–Мы всего лишь специалисты по информации, мистер Толбот. Мы можем узнать для вас то, что вам необходимо, но претворять это в жизнь вам придется самому.

–При наличии инструкций я как-нибудь справлюсь.

–Вы кое о чем умолчали.

–Немного.

–Консервативный портфолио, почти никакого шика, ровное восхождение?

–В яблочко, мистер Деметр.

Деметр вернулся к столу и сел.

–Что ж, в таком случае отлично. Если вы не пожалеете драгоценного времени и точно, очень точно напишете, что именно вам нужно – общее представление об этом я составил по вашему письму, но для контракта мне необходима абсолютная точность – полагаю, мне удастся предоставить вам информацию в достаточном для решения вашей проблемы объеме.

–И во сколько это мне обойдется?

–Давайте сначала точно определим, чего вы хотите, ладно?

Толбот кивнул. Деметр протянул руку и нажал кнопку рядом с пепельницей. Дверь отворилась.

–Сьюзен, будьте добры, проводите мистера Толбота в святилище и обеспечьте его письменными материалами.

Она улыбнулась и кивнула Толботу, приглашая следовать за собой.

–Да, и принесите мистеру Толботу чего-нибудь, если он захочет… ну, скажем, кофе? Или сока?

Это предложение Толбот оставил без ответа.

–Знаете, мне требуется некоторое время, чтобы подобрать точные слова. Наверное, придется потрудиться ответственно – примерно, как вашим копирайтерам. Быстро не получится. Давайте, я подумаю дома и принесу завтра?

Вид уДеметра сделался озабоченный.

–Не уверен, что это самая удачная идея. Мы специально арендуем это спокойное место для того, чтобы клиент мог думать здесь без помех.

–То есть, вы хотите, чтобы я остался и сделал это прямо сейчас?

–Точное попадание, мистер Толбот.

–И если я приду завтра, здесь будет туалет?

–В яблочко.

–Тогда пойдемте, Сьюзен. И принесите мне стакан апельсинового сока, если у вас есть.

Следом за ней он прошел по коридору, который вел из дальнего конца приемной. Прежде он его не замечал. Она остановилась у двери и открыла ее. В маленькой комнате стояли секретер и удобное рабочее кресло. Негромко играла музыка.

–Апельсиновый сок я вам сейчас принесу,– сказала секретарша.

Он вошел и сел. И долго думал, прежде чем написать на листе бумаги семь слов.

Прошло два месяца. За это время к нему неоднократно приезжали немногословные курьеры с черновыми вариантами контракта, требовавшими вычитки и встречных предложений, возвращавшихся с новыми, исправленными вариантами. Наконец, курьер вернулся с окончательным, подписанным Деметром контрактом и ждал, пока он прочитает и скрепит своей подписью два экземпляра. Так вот, по прошествии двух месяцев самый последний немногословный курьер привез ему географическую карту. В тот же день он организовал последний платеж из оговоренного контрактом счета; при этом он старался не задумываться о том, зачем «Бюро информации» пятнадцать железнодорожных вагонов маиса, выращенного по традиционным технологиям племени Зуни.

Спустя еще два дня маленькая заметка на одном из внутренних разворотов «Нью-Йорк Таймс» сообщила о том, что пятнадцать вагонов сельскохозяйственной продукции загадочным образом исчезли где-то в районе Альбукерка. Начато официальное расследование.

Карта была очень точной, детальной и производила впечатление правдоподобной.

Несколько дней он посвятил изучению «Анатомии» Грея, и только убедившись в том, что Деметр и его фирма оправдывают головокружительно-высокие расценки, снял телефонную трубку. Оператор международной связи набрала названный им номер, и он принялся ждать соединения, слушая треск помех в трубке. Он настоял на том, чтобы будапештский оператор выждал двадцать гудков – вдвое больше, чем обычно отводилось звонившему. На двадцать первом гудке трубку сняли. Странное дело, помехи в трубке разом исчезли, и он слышал шолос Виктора так ясно, словно тот находился в этой же комнате.

–Алё? Ну, привет,– по обыкновению угрюмо, недовольно.

–Виктор? Ларри Толбот.

–Ты откуда?

–Из Штатов. Ты как?

–Занят. Чего надо?

–Есть один проект. Мне нужны твоя помощь и твоя лаборатория.

–Забудь. Я как раз на важнейшей, финальной стадии разработки и не могу отвлекаться.

Судя по голосу, он готов был повесить трубку, поэтому Толбот поспешил продолжить разговор.

–Сколько времени у тебя еще уйдет?

–На что?

–На то, чтобы освободиться?

–Не меньше шести месяцев, но это в идеале. А если возникнут осложнения – и восемь, и даже десять. Говорю же: забудь, Ларри. Мои услуги недоступны.

–Давай хотя бы поговорим.

–Нет.

–Мне кажется, Виктор, или за тобой числится небольшой должок?

–Ты что, решил вдруг вспомнить про долги? Спустя столько лет?

–С годами долги только созревают.

Последовала долгая пауза, на протяжении которой Виктору начало казаться, что их разговор слушает кто-то еще. Наконец, когда он уже, было, решил, что собеседник отключился, линия ожила.

–Ладно, Ларри. Так и быть, поговорим. Только это тебе придется прилететь: яслишком занят, чтобы скакать по аэропортам.

–Отлично. Свободное время у меня как раз есть,– он помолчал.– Ничего кроме свободного времени.

–После полнолуния, Ларри,– осторожно, не называя даты, произнес Виктор.

–Разумеется. Встретимся на том же месте, где встречались в прошлый раз, в тот же час, тринадцатого числа. Запомнишь?

–Запомню. Идет.

–Спасибо, Виктор. Буду очень тебе признателен.

Ответа не последовало. Толбот смягчил тон:

–Как твой отец?

–До свидания, Ларри,– в трубке послушались гудки.

Они встретились тринадцатого числа того же месяца в безлунную полночь, на плавучем складе покойников, стоявшем на якоре между Будой иПештом. Ночь выдалась самая что ни на есть подходящая: со стороны Белграда на город наплывали промозглые полотнища тумана.

Они обменялись рукопожатием в тени штабеля дешевых деревянных гробов, поколебались несколько секунд и все же обнялись как братья. Толбот улыбался – довольно натянуто, но в свете переносного фонаря и ходовых огней баржи этого было все равно не разглядеть.

–Ладно, скажем так, мне не надо ждать, пока откинется и второй тапок.

Виктор ухмыльнулся и зловеще процитировал:

Даже тот, кто чист как агнец

С незапятнанной душой