как над полем носится огромный ревущий ураган пыли. Какое-то время ничего не происходило, но вдруг из вихря появился Джейкоб Марбер и посмотрел прямо на них; за ним по пятам, словно верная гончая, несся лич. Все старые таланты погибли.

– Нужно идти, – резко сказала Элис, обернувшись, и только тогда поняла, что Маргарет исчезла.

Чарли видел, как миссис Харрогейт, толкая колеса, молча покатила свое кресло во тьму – вниз, к озеру. На коленях у нее лежали длинные ножи, напоминавшие темные полумесяцы. Когда Элис удивленно огляделась, он ничего не сказал. Но этого и не требовалось. Все они поняли, что произошло.

Чарли не мог перестать думать о духах мертвых из того, иного мира – безразличных, мерцающих, собравшихся по ту сторону орсина густым туманом. Ждущих. Словно влекомых теплом из мира живых. Воспоминания о них были смутными, но мальчику казалось, что они окружают их со всех сторон и что в его грудь ужасным холодом проникает неутолимый голод. Он не знал, каким станет их мир, если духи пройдут через завесу.

Но мысль об этом лишь мельком пролетела в его сознании и так же быстро улетучилась, потому что Элис подтолкнула его и крикнула, чтобы все бежали в сторону главного здания.

– Бегите! Быстрее! – Она махнула рукой другим детям.

Все понеслись к дверям и разом ворвались в кухню – человек пятнадцать, они с грохотом пробежали мимо больших, уже остывших медных чанов с супом и тушеным мясом – а потом, роняя и разбивая посуду, высыпали в столовую и устремились вверх по лестнице. Чарли мельком увидел мистера Смайта и его подопечных, спешивших в другом направлении, но они были слишком далеко, чтобы услышать его оклик, да и времени на это не оставалось.

На втором этаже главного здания Карндейла было тихо и спокойно. Зарево пожара заливало оранжевым светом стены, а вместе с ними лица и руки находящихся в коридоре. Снизу послышались звон стекла и крики. Потом крики стихли.

– Он идет, – прошипела Элис.

Остальные дети разбежались по разным комнатам, заперли двери и затаились. Но Чарли, оглянувшись, увидел, как вдалеке по стене ползет тень, и понял, что спрятаться не удастся. Лич обязательно найдет их. От страха он задрожал. Они стояли в длинном прямом коридоре. Тварь быстро приближалась.

– Нужно встретиться с ними лицом к лицу, – сердито прошептала Комако. – Спрятаться не выйдет.

– Где мисс Дэйвеншоу? – спросил Оскар.

Чарли огляделся. Они потеряли ее.

– Сукин сын, – выпалила Элис.

Все шло не так. Элис двинулась было обратно, но в этот момент здание пошатнулось и стены задрожали, как будто кто-то пытался обрушить их. Чарли заметил, что она колеблется. Элис достала из кармана длинный ключ и пробежала по нему пальцами, словно решила, что потеряла его, как показалось Чарли. Но тут на подоконник открытого окна легким прыжком вскочил черный кот, и Элис хмуро посмотрела на него.

– Не слишком-то ты торопился, – огрызнулась она.

Обращаясь к коту.

Чарли в изумлении уставился на нее. Но времени на раздумья не было. Внезапно раздался грохот, и, выглянув в окно, Чарли увидел, что другое крыло, в котором располагался кабинет Бергаста, охвачено пламенем. Над ним, заслоняя небо, клубилась тьма, и мальчик понял, что это пыль. Пыль Джейкоба Марбера окружала их, отрезала путь к отступлению. Они должны добраться до кабинета Бергаста и попасть в туннель, пока пожар полностью не уничтожил здание. Вдруг Чарли почувствовал, как Рибс тянет его за рукав, и развернулся. По коридору к ним шел лич, на ходу смахивая со стен светильники. В одной руке он держал фонарь. Взмахнув рукой, он разбил его об одну из дверей. Дерево озарила вспышка пламени.

Они все сгорят заживо.

– Бежим, немедленно! – крикнула Элис.

Они бросились по коридору к повороту, ведущему в центральный зал. Элис в ярости оглянулась.

– Почему эта тварь до сих пор на нас не напала? Он же быстрее… Он как будто…

Голос ее надломился от ужаса. Они свернули за угол.

– Гонит нас куда-то, – закончила Комако.

Чарли проследил за ее взглядом. Перед ними, преграждая им путь, стоял Джейкоб Марбер. Вокруг его кулаков вились темные ленты из пыли. Глаза его были неразличимы в тени, подбородок опустился, а борода рассыпалась по груди, словно темный фартук. Из его разорванной щеки сочилась кровь. Он медленно, неторопливо зашагал к ним.

