Аугенблик - Евгений Анатольевич Сотсков

© Текст книги является безраздельной собственностью автора. Книга предназначена исключительно для ознакомительного прочтения. Всякое распространение данного текста без согласия на то автора является нарушением закона со всеми вытекающими из этого последствиями!

                         Авторская редакция

Сказать, что книга необычна – мало сказать! Роман уникален по своей необычности. И дело тут вовсе не в том, что в романе много очень ярких откровенных эротических сцен, и довольно часто встречаются нецензурные слова и выражения. А дело в том, что, если можно так выразиться, степень естественности этих сцен, этих неудобных выражений настолько высока, что герои представляются совершенно реальными… живыми людьми, которые обитают в том же мире, в котором живем мы с вами, находятся между нами.

Да, герои романа живут между нас. Мы видим их, встречаемся с ними. Мы с ними дружим, и мы с ними ссоримся.

О чем роман? Можно много распространяться о составляющих мира этого романа, вычислять степень величины этих составляющих, сравнивать одно с другим…

Но стоит ли это делать? Совершенно определенно – не стоит!

На протяжении всего повествования показаны разные качества разных людей. Но одно человеческое качество над всем остальным возвышается абсолютной истиной: это человеческая доброта!

И именно об этой человеческой доброте и повествует роман.

Сотсков Е.А.

2020 год. Дмитров

Внимание !

Данное произведение содержит нецензурную лексику, а так же сцены откровенного эротического характера и не рекомендуется к прочтению лицам, не достигшим совершеннолетия, а так же впечатлительным лицам и лицам с неуравновешенной психикой.

Все события и персонажи являются авторским вымыслом. Любые совпадения имён, фамилий и должностей персонажей с реальными именами живых иди умерших людей, а также происходившими с кем-либо в жизни событиями – абсолютно случайны и совершенно непреднамеренны.

ПРОЛОГ

Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.

                                                            Иосиф Бродский

Этот год для меня (да и не только) был необычным и знаменательным во всех отношениях.

В последние минуты года предыдущего самоотставился алкоголик государственного значения Ельцин Борис Николаевич, под занавес, принеся стране нелепые извинения.

Катастрофы всемирного масштаба, которую предрекали многочисленные прорицатели, в том числе и научные, народы мира так и не дождались – «Миллениум» не состоялся.

Израильский Кнессет избрал Моше Кацава в качестве восьмого президента Государства Израиль.

Владимир Путин был избран президентом России на первый срок. Молодой, малоизвестный, внушающий уважение и подающий надежды.

Знаменитая на весь мир страна-хулиган Америка выбрала своего сорок третьего президента Джорджа Буша-младшего.

В Москве по-настоящему заработал бетонно-наливной Храм Христа спасителя.

Лидер израильской оппозиции Ариэль Шарон посетил Храмовую гору, со всеми, вытекающими из этого последствиями.

Появилось мощное орудие сексуального воздействия на мужчин России – группа «ВИА Гра»

Зачем-то сгорела знаменитая железобетонная иголка всея Москвы – Останкинская телебашня.

Я, молодой и беззаботный, потерял серьезную работу, на которой планировал отдавать себя государству всю свою жизнь. Новая же работа (конечно временная) не имела с прежней ничего общего. Предприятие наше только что возникло – мы начинали с нуля.

* * *

Давным-давно это было.

Молоденькая секретарша моего начальника Тонечка Воробьева была от меня без ума (как она сама очень дипломатично дала мне это понять) и, в обеденный перерыв, да и не только, бегала ко мне в мониторку.

Началось это так: в один из таких обеденных перерывов, Антонина зачем-то принесла мне в мониторку кусочек торта, конфет в дешевой алюминиевой миске и баночку (неполную) какого-то своего национального (Антонина была девушкой еврейских кровей) варенья из редьки, с непроизносимым названием айнгимацх, на удивление вкусным, и, с еле заметным смущением тихо проворковала:

– Женя (Женя это – я), наши решили микро сабантуйчик устроить, вот, поучаствуй…

В этот момент, неожиданно для нас обоих, в коридоре послышался голос нашего Босса. Антонина испугалась, быстро огляделась, задержав взгляд на дверце огромного встроенного шкафа.

– Тонь, ты что? – реально удивился я.

– Знаешь, Жень, – зашептала она, – Босс говорит, что я неровно к тебе дышу!

Я мгновенно оценил ситуацию. По отдельно понятым словам начальника предположил, что в мониторку он не зайдет, но виду не подал. Вместо этого, я приблизился к Антонине, слегка прижал ее к стене и, заглянув в ее распахнутые от страха глаза, голосом демона-искусителя произнес:

– Правда? М-м-м-м… И ты мне тоже нравишься!

Антонина хлопала глазами и молчала.

Я, продолжал глядеть в ее влажные карие глаза и, приблизив свои губы к ее губам, но, не касаясь их, еле заметно покачал головой из стороны в сторону. Заметив, как глаза моей пленницы подернулись легким туманом, а дыхание действительно стало неровным, я… ничего не сделал, медленно отпуская красивую еврейскую девушку на свободу.

И так, мы дружили. Дружба наша была столь крепка и незыблема, что мне иногда даже приходилось действительно прятать ее в шкафу, когда в мониторку заходил начальник.

Начальник – Исаев Александр Николаевич (в девичестве Самсон Абрамович Кацман) был молод, красив (для самого себя), неумен и амбициозен. Маленького роста, этакий холеный типчик, всегда в одном и том же, идеально сидящем костюме, голубовато сером и всегда в разных рубашках (золотые запонки в манжетах). На шее постоянный, как аксиома, полосатый галстук, лакированные туфли и классически картавая речь. Поговаривали (со слов Лешки, водителя Исаева), что имелась у него жена – дама невероятных размеров, потная и неаккуратная.

– Посмотри, – обычно говорил он, – посмотри по камерам, где моя Антонина, что-то ее нет нигде!

Я обыкновенно смотрел по камерам и, даже, если Тонечка Воробьева и обозначалась где-то, говорил неправду:

– Не видно. Может в лаборатории?

– Да нет ее там… – задумчиво так отвечал начальник и смотрел на меня подозрительно.

Тогда я, громко так, что б до шкафа дошло:

– Наверное, писает или какает!

– Издеваешься? – кривился начальник.

– Конечно! – бодро отвечал я (он же не знал, что я не над ним издеваюсь).

Когда начальник уходил, Тонечка элегантно выпархивала из шкафа, вся красная, хоть прикуривай. И тогда она мне очень нравилась!

Вот так мы и жили. На работе. Можно сказать, весело жили, интересно и разнообразно. И об этом далее…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В один из обычных дней тех стародавних времен, когда небо было голубее, трава зеленее и забористее, а Тонечка Воробьева была просто Антониной, я скучал, сидя за мониторами после глубокого здорового десяти часового сна на рабочем месте.

Маленькое