– Мы уже близко, Божественная Афраэль. – ГолосКсанетии казался одновременно немыслимо далеким и очень близким. – Мнитсямне, что я чую воду. – Узкая темная улица, которой они шли, выводила наплощадь длиной не меньше, чем в сотню футов.

– Лучше схватим их всех, Лиатрис, – уговаривалаЭлисун свою сестру-императрицу. – Возможно, ты и сумеешь вырвать у Шаколыи Тореллии пару-тройку имен, но, если мы застигнем убийц при попытке покушения,мы сумеем очистить всю имперскую резиденцию. В противном случае нашему мужу придетсяпрожить остаток дней с обнаженной шпагой в руке.

– Чу! – прошептала Ксанетия в другом, далекомгороде. – Воистину я слышу шум текущей воды.

Даная изо всех сил постаралась сосредоточиться. Так труднобыло существовать раздельно…

– Мне очень не хочется так поступать, Лиатрис, – ссожалением сказал Сарабиан, – но я запрещаю тебе убивать Шаколу иТореллию. Мы разберемся с ними после того, как их наемники попытаются убитьменя.

– Как прикажет мой супруг, – автоматическиответила Лиатрис.

– Что мне на самом деле нужно от тебя – чтобы тызащитила Элисун и Гахенас, – продолжал он. – Гахенас, вероятно,грозит сейчас наибольшая опасность. Элисун пока еще нужна заговорщикам, ноГахенас известно больше, чем им бы хотелось. Уверен, что они попытаются убить иее, так что лучше сегодня ночью вывести ее из Женского дворца.

– Сие под улицей, Божественная, – сказалаКсанетия. – Мнится мне, что поток воды протекает под самыми нашими ногами.

– Верно, – согласилась Богиня-Дитя. – Давайпроследим его до источника. Должна же быть какая-то возможность проникнуть вэтот поток во внешнем городе.

– Как ты оказалась втянутой в это дело, Элисун? –спрашивала между тем Лиатрис. Элисун пожала плечами.

– У меня больше свободы передвижений, чем у всехвас, – ответила она. – Шакола нуждалась в доверенном лице,которое выносило бы ее послания из Женского дворца. Я сделала вид, что мнепонравился ее план. Шаколу не так-то трудно было обмануть – она же, в концеконцов, кинезганка.

– Это здесь, Божественная, – прошептала Ксанетия,положив ладонь на железную плиту посередине булыжной мостовой. – Ток водыможно ощутить, даже лишь касаясь сей плиты.

– Верю тебе на слово, анара, – отозвалась Афраэль,содрогаясь при одной мысли о том, чтобы прикоснуться к железу. – Как ееоткрывают?

– Кольца сии наводят на мысль, что плита может бытьподнята.

– Тогда вернемся и приведем сюда весь отряд. Думаю, чтоэто и есть то самое слабое место, которое хотел отыскать Бевьер.

Даная зевнула. Все как будто шло по плану, а потому онасвернулась в кресле, обняла Мурр и тотчас уснула.

***

– А ты не можешь просто… – Телэн красноречиво повертелв воздухе пальцами.

– Это железо, Телэн, – преувеличенно-терпеливосказала Флейта.

– Ну и что? Какое это имеет значение? Она содрогнулась.

– Я не выношу прикосновения железа. Бевьер пристальновзглянул на нее.

– Беллиом страдает тем же недомоганием, – заметилон.

– Ну да. И что?

– Это предполагает некоторое родство между вами.

– Бевьер, твое умение постигать очевидные вещипрямо-таки потрясающе.

– Веди себя прилично, – одернул ее Спархок.

– Что такого неприятного в железе? – спросилТелэн. – Оно холодное, твердое, ковкое и ржавеет.

– Превосходное научное описание. Тебе известно, чтотакое магнетизм?

– Кусок железа, который прилипает к другому кускужелеза, правильно? Помнится, Платим как-то толковал что-то о магнетизме.

– И ты как раз слушал? Поразительно!

– Так вот почему Беллиому пришлось сгуститься всапфир! – воскликнул Бевьер. – Все дело в магнитных свойствах железа.Беллиом не переносит его – и ты тоже.

– Пожалуйста, Бевьер, – слабо попросилаАфраэль, – у меня от одной мысли об этом мурашки по коже. Мы ведь сейчасговорим не о железе, а о воде. Под улицами внешнего города течет поток воды,быть может подземная река. Течет он ко стенам внутреннего города. Посерединеулицы неподалеку отсюда в мостовой есть большая железная плита, и слышно, какпод ней бежит вода. Вода течет по некоему туннелю, а этот туннель ведет вовнутренний город – во всяком случае, я на это надеюсь. Я выясню это наверняка,как только вы, господа, поднимете для меня эту железную плиту.

– Вы не видели на улицах патрулей? – спросилКелтэн.

– Нет, сэр рыцарь, – ответила Ксанетия. –Столетия и привычка, очевидно, ослабили бдительность кинезганцем, кои отвечаютза безопасность внешнего города.

– Мечта взломщика, – пробормотал Телэн. – Вэтом городе я мог бы сказочно обогатиться.

– И что бы ты воровал? – осведомиласьАфраэль. – Киргаи не признают ни золота, ни серебра.

– Какие же у них деньги?

– Никаких. Им не нужны деньги. Кинезганцы снабжают ихвсем необходимым, а потому мысль о деньгах даже не приходит им в голову.

– Это же чудовищно!

– Мы побеседуем об экономике Кирги в другой раз. Сейчасмне не терпится исследовать их водные запасы.

***

– Глупец! – в ярости кричала королева Бетуана насвоего полководца.

– Мы должны были это выяснить, Бетуана-королева, –объяснял он. – А я не пошлю другого туда, куда не пойду сам.

– Я на тебя весьма и весьма сердита,Энгесса-атан! – от ритуального траура Бетуаны не осталось и следа. –Неужели прошлая встреча с тварями Клааля ничему тебя не научила? Они моглизатаиться у самого входа в пещеру, и ты оказался бы с ними один на один.

– Такое предположение противоречит здравомусмыслу, – упрямо ответил он. – Гонец Афраэли сказал нам, что твариКлааля укрываются в пещерах, чтобы дышать другим воздухом. Воздух у входа впещеру такой же, как и снаружи. Впрочем, это неважно. Дело сделано, и ничегострашного не случилось.

Бетуана с видимым усилием подавила свою ярость.

– И что же ты доказал своей дурацкой и рискованнойвыходкой, Энгесса-атан?