сожженной записной книжке, вынесенной ею из Карндейла. Чарли подолгу читал ей записи из нее при свете высоких газовых ламп или свечей в светильнике рядом с диваном.

Что касается его самого, то он не мог избавиться от ощущения, что Марлоу не ушел, не умер, что он все еще живой где-то на той стороне орсина. У него не было никаких причин так думать, кроме прощальных слов друга и собственных ощущений. Однажды вечером он рассказал о своих чувствах мисс Дэйвеншоу, выразил надежду, что Мар, возможно, не умер. Мисс Дэйвеншоу лишь притянула его к себе и крепко обняла.

Блокнот, записи из которого Чарли каждый вечер читал мисс Дэйвеншоу, принадлежал доктору Бергасту. Он обуглился, в нем не хватало страниц, задняя обложка была полностью оторвана, а бумага пахла дымом, маслом и мертвечиной, и, когда Чарли после чтения растирал пальцы, от них исходил тот же запах. Иногда он чувствовал, что должен ненадолго отложить записную книжку в сторону. Она казалась ему реликвией той ужасной ночи. Мало что на этих страницах имело для него смысл. Там были колонки цифр и дат, полуразборчивые каракули с указанием цветов и времени суток – записи каких-то экспериментов. Все это он послушно читал вслух для мисс Дэйвеншоу. Они обнаружили заметку с тремя именами и местоположением напротив каждого из них. Слепая преподавательница попросила Чарли перечитать ее несколько раз. Она слушала, отвернувшись и нахмурив брови.

– Это сведения, полученные от глифика, – наконец сказала она, вздохнув. – Последние находки мистера Торпа. Дети. Таланты. Они все еще где-то там.

Чарли вспомнил, как мисс Куик и мистер Коултон спасли его из запертой камеры в Натчезе. Казалось, это случилось целую жизнь назад.

– Как же их теперь найти?

Но мисс Дэйвеншоу лишь сказала ему отметить это место и продолжить чтение. Дальше страницы все чаще оказывались вырванными или испорченными, но иногда мальчику все же удавалось что-то прочесть. Одна заметка заставила мисс Дэйвеншоу нахмуриться и выпрямить спину, как будто она давно ждала именно этого отрывка. Он походил на своего рода запись в дневнике. В нем упоминалась женщина по имени Эдди, обитающая в каком-то поселении из костей. «Эдди считает, что можно охранять проход и держать чудовищ на расстоянии, – писал Бергаст. – Но это невозможно. Если дверь есть, она будет открыта. Рано или поздно. Ибо таково ее предназначение, а все живое и неживое на этой земле в свой час должно исполнить свое предназначение. Нельзя закрыть глаза и верить, что ужас исчезнет. Единственный способ сразить чудовище – встретиться с ним лицом к лицу в его логове».

Постепенно до Чарли дошло. Он поднял глаза. Бергаст писал об орсине.

О другом орсине.

Однажды кто-то распахнул большую парадную дверь, в вестибюле раздался звук шагов, и перед Чарли предстала Элис Куик, изумленная и потерявшая дар речи, в грязной одежде, с запавшими глазами и поникшими широкими плечами. Она выглядела лет на десять старше. Прежде чем он успел что-то сказать, в дом вбежали Комако, Оскар и Рибс; левая рука Рибс была перевязана, а угловатое лицо девочки выглядело бледнее обычного. Через мгновение ребята уже вновь смеялись и переговаривались между собой, и даже строгая мисс Дэйвеншоу позволила себе улыбнуться.

– А где Лименион? – спросила она, когда они немного затихли.

Оскар сдвинул светлые брови:

– Он помог нам остановить Джейкоба, мисс Дэйвеншоу. Но я могу сделать его снова. Мне просто нужен… подходящий материал.

– Он хочет сказать, что ему нужны мертвецы, – услужливо уточнила Рибс. – Бросьте, Лименион не исчез насовсем. От великана из плоти не так просто избавиться, правда?

– Правда, – подтвердил Оскар.

– Спасибо за пояснение, Элеонора, – поблагодарила мисс Дэйвеншоу, слабо улыбнувшись.

К ней будто снова вернулась какая-то часть былой уверенности, и она с достоинством приосанилась:

– Но сначала о насущном. Полагаю, вы давно не ели. А когда вы в последний раз мылись? И что это на вас надето?

Пальцы мисс Дэйвеншоу забегали по одежде и лицам подопечных, определяя их состояние, а Комако пристально посмотрела на Чарли, изучая его лицо. Глаза ее излучали глубокое сочувствие, и Чарли ощутил, как к его щекам прилила кровь. Что такое она увидела? Взгляд ее задержался на незнакомом шраме на его ладони. Он почувствовал себя неловко и поспешил спрятать руку. Мальчик был рад видеть ее, пусть даже она и выглядела помятой и усталой. Косу она обернула вокруг головы.

