.

Воспитательница нехотя вылезла из-за стола – взгляд у неё был недовольным.

– Значит, так, Надежда Петровна, – негромко и быстро произнесла Соня. – Вадик натерпелся за эти дни. Не ори на него – это раз. Если вдруг описается – не вздумай позорить перед детьми. Сними белье незаметно, а если тебе лень – я вечером сама застелю. Короче, не трепи ему нервы – я тебя знаю.

– А то – что? – с недоброй усмешкой уточнила та.

Кровь прилила Соне к голове.

– А то на настоящий больничный уйдёшь! – жёстко сказала она. – Я своему сыну психику ломать не позволю.

Соня ожидала всякой реакции, но Надька вдруг довольно кивнула.

– Во – видишь? – весомо проговорила она, словно указывая на интересный факт. – За своего-то теперь горой стоишь! А раньше молчала в тряпочку. Вот что значит: своя рубашка ближе к телу!

Соня оторопела. Не то чтобы это было справедливым, Соня и раньше не очень-то молчала, но… как бы это сказать – старалась не нарываться по каждому поводу. Надьку всё равно не исправишь, ну и что толку ругаться с ней каждые пять минут? Порой Соня, и правда, терпела, так же, как терпели и дети, и некоторые родители.

– Потому что… – медленно проговорила она. – Потому что у каждого ребёнка должен быть тот, кто за него заступится.

– Вот и я так за своего сына – всем горло перегрызу! – удовлетворённо подтвердила Надька.

– А твоя мать – за своего… – сказала Соня. – Надь, ты бы пустила всё-таки брата домой. Если заботишься о сыне. Подумай, а вдруг Там… что-то есть, а?

* * *

Женя пришёл, как и в прошлый раз, в полдень. На этот раз он не стал открывать дверь своим ключом, а вежливо позвонил. Соня молча пропустила его.

– Привет, – сказал он. – Погоди, я проверю.

Он сделал новый круг со своим приборчиком и, хотя на этот раз уже знал, где искать, тщательно осмотрел всю квартиру.

– Чисто, – наконец, заключил он.

Соня сама заглянула под столик и проверила телефон – ни пуговиц, ни коробочек. Помимо облегченья, Соня испытала отвратительное чувство. Здесь снова побывали – чужие люди ходят сюда, как к себе домой… Когда же они успели – пока она отводила ребёнка?

– Ну, всё, – Женя вольготно расположился в кресле. – Можем, наконец, поговорить спокойно.

– О чём… – выдохнула Соня.

Сигнализацию сняли, значит, разговор про замужество, слава Богу, не понадобится. Она всё ещё надеялась, что Женя помогал ей из чистого альтруизма.

– Обо всём, – коротко ответил он.

– А ты уверен… что здесь ещё нет… видеонаблюдения, к примеру.

– Конечно, уверен, я всё осмотрел.

– Что же это они так… сэкономили… – пробормотала Соня.

– Это сложно, время нужно, да и незачем. А почему ты боишься камер? – усмехнулся он.

Соня разозлилась.

– Жень, – твёрдо сказала она, – спасибо за помощь. Большое спасибо. Отдай мне мой ключ, пожалуйста.

– Пока не могу. Вдруг в следующий раз ты меня не пустишь.

– В след… В следующий? – она даже запнулась. – Женя, ты хам! Это мой дом… как ты можешь так поступать? Потому что меня некому теперь защитить? Это… это – низко!

– А тебя и раньше некому было защитить. Кроме меня.

– Это ты так считаешь! А вот я, например, подозреваю… что это ты… дал Калюжным мой ключ! – выпалила Соня и сама испугалась.

Но Женя ни капельки не смутился.

– Нет, – спокойно ответил он. – В этом не было смысла – ты могла поменять замок тогда, сразу после моего визита. Я, кстати, до сих пор не понимаю, почему ты этого не сделала. Правда, дверь вашу откроет любой дурак. А у Калюжного не дураки работают.

– Значит… – вытаращила глаза Соня, – то есть… ты и не скрываешь, что общаешься с ними?

– Общался.

Она даже потеряла дар речи. Человек сам признаётся в нечистоплотности и говорит об этом почти что с гордостью! Женя снисходительно покачал головой, увидев её реакцию.

– Мне нужно было защитить тебя, – мягко объяснил он, как непонятливому ребёнку. – Спасти от напасти по имени «Дима». Пришлось выбирать доступное орудие.

– Ты… ты… ты совершил подлость и утверждаешь, что защищал меня?!

– Какую же подлость, детка? – пожал плечами Женя.

– Ты… общался с моим врагом! Задумывал что-то с ним… против меня! Помогал травить нас!

– О-о… Сонь, твоя беда в том, что ты слишком начитана. Тебе мерещится всё и сразу – из всех сюжетов. Думаешь, мы разрабатывали спецоперацию под кодовым названием «Разлучить Соню с Димой»? Пока мои интересы совпадали с интересами Калюжных, я пытался найти с ними контакт. Но потом наши пути разошлись.

– Они… от тебя узнали про Вову, да? – вдруг осенило Соню. – Что у нас конфликт? Что он до сих пор прописан у нас? Никто этого не знал, кроме Ирины… значит…

– Ира тут ни при чём. Ты мне сама рассказала – после смерти матери, помнишь?

Женя, казалось, не испытывал ни малейших угрызений совести, напротив, он точно знал, что всё сделал верно. Он терпеливо улыбнулся:

– Детка. Есть такие задания, которые выполнять противно. Ты бы нос воротила, если бы знала. Но кто-то должен это делать. Поставлена задача. Найден способ.

– И цель оправдывает средства… – пробормотала Соня.

– Ты не защищал меня, Женя. Ты мстил. Мы скоро лишимся маминой квартиры. Вот она, твоя любовь – её хорошо видно… по плодам.