– Почему бы не перебраться жить к нам? – неожиданно спросил старец.

– А чем это лучше? Кое в чем вы кажетесь мне ближе, чем жители города, но это внешняя сторона дела. А как с тем, что внутри? Примете ли вы меня по-настоящему? Даже если моя старая вера поколеблется, я вовсе не уверен, что когда-нибудь приму вашу.

– Мы ничего от вас не потребуем. Вам лишь придется уважать наши нравы и обычаи.

– Смогу ли я? Я даже не знаю, что они собой представляют.

– Ну что ж, заходите к нам время от времени, знакомьтесь с ними. Вы всегда будете желанным гостем в доме Холонаса. До свидания, Тинкар Холрой.

Патриарх протянул ему руку. Удивившись, Тинкар пожал ее не сразу.

– Это первый из наших обычаев, – объяснил священник. – Мы всегда жмем друг другу руки перед расставанием. До свидания.

Тинкар, желая подчиниться обычаям хозяев, протянул руку девушке. Та покраснела, отвела взгляд, но руку взяла.

– Это не совсем правильно, чужестранец, – беззлобно сказал старик. – Вам следовало подождать, пока Иолия сама не сделает этого. Но это пустяки.

Рука девушки была твердой и теплой, пальцы Тинкара разжались с неохотой. Он поклонился и вышел.

«А теперь пора подразнить дикую кошку, если она еще в библиотеке», – решил гвардеец.

Визит к старому патриарху приободрил его. В крайнем случае он сможет найти приют у паломников. Он понимал, что в общине существует жесткое социальное давление, но считал, что сумеет приспособиться к нему. Здесь он найдет убежище в часы горьких раздумий, к тому же паломники, пусть и чужды ему по духу, все же отличаются доброжелательностью.

Когда он вошел в библиотеку, рыжая Анаэна уже собиралась уходить. Увидев его, она недовольно нахмурилась, но быстро взяла себя в руки:

– Снова вы! Я же просила вас не приходить в библиотеку в мою смену.

Он небрежно присел на стол и принялся болтать ногой:

– Я – человек свободный. Моя карточка «А» дает мне все преимущества настоящего галактианина, в том числе возможность порыться в книгах, когда я того захочу. И в течение ваших двух рабочих часов, которые, кстати, еще не закончились, вы должны меня обслужить.

– А какие услуги можете оказать нашей цивилизации вы?

Она вложила в это «вы» все свое презрение.

– Никаких! В этом-то и прелесть! Меня ни о чем не попросили, вероятно, сочли низшим существом. И однако же, есть кое-что, что мне по силам, и это важно. Но пока я остаюсь парией…

Он разрубил ладонью воздух.

– Ну да ладно, библиотекарша, мы теряем время! Не могли бы вы, – он тоже, в свою очередь, сделал упор на «вы», – дать мне…

Он поколебался и с улыбкой закончил фразу:

– …Дать мне один из романов, написанных очаровательной Ореной Валох. И не говорите, что их у вас нет, я заранее сверился с каталогом.

Она фыркнула, словно разъяренная кошка:

– А почему бы ей самой не дать их вам! Если желаете читать эти глупости, можете меня не беспокоить.

– Дело в том, что для верной оценки литературы мне нужна атмосфера большой библиотеки, – медоточиво протянул он. – Я намерен приходить сюда ежедневно. Я слышал, Орена написала более двадцати романов, а читаю я медленно.

– Ниша сорок четыре, – прошипела Анаэна. – А теперь мне пора, моя работа закончилась!

– До завтра, рыжий ангел!

Вернувшись к себе в квартиру, Тинкар обнаружил там Орену.

– Как ты сюда вошла?

– Любая квартира имеет два ключа. Я взяла тот, который ты оставил вчера на полке.

– Могла бы предупредить!

В квартире у него не было ничего тайного, но бесцеремонное вторжение ему не понравилось.

«Нельзя, чтобы она вообразила, будто имеет на меня права только потому, что мы переспали! – подумал он, чувствуя, как в сердце закипает глухое раздражение. Будучи человеком империи, Тинкар давно свыкся с мыслью о низшем положении и покорности женщин и потому считал Орену наглой куртизанкой. – Впрочем, следует отдать ей должное. Еще вчера я был рад возможности поговорить хоть с кем-то. И даже если ее нрав задевает меня, я все же пользуюсь ее слабостями. Хватит лицемерить и судить о ней по правилам моей культуры».

– У меня был довольно интересный день, – проговорил он с улыбкой. – Я обедал у патриарха паломников…

– Вот как! – равнодушно протянула она.

– Похоже, вы нечасто их посещаете.

– Так и есть, нечасто. Нам нечего сказать им, и наоборот, если, конечно, не считать проповедей.

– Холонас – замечательный человек.

– Возможно.

– И у него очаровательная племянница, – добавил он, чтобы посмотреть на ее реакцию.

Она добродушно расхохоталась:

– Да вы, мужчины, все одинаковы! Тебе уже мало рыжей дьяволицы? Теперь взялся обхаживать закутанных в серенькие балахоны девиц паломников? Но я сильно сомневаюсь, Тинкар, что тебе удастся чем-нибудь поживиться! У них доисторические понятия о том, что они полагают добродетелью. А что касается Анаэны, то, напротив, не вижу, что могло бы тебя остановить. После той услуги, которую ты ей оказал!

– Какой еще услуги?

– Не прикидывайся дураком! Ты мог потребовать, будь она тысячу раз племянницей текнора, чтобы ее выкинули в космос за предательство. Даже не понимаю, почему ты этого не сделал. Разве что собираешься извлечь из этого пользу для себя?

Он в один прыжок оказался с нею рядом и поднял ее в воздух, словно младенца:

– Не оскорбляй меня, Орена!

– Лапы прочь, варвар! Если считаешь себя оскорбленным, парк поблизости!

Он грубо опустил ее на пол:

– Вы что, проводите все время в дуэлях?

Опустившись на диван, она улыбнулась:

– Конечно нет. И доказательство этому – то, что я не бросаю тебе вызов за грубость. Ты мне нравишься, Тинкар. Нравишься своей странностью, своими варварскими приступами ярости, своей силой и своим умом. Если будешь терпелив, мои соотечественники в конце концов примут тебя. Кто знает, если ты найдешь хорошего поводыря, то, быть может, поднимешься очень высоко? Даже интересно будет посмотреть.

– Как меропиец Дхулу и бранимарец Талила?

– Ты читал мою книгу?

– Сегодня, в библиотеке, я заставил рыжую дьяволицу, как ты ее называешь, дать мне один из твоих романов, было забавно. Но объясни, почему она тебя так ненавидит?

– Пфу! – фыркнула Орена. – Я – авантистка, а она – консерватор! И вообще, часто ли ты видел, чтобы одна красивая женщина любила другую?

– Вряд ли я пойму, я знал слишком мало женщин. У мужчин, вероятно, все обстоит иначе. Мы уважаем силу друг друга. По крайней мере, так было в гвардии. Я многое узнал о тебе, читая эту книгу.