– Что с твоей рукой? – спросила она тихо, чтобы услышать ее мог только он. – Чарли?..

Он начал было рассказывать о случившемся, о пропавшем таланте, но не смог подобрать нужных слов, поэтому покачал головой и отвернулся.

– Мы думали, что ты погиб, – сказала Комако. – Я думала. Мы видели, как взорвался остров.

– Да. Я… мне удалось выбраться.

– Ну, это понятно. – Она выгнула тонкую бровь, и на мгновение Чарли увидел прежнюю Комако – язвительную, порой раздражавшую его своими комментариями. Но она так же быстро исчезла, и на лицо девушки вновь опустилась вуаль беспокойства.

Чарли вдруг стало грустно, хотя он и не понимал почему. Позже мальчик осознал, что она не спросила о Марлоу, как и никто другой. Будто они всё знали. Комако теперь держалась на расстоянии, словно скрывала что-то невысказанное, и тогда он понял, что все они изменились, изменились окончательно и бесповоротно, и как прежде уже не будет.

В тот же вечер они собрались перед камином в гостиной и Элис рассказала о том, что с ними произошло. Рассказала о гибели Джейкоба Марбера, о том, как они потеряли Лимениона, как на них напал лич Коултон и как кейрасс всех спас. Рассказала, что к тому времени, как рухнул остров, Рибс истекала кровью, что после этого они, сев на лошадей, поскакали прочь от горящего поместья в Эдинбург. Что всего спаслось пятнадцать человек. Что пока Рибс выздоравливала, они жили у старухи-алхимика миссис Фик. Газеты пестрели домыслами о причинах пожара в институте. Местная полиция искала свидетелей. Элис боялась, что за ними до сих пор охотится Бергаст, или другр, или кое-что похуже, и не захотела оставаться в Шотландии. Поэтому она приехала в Лондон, а детей оставила на попечение Сьюзен Кроули – ведь если кто и мог обеспечить их безопасность, так это бывшая кормилица Марлоу. Естественно, Рибс, Оскар и Комако отказались оставаться. Элис не знала, куда еще податься, поэтому они и отправились сюда, на Никель-стрит-Уэст.

Когда Элис закончила свой рассказ, Чарли вкратце поведал им о Марлоу, миссис Харрогейт, докторе Бергасте и орсине. Рассказывая о потере таланта, он поднял руку и показал шрам. Но говорить долго не смог. Когда он говорил о том, как Марлоу пожертвовал собой, лица друзей вытянулись и напряглись, а Оскар едва не заплакал.

После этого слово взяла мисс Дэйвеншоу, рассказав о том, что случилось после того, как они оставили тело миссис Харрогейт и отправились на юг; сообщила о блокноте, который вытащила из камина в кабинете доктора Бергаста. Наконец, рассказала о записях, касающихся другого орсина. По ее словам, это была правда и некогда второй орсин действительно существовал, так что, возможно, он существует до сих пор. Часть записи об этом отсутствовала. Но в блокноте еще наверняка оставались подсказки.

– Где-то есть другой портал, – пояснила она, сидя ровно и неподвижно. – Другой путь в мир мертвых.

– А так ли это важно, мисс Дэйвеншоу? – покачала головой Комако.

Чарли посмотрел на нее, а потом окинул взглядом всех своих друзей.

– Марлоу запечатал орсин. После того как Бергаст… проиграл. Возможно, Марлоу до сих пор жив. Я должен это выяснить, Ко. Должен узнать наверняка.

– Думаешь, он уцелел? – прошептал Оскар.

Чарли кивнул.

– А Бергаст? – спросила Комако. – Думаешь, он тоже выжил?

Мальчик задумался:

– Я не знаю.

– И на что ты теперь надеешься, Чарли? – сузила свои зеленые глаза Рибс. – Этот ублюдок забрал твой талант.

– Да, это так, мисс Риббон, – сказала мисс Дэйвеншоу, поворачивая к девочке свое строгое лицо. – Но в мире можно существовать и без дара. Не все перемены – это потери.

На лице Чарли отразилась решимость. Он знал, что друзья попытаются отговорить его.

– Я собираюсь отыскать второй орсин, – с жаром заявил он. – И когда я это сделаю, я вытащу Марлоу из мира мертвых.

Никто не сказал ни слова. Элис сняла шляпу. Пригладив жирные соломенные волосы, она вернула ее назад. Глаза