– Чарли! – прошипела Комако, хватая его за руку, чтобы он повернулся к ней, и спокойно сказала: – Ты должен добраться до глифика. Запечатать орсин. Мы справимся. Иди.

Чарли в панике переводил взгляд с Марбера на Комако и обратно.

– Я не… не думаю, что смогу, – пробормотал он.

Сзади, со стороны коридора было слышно, как лич царапает когтями стены. Услышав их разговор, Элис шагнула к ним.

– У тебя ведь дар исцеления? – резко спросила она.

– Да… – смутившись, ответил Чарли.

Не дожидаясь продолжения, она схватила его за воротник, развернула к окну и вытолкнула в него. И Чарли вместе с осколками стекла и обломками рамы полетел вниз, на охваченный пламенем двор.

Генри Бергаст опустил Марлоу на пол пещеры, напоминая себе, что торопиться ему некуда. Отпирая дверь, он повесил фонарь на крюк, и забыл его там, но это было уже неважно – все пространство заливало голубоватое сияние, исходящее от орсина. Тем не менее следовало соблюдать осторожность. Второго шанса у него может и не быть.

Вдруг он понял, что они не одни.

В полумраке виднелись наблюдающие за орсином фигуры – тусклые и серые, как пыль, ссутуленные силуэты с безжизненно повисшими руками. Их было шестеро. Они не обращали внимания ни на Бергаста, ни на Марлоу.

Духи мертвых.

Генри пригнулся, озираясь. В этот момент из прохода между мирами, словно во сне, выбрался седьмой призрак. Спотыкаясь и оставляя на каменном полу мокрые следы, он прошел несколько шагов, а затем повернулся, посмотрел на голубую поверхность орсина и замер.

Тихо, с колотящимся сердцем Бергаст начал готовить все необходимое. Вспомнив слова заклинания, которое увидел благодаря перчатке, он начал бормотать их себе под нос. Генри считал, что особых духовных сил не существует, так как знал, что многое из того, во что верили древние, было чепухой и суевериями, но был готов сделать то, что показала ему перчатка. Осторожность ему не помешает.

Мальчик зашевелился.

– Вы ударили меня, – захныкал он.

Бергаст нахмурился.

– Ты не оставил мне выбора, – пробормотал он. – Думаешь, меня это обрадовало? Не заставляй меня повторять. И тише, мы не одни.

Должно быть, мальчик тоже увидел духов, потому что замолчал.

Бергаст поспешил продолжить приготовления. Он осторожно подошел к орсину, но дух не обратил на него внимания. Надев перчатку на левую руку, доктор прижал ее к поверхности орсина. Она была тонкой и местами разошлась, уже не выдерживая напряжения.

Бергаст задумчиво провел огрубевшей рукой по выбритой голове. Затем, согнувшись, он стал медленно обходить резервуар и отпиливать погруженные в орсин корни глифика. Лезвие резало легко и гладко, и они почти не кровоточили.

Мертвые не шевелились.

Наконец Бергаст подвел мальчика к краю резервуара, снял с него башмаки и закатал штанины. Малыш не сопротивлялся и лишь смотрел на окружавшие их серые фигуры своими большими глазами. Бергаст погрузил маленькие ступни мальчика в ледяной орсин. В голубом свечении они казались восковыми.

– Теперь ждем, – пробормотал он.

Марлоу испуганно поднял голову.

– Я знаю, вы думаете, что обязаны это сделать, – прошептал он. – Но это не так. Вы не плохой человек. У вас есть выбор.

– И я выбрал, – мягко сказал Бергаст. – Выбрал это.

Неважно, что там думает мальчик. И неважно, что прямо сейчас Джейкоб Марбер прокладывает себе путь через Карндейл, преодолевая сопротивление старых талантов. «Пусть идет, – подумал он с мрачной улыбкой. – Пусть увидит, что будет дальше». Из-за перчатки у него заболела рука. Казалось, ее зазубрины грызут его запястье, как маленькие клыки. Задыхаясь, он начал повторять заклинание, и слова древнего языка отдавались в горле барабанным боем.

«Приди, приди, приди, приди».

Как долго они ждали в тишине? Казалось, в ней растворился весь мир и не существовало ни Карндейла, ни Марбера, ни духов, ни пожара, ни развалин монастыря. Были только мужчина и мальчик, стоящие у края резервуара и смотрящие на свои отражения в воде.

А потом в мутно-голубой глубине возникла тень. Силуэт поднимался, увеличиваясь в размерах, становясь большим, огромным до невозможности.

– А-а, – удовлетворенно произнес Бергаст, сгибая пальцы руки в перчатке. – Твоя мать пришла, дитя. Почувствовала тебя и пришла. Теперь мы можем начинать.

Мальчик изумленно посмотрел вниз. Бергаст схватил его маленькую руку и полоснул по запястью лезвием. Мальчик вскрикнул, и другр в облике прекрасной женщины