Итак, Сергей поморщился, но дверь разблокировал, и агент уселся рядом с ним. По-хозяйски сунул руку под сиденье машины и резко отодвинул его назад – так, чтобы его длинные ноги приняли максимально комфортное положение.

– Удобно? – язвительно поинтересовался Булгаков.

Джош усмехнулся, прищурив светло-карие глаза:

– Не ожидали меня здесь встретить?

– Это имеет какое-то значение? – проворчал Булгаков. – Какая разница – вы здесь, и в моем позволении явно не нуждаетесь.

В отличие от Булгакова, Нантвич был настроен миролюбиво.

– По-моему, нам пора поговорить, Серж. Вы не возражаете, что я вас так называю?

– Мне все равно, – Булгаков сказал неправду – так называли его близкие друзья и Катрин. И этому нахальному американцу никто не давал права называть его так… по-свойски. Но он решил не лезть в бутылку по пустякам. Сейчас это пустяк. Главное – зачем спецагент ФБР сел к нему в машину. Некоторое время они молчали.

– Итак, нам пора поговорить, – повторил Джош.

– Не понимаю, о чем, – интонации Булгакова по-прежнему были более, чем сухи.

– Как – о чем? Необходимо обеспечить безопасность Катрин. Вашей жены, – поправился он быстро, заметив, как вздрогнул Сергей.

– Какое вам дело до безопасности моей жены? – Булгаков нарочито сделал ударение на слове «моей». – Она – моя жена, и я отвечаю за ее жизнь и здоровье. К вам это не имеет никакого отношения.

– Допустим, – американец не стал спорить. – Конечно. Но вы не все знаете.

– Да ну? – губы Булгакова передернула злая усмешка. – Оказывается, вы осведомлены лучше меня. Откуда сведения черпаете?

– А, ирония… Как нельзя кстати, – агент по-прежнему уклонялся от ссоры. – Источники свои я раскрывать не намерен, но речь идет о реальной угрозе для Катрин. И это не Рыков. Вернее, не только он.

– А кто еще?

– Пока не знаю. Возможно, ее бывший любовник, как там его – никак не могу запомнить его имя.

– Орлов. Андрей Орлов, – сквозь зубы процедил Сергей. – Какую опасность он может представлять? Он сам катится в пропасть.

– Да? – казалось, американец удивился. – Не имел чести знать его раньше. Но, вероятно, такая женщина, как Катрин, вряд ли польстилась бы на подобного потасканного субъекта.

– Он не всегда был таким, – Булгаков решил вступиться за Орлова. – Когда-то он был обаятельным, остроумным – бабы вешались на него.

– Не могу представить, чтобы Катрин на кого-то вешалась, – скривился Джош.

– Ведь это вы не про нее?

– Разумеется, нет, – возмутился Сергей. – Я о том, что он изменял ей с завидной регулярностью.

– Удивительно, что она терпела это столько лет.

– Это ее дело, – Сергея начал раздражать этот разговор. Почему он должен обсуждать жену с этим лощеным типом? «Тоже мне, – подумал Сергей. – Агент 007».

– Вам неприятно такое слышать, – кивнул Нантвич. – Я вижу, не отрицайте. Но я говорю об этом не из праздного любопытства и не из желания вас уязвить. Уверен, он в бешенстве от того, что потерял ее. Что вы об этом думаете?

– Я об этом не думаю, – Булгаков почувствовал, как начинает дергаться его щека, как всегда, когда он начинал нервничать. Этот человек внушал ему безотчетную тревогу, ощущение опасности, несмотря на отменную вежливость и сдержанность.

– У меня есть о чем подумать, кроме бывшего любовника Катрин, – процедил Сергей, бросив косой взгляд на Нантвича.

Тот ответил ему широкой американской улыбкой:

– Разумеется, вы человек занятой. Но вы не можете не замечать очевидных вещей.

– Например?..

– На нее напали. Как вы допустили?

– Вас не касается, – довольно грубо оборвал его Сергей. – Не лезьте не в свое дело.

– Хорошо. Но от того, что я не буду лезть, как вы выразились, не в свое дело, угроза для нее не уменьшится. Простите, Серж, но вы сейчас занимаетесь ерундой. Вместо того, чтобы охранять вашу жену, следите за этим, – он кивнул в сторону орловского подъезда. – Она сейчас одна – вы что, совсем за нее не боитесь?

– Вы знаете что-то конкретно? – встревожился Булгаков. – Или пытаетесь зачистить территорию? Чтобы я не болтался у вас под ногами? Вы ведь не просто так здесь оказались? И что-то сомневаюсь, что вы хотите выразить Орлову свое сочувствие по поводу того, что его бросили? Я прав?

– Отчасти, – американец говорил по-прежнему миролюбиво. – Только отчасти. Мои намерения, что бы вы там себе не думали, Серж, абсолютно чисты – я всего лишь пытаюсь убедить вас, что ваше место рядом с женой. Я не хочу, чтобы с ней случилась беда.

Сергей в упор взглянул на американца – безусловно, в прямоте того было что-то притягательное, у Булгакова даже мелькнула шальная мысль – если б не Катрин, то он, возможно, не стал бы воспринимать этого человека с такой острой враждебностью. Возможно, напротив, отнесся бы к нему и его стараниям помочь с благодарностью и теплотой. От спецагента исходило несомненное обаяние, и готовность, с которой он откликнулся на просьбу о помощи на похоронах, не могла не вызывать в Булгакове признательности. И все же – американец слишком много на себя берет.

– Вы слишком много на себя берете, – хмуро произнес он. – Я не уеду отсюда, пока не добьюсь своего.

– Не добьетесь своего? – с чуть заметной иронией взглянул на него Нантвич. – А, собственно, чего вы добиваетесь? Хотите поймать Рыкова – но зачем? Что вы собираетесь с ним делать?

– Какого черта? – процедил Булгаков. – Уймите свое любопытство.

– Вы не собираетесь его убивать, – спокойно продолжал Джош. – То, что вы пытались свернуть ему шею, оправдывалось экстремальными условиями, не так ли? – а когда Булгаков не ответил ему, добавил: – Вас потом не мучила совесть?

У Булгакова от гнева свело челюсти.

– Случалось ли вам убивать людей, мистер?

Нантвич дернул бровью:

– Несомненно – по роду моей работы.

– И как? Что вы потом чувствовали?

– По-разному, – Джош сохранял спокойствие. – Когда убирал террористов и маньяков, то я выполнял свой долг – и муки совести здесь вообще не при чем.

– А что, приходилось убивать и против воли? – саркастически поинтересовался Сергей.

И тут Джош почернел лицом:

– По-хорошему, это не ваше дело, сэр. Но я вам отвечу. Однажды на линии огня оказался мой напарник – точнее сказать, друг. Мой товарищ по Квантико. Именно моя пуля сразила его наповал. Как, по-вашему, я должен был себя чувствовать?

– Тогда вы знаете, – отрезал Булгаков. – А вопрос мне задали, чтобы посмотреть на мою реакцию?

Спецагент примирительно улыбнулся: