Одной из этих будоражащих воображение легенд было давнее предание о Золотой реке. О ней рассказывал еще Геродот. По его словам, жители Карфагена вели торговлю золотом с жителями атлантического побережья Африки, расположенного южнее Марокко. Позднее арабский географ Идриси сообщил, что купцы из Магриба ездят за золотом вдоль побережья Атлантического океана в какой-то пункт, расположенный в четырех днях пути от марокканского города Сафи. Достигнув реки Уэд-Дра, в древности известной под именем Ликсос, купцы сворачивали в ее долину и попадали по ней в таинственные золотоносные области, расположенные где-то в глубине Африки. По этой причине река Уэд-Дра также получила наименование Золотой, хотя на ней никогда не добывали золота. На Каталонской карте мира (1375 г.) стоит пометка, поясняющая роль Золотой реки: «Долина Дера (Уэд-Дра). Через эту область проходят купцы, направляющиеся в страну негров». Там, в глубине материка, лежала сказочно богатая золотом империя Мали, путь к которой знали только мусульманские купцы. Христианам в эту страну ход был закрыт: еще в 1050 г. правители Мали приняли ислам, и с тех пор их двери были открыты только для купцов-единоверцев. И тогда в среде португальских, а затем испанских и итальянских моряков поползли слухи о том, что где-то на побережье Африки, если плыть вдоль него к югу, расположено устье той самой золотоносной реки – Рио-де-Оро, – которая течет через земли богатого африканского правителя и несет вместе с илом золотой песок и самородки. Слухи ширились, обрастая все новыми подробностями, и, наконец, в 1346 г. от берегов Майорки отчалило судно каталонского моряка Жакме Феррера. Он вел свой корабль на поиски заветной Золотой реки… Стоить отметить, что каталонцы в те времена являлись вторыми, после итальянцев, признанными мореходами Европы, добившимися больших успехов в области навигации. Так что экспедиция Феррера опиралась на длительный опыт кораблевождения и имела все шансы на блестящие результаты.

Неизвестно, достиг ли Феррер Золотой реки. Полное отсутствие каких-либо упоминаний о плавании Феррера в позднейших хрониках позволяет сделать вывод о том, что либо результаты этой экспедиции были плачевны и о них даже не стоило говорить, либо ее участники пропали без вести. Второе предположение более вероятно. А название Золотой реки до сих пор сохраняется на географических картах: спустя много лет после исчезновения Феррера португальские и испанские моряки назвали этим именем небольшой залив у побережья Вилья-Сиснерос, действительно, напоминающий устье реки. Только золота здесь никакого не оказалось. Но тем не менее эта пустынная, безотрадная местность, почти не имеющая никакой ценности, носит гордое название Рио-де-Оро – «Золотая река» – как напоминание об еще одном географическом заблуждении Средневековья.

На протяжении 12 лет португальский принц Генрих Мореплаватель (1394–1460) отправлял экспедицию за экспедицией к побережью Западной Африки в надежде отыскать морской путь в далекую Индию, и всякий раз эти экспедиции бесславно возвращались назад. Главным препятствием на их пути служил далеко вдающийся в море мыс Бохадор, расположенный на побережье Западной Сахары, у 26-й параллели. Это место пользовалось у моряков самой дурной славой. Рассказывали, что за этим мысом начинаются совершенно ужасные места, совсем необитаемые и непригодные для жизни, где стоит невыносимая жара. Побережье там выжжено солнцем, занесено песками и буквально кишит змеями, море мелкое и несудоходное, а течение при этом столь сильное, что корабль, который обогнет мыс, уже никогда не вернется назад… Убеждение в непреодолимости этого препятствия было столь распространено, что многие считали мыс Бохадор чуть ли не «пределом мира», установленным по произволению небес. В прежние времена, однако, находились смельчаки, отваживавшиеся обойти «проклятый мыс» (это произошло, например, во время канарской экспедиции Жана Бетанкура в 1402 г.), и привезенные ими глухие сведения о землях, лежащих к югу, подогревали интерес принца Генриха.

Генрих Мореплаватель

В 1433 г. принц снарядил в плавание к мысу Бохадор судно, капитаном которого он назначил своего щитоносца Жила Эанниша. Охваченный тем же страхом, что и другие, Эанниш сумел дойти только до Канарских островов, после чего поспешил вернуться назад. После этого Генрих имел с ним долгий разговор. увещевая Эанниша приложить все усилия и объясняя, что даже если ему во время этого плавания ничего более совершить не удастся, то и содеянного будет достаточно… На следующий год Генрих вновь отправил Эанниша в плавание, строго-настрого приказав ему во что бы то ни стало обогнуть мыс.

Как пишет хронист, «инфант был человеком весьма авторитетным, и его мнение, как бы мягко оно ни было выражено, производило большое впечатление на серьезных людей». Жил Эанниш отправился в плавание, достиг мыса Бохадор, пренебрегая всеми опасностями, благополучно обогнул «предел мира» и обнаружил, что дело обстояло совсем не так, как изображалось по слухам. Он отважился даже пройти несколько южнее «проклятого мыса», а затем вернулся в Лиссабон в целости и сохранности, был с почетом принят инфантом и удостоен почестей и даров. Благополучное преодоление мыса Бохадор имело особенно важное значение потому, что оно укрепило веру португальцев в свое навигационное искусство. Так была разрушена самая непреодолимая преграда, мешавшая осуществлению исследовательских замыслов принца. Но страх перед неведомой далью преодолевался медленно. Мистический ужас, который вселял в души людей «пояс жарких земель», полностью развеялся только в 1446 г., когда еще южнее, у мыса Зеленого, вместо ожидаемой бесконечной пустыни снова появилась зеленая растительность. Это открыло португальцам путь к Гвинейскому заливу.

Встреча венецианца Альвизе Кадамосто с португальским принцем Генрихом Мореплавателем произошла при обстоятельствах случайных и оказалась судьбоносной. «Я был молод, – вспоминал Кадамосто, – мог прекрасно переносить трудности, страстно желал поглядеть на мир и увидеть то, что еще не видал наш народ, а также рассчитывал приобрести почести и богатство».

Очарованный личностью принца – неутомимого исследователя новых земель и соблазненный перспективой щедрого вознаграждения, Кадамосто поступил на службу к Генриху Мореплавателю и 22 марта 1455 г. вышел в море на поиски полулегендарной реки, поднявшись по которой можно попасть во владения таинственного «священника Иоанна», правителя «Африканской Индии» (Эфиопии). А уж оттуда рукой подать до Индии настоящей – так, по крайней мере, рассуждали тогдашние европейские географы.

Памятная монета с изображением прославленного португальца, принца Генриха Мореплавателя

Кадамосто направил свой корабль сперва к Канарским остовам, а затем пошел вдоль африканского побережья, скрупулезно записывая все сведения о ветрах, течениях, местах высадки и встречах с местными жителями. Пройдя острова Зеленого мыса, корабли Кадамосто достигли страны народа джадофо. Дружелюбно встреченный туземцами, венецианец вспоминает о том, с каким удивлением негры рассматривали белого человека: и мужчины и женщины подходили поглядеть на меня, будто на чудо… Моя одежда удивляла их не меньше, чем белая кожа… некоторые трогали меня за плечи и за руки и терли меня слюной, чтобы узнать, не выкрашен ли я белой краской или это действительно мое тело, и, убедившись, что это так, раскрывали от удивления рты».