Он проследил за ее взглядом и увидел на полу недалеко от Бергаста длинные, грозного вида ножи.

– Глифик… его больше нет, – сказал Чарли, подавив рыдание и не понимая, чего хочет этим добиться. – Теперь мертвые пройдут в наш мир. Орсин уже не закрыть. Слишком поздно.

– Никогда не поздно, – прошипела миссис Харрогейт.

Глаза ее вспыхнули болью.

Чарли перевел взгляд на Марлоу, а затем вновь на миссис Харрогейт. Доктор Бергаст все еще склонялся над орсином, погрузив свободную руку в слизь другра, поглощая его силу.

Резко присев, Чарли гусиной походкой двинулся вперед, в водянистом свете голубого сияния перебегая от столба к столбу. Но к ножам было не подойти. Почти не думая, он закрыл глаза, выровнял дыхание и попытался освободить свой разум. Вдруг он почувствовал тишину, безмолвие, великий покой. Он выставил руку вперед, а потом представил, что продолжает тянуть ее, все дальше и дальше, ощущая, как растягиваются и напрягаются мышцы. Он напрягся сильнее, и руку свело судорогой – казалось, из нее, вызывая головокружительную боль, выскакивают суставы. Но потом Чарли вдруг ощутил, как его пальцы смыкаются вокруг рукоятки ножа, и открыл глаза. Нож оказался тяжелым, тяжелее, чем представлялось на первый взгляд, а его металл был теплым. Рука Чарли выглядела странно – сейчас она напоминала змею. Он медленно втянул ее, пошатываясь от боли. И все же сердце радостно стучало у него в груди.

У него получилось. Мортализация. Он смог.

Но вся радость в одно мгновение улетучилась. Бергаст продолжал высасывать из другра силы. Теперь доктор выглядел крупнее, его спина расширилась, и, казалось, весь он преисполнился первобытной энергией. Он снова опоздал. Он всегда опаздывал.

Чарли в отчаянии бросился вперед и по самую рукоятку вонзил нож прямо в спину доктора Бергаста.

Эффект был мгновенным. Сияние замерцало; другр обмяк и сполз обратно в глубины орсина. Бергаст обернулся, безбородый и безволосый. Губы его были растянуты в злобной зубастой усмешке, глаза блестели жутким блеском. По его коже расходилось голубое свечение – такое же, какое Чарли видел у Марлоу. А потом Бергаст пошатнулся и упал на колени, словно истощил все свои силы.

На краю резервуара Чарли увидел второй клинок, бросился к нему и поднял перед собой. Бергаст не двигался. Застыв, он стоял на коленях, ссутулив плечи, опустив лицо, и просто дышал.

Но когда Чарли шагнул вперед, чтобы пронзить ему сердце, Бергаст поднял руку в перчатке, отвел лезвие в сторону и схватил Чарли за запястье. Руку Чарли пронзила острая боль. С ним происходило что-то странное – будто все чувства покидали его, оставляя внутри лишь пустоту. Словно его выскребали изнутри.

– Что… Что вы делаете? – воскликнул мальчик.

– Ты… – задыхаясь, произнес Бергаст. – Ты не… не понимаешь…

На один ужасно долгий миг их обоих объял синий огонь. Чарли корчился от боли, кожа на его запястье пузырилась. Но что еще хуже, ему казалось, что все его внутренности постепенно отслаиваются. Бергаст не отпускал его, но больше ничего сделать не мог. Позади что-то зашевелилось – к ним по полу ползла миссис Харрогейт. Вцепившись в ноги доктора, она стала постепенно подниматься, пока наконец не схватила его за плечи. Чарли отдернул руку, а потом человек, причинивший им столько зла, безвольно откинулся назад и перевалился через край светящегося резервуара.

Все это произошло так медленно и плавно, что казалось нереальным.

Бергаст забился, размахивая руками и ногами в попытках удержаться на плаву. Вдруг Чарли увидел, как из глубины орсина сквозь мутно-голубую воду поднялась темная фигура. Другр обхватил Бергаста за горло и медленно потянул вниз, на глубину.

Элис с ребятами бежали по длинным коридорам Карндейла. Иногда дорогу им преграждало пламя, и им приходилось сворачивать в сторону и искать другой путь. В коридорах лежали маленькие неподвижные тела. Элис старалась не смотреть на них. «Беги, – думала она. – Просто беги!»

Витраж над большой лестницей рассыпался на куски, и под их ботинками хрустели стеклянные осколки. Вокруг полыхал огонь. Часть потолка с треском обрушилась, Элис споткнулась, но ухватилась за Оскара и удержалась на ногах. Ее руки и лицо были измазаны сажей, волосы опалило огнем.

И вот они оказались снаружи; ночной воздух пронзало оранжевое пламя пожара. Экипаж исчез. Взмахом руки Элис показала на сторожку и гравийную дорогу за ней и крикнула, что лошади не могли в упряжи далеко уйти. Испугавшись огня, животные могли убежать вперед по дорожке или свернуть в поле, но они найдут экипаж, обязательно найдут. Она не смотрела вправо – просто не могла заставить себя посмотреть – на груду кирпичей и обломков, из которой высовывалась когтистая рука Джейкоба Марбера. Кейрасса нигде не было.

Подгоняя детей, она бежала вперед через охваченный огнем двор, ощущая, как тяжелое пальто все сильнее тянет ее к земле. Их слишком много для одного экипажа, но они справятся, ведь другого пути нет. Она заставит лошадей скакать во весь опор.

Вдруг в дверном проеме вырос сгорбившийся силуэт, тут же рухнувший вниз. Элис замедлила шаг и остановилась. Остальные уже бежали по ведущей к сторожке мощеной тропинке. Элис осторожно подошла к двери и присела.

– Элис! – крикнула Комако, обернувшись. – Нужно уходить! Элис!

Но она не оглянулась, не посмела отвести взгляд. Перед ней, прислонившись к косяку и держась когтистыми пальцами за живот, лежал Коултон. Лицо его было залито кровью, губы покраснели и искривились от боли, обнажив острые, как иглы, зубы. В глазах его теплел огонек разума.

– Э… лис… – прохрипел он.

Она, тяжело дыша, наклонилась ближе. Ей не было страшно. В его лице она увидела прежнего Коултона – человека, которого она знала и которому доверяла. После смерти Джейкоба Марбера он словно отчасти вновь стал самим собой, и увиденное ужаснуло его.

– Прошу тебя… – прошептал он, почти плача. – Убей меня. Пожалуйста.

Элис облизала губы. Объятый пламенем особняк начинал рушиться, погребая под завалами тела погибших. Часто заморгав, Элис достала револьвер, взвела курок и приставила ствол к груди Коултона, к самому сердцу. Он схватился за ствол своими окровавленными пальцами с кривыми когтями, удерживая револьвер на месте, и кивнул.

– Фрэнк… – прошептала Элис.

Она собиралась сказать что-то еще, но его пальцы нащупали спусковой крючок и нажали на него. Кольт дернулся в ее руке, подавшись назад от отдачи в медленно клубящемся облачке дыма.

Ослабевший Чарли склонился над каменным бортиком орсина, тяжело дыша и тряся головой. Бергаст что-то сделал с ним. Запястье пылало огнем. В глубине орсина, там, куда доктора утащил другр, постепенно угасало голубое сияние, но затем вдруг неожиданно разгорелось ярче и устремилось прямо к нему. Чарли попятился.

Это были мертвые. Духи мертвых. Их серые фигуры медленно вылезали из орсина одна за другой. Вот их уже двадцать. Вот тридцать. Их становилось все больше. Они собирались в кучу, поворачивались и стояли, покачивая из стороны в сторону серыми головами, словно что-то выискивая. Вода в резервуаре начала подниматься, перетекая через края, разливаясь по полу светящимися волнами. Чарли подскочил к миссис Харрогейт и, взяв ее под мышки, потащил к колонне, у которой лежал Марлоу, не сводя глаз с серых фигур. Некоторые из них повернулись в его сторону.

Но когда Чарли дотащил миссис Харрогейт до колонны, он увидел, что уже опоздал. Она была мертва.

– Нет, нет, нет, нет, нет, – закричал Чарли, обхватив руками ее лицо. – Прошу вас, миссис Харрогейт. Не умирайте.

Из резервуара все выплескивалась вода. Все шло не так, как нужно. Потолок подземелья содрогался – оно, как и весь остров, разваливалось на части.

Марлоу приподнялся и присел в воде, следя остекленевшими глазами за одной из серых фигур. Он казался таким маленьким.

– Ну что, – сказал Чарли, присев и наклонившись почти к самому лицу мальчика, стараясь говорить спокойно. – Я вернулся за тобой, вернулся.

– Я знаю, Чарли.

– Похоже, ты и сам нашел путь.

– Ну да, – слабо улыбнулся малыш.

Остров снова вздрогнул, раздался слабый звук взрывов, но Чарли отогнал страх. Что бы ни сделал с ним Бергаст, теперь он чувствовал легкое головокружение. Вода уже доходила ему до щиколоток.

– Ты обязательно все мне расскажешь, Мар. Но нам пора идти. Ты можешь идти?

Марлоу покачал головой:

– Не могу.

– Конечно, можешь. Я помогу.

Но мальчик мягко оттолкнул его руки. Чарли в недоумении проследил за взглядом Марлоу – туда, где находился