иным преступлениям или политическим группировкам антисоветского или антикоммунистического направления. В положении подчеркивалось, что «регистрация является технической основой оперативной работы ГПУ». Ей подлежали все лица, принадлежавшие к контрреволюционным организациям и подозреваемые в причастности или сочувствии последним, члены революционно-демократических партий, ведущие антисоветскую агитацию, все офицеры и гражданские чины белогвардейских правительств, участники мятежей и повстанческого движения, административно-хозяйственный состав предприятий и транспорта, замеченный в нарушении экономических интересов государства.

Территориальные чекистские органы старались придать регистрационной работе наиболее приемлемую систему и выработать некоторые дополнения в порядок ее проведения. Так, Омский губотдел ГПУ в 1922 г. разослал всем уездным уполномоченным распоряжение, в котором подчеркнул, что «одной из очередных задач по работе КРО является выявление и постановка негласного учета», поэтому необходимо наблюдение и учет наладить таким образом, чтобы «каждое лицо, так или иначе совершившее преступление против советской власти, принадлежащее к определенной категории, которая по существу своему никогда не примирится с существующим положением, все время находилось в поле нашего зрения. Каждое его передвижение должно быть известно нашим органам». Поэтому весь негласный учет (подлежавший разработке по линии КРО) был сосредоточен уполномоченными в рамках трех категорий: 1) монархисты, шпионы и провокаторы, семьи и близкие родственники лиц, бежавших за границу, а также имеющие связь с заграницей; крупные чины царского времени и времени керенщины; 2) бывшие помещики, заводчики, фабриканты, купцы, крупные земские деятели, разные лица, как военные, так и гражданские, побывавшие во враждебных нам войсках; 3) бывшие чины охранки, жандармы (вплоть до нижних чинов), бывшие чины полиции (вплоть до урядников), земские начальники, волостные старшины. Для выявления этих лиц уполномоченным было предложено использовать все имевшиеся возможности, проводя первоначальное выявление путем просмотра материалов разного характера (архивные дела, анкеты, списки служащих, членов приходских общин и прочее)[808].

Об объеме регистрации местных органов ГПУ можно судить по типичному для того времени распоряжению начальника Саратовского губернского отдела ГПУ Панкова от 10 ноября 1922 г. Согласно ему в семидневный срок должны были явиться в отдел ГПУ для регистрации все владельцы кооперативных, частных и руководители государственных типографий, литографий, книжно-печатных, фотопечатных издательств, книжные киоскеры, директора театров, клубов, музеев, цирков, выставок, кинолабораторий[809].

В 1922 г. органы ГПУ Украины поставили на специальный учет 1394 бывших старшин, членов повстанческих комитетов и старшин УНР и 5300 бывших «политбандитов». Дополнительная агентурная проработка позволила установить посещение нашей территории петлюровскими агентами: Барвинским, Ивановым-Орловым – бывшим помощником атамана Струка, были вскрыты места явок закордонных агентов, выявлено и ликвидировано несколько шпионских групп, в том числе в 7-м стрелковом батальоне, 7-м и 3-м дивизионах, 99-й дивизии и 60-й авиаэскадрилии[810].

К 1923 г. Особый отдел ГПУ по согласованию с РВС Республики наладил систематический особый учет бывших белых офицеров и военных чиновников. Они пользовались некоторыми правовыми ограничениями в отношении использования их в военных и гражданских областях работы и передвижения по территории страны. Особым отделом ГПУ по согласованию с РВСР выработана запретная зона, в которую входил ряд местностей с воспрещением поселения там бывших белых офицеров.

9 августа 1923 г. в связи с изменениями в организационной структуре органов ГПУ, внесены некоторые уточнения в инструкцию о специальной регистрации. Ее предметом стали считать: членов антисоветских партий, заподозренных в принадлежности к ним, содействующих и сочувствующих этим партиям; судившихся и привлекавшихся к ответственности при советской власти за антисоветскую деятельность и лиц, враждебно относящихся к власти, партийность которых не выявлена; бывших белых офицеров старой армии, находившихся на территории, занятой белыми армиями в период Гражданской войны; бывших жандармов, полицейских и сотрудников охранных отделений; тех, кто заподозрен в уголовных преступлениях и судившихся за уголовные преступления. Все зарегистрированные были разбиты на 13 основных групп: правые эсеры, левые эсеры, меньшевики, анархисты, кадеты, народные социалисты, монархисты (с включением подгрупп бывших жандармов, полицейских и охранников), члены националистических партий, бывшие белые офицеры и офицеры старой армии, находившиеся на территории белых; антисоветские элементы, бывшие коммунисты, судившиеся при советской власти за уголовные и другие (кроме политических) преступления; заподозренные в таковом преступлении[811].

В 1924 г. перед ОГПУ некоторыми партийными и советскими работниками был поставлен вопрос о снятии ограничений по расселению бывших офицеров. Но ОГПУ заявило, что в данный момент этот контингент пополнился новыми кадрами, прибывшими из-за границы, поэтому приходится зорко следить за расселением его в различные местности, прибегая к разжижению этих скоплений путем высылки их в другие местности. И по предложению ОГПУ оставлена запретная зона «для поселения там бывших белых офицеров в том виде, в каком она рисуется по последнему распоряжению ОО ГПУ и командования».

ОГПУ учитывало, что постепенно настроение бывших офицеров менялось в пользу советской власти. Реальные ее успехи на хозяйственном фронте в условиях новой экономической политики, постепенная стабилизация обстановки в стране, полоса признания на международной арене вели к отказу от вооруженной борьбы или, в крайнем случае, к лояльному отношению или сотрудничеству. Конечно, нельзя было надеяться на коренные перемены в такой короткий промежуток времени. Речь шла только о некоторых подвижках, более внимательном отношении к данной проблеме.

Постановлением Президиума ЦИК СССР от 12 декабря 1924 г. за долгосрочную, безупречную службу в рядах РККА, РККФ и гражданских учреждениях и проявленный героизм, преданность советской власти сняты с особого учета с распространением на них всех прав и преимуществ военнослужащих и военнообязанных следующие категории бывших белых офицеров: 1) награжденные орденами Трудового Красного Знамени, 2) находящиеся в рядах Красной армии и Красного флота[812]. 19 марта 1925 г. в губернские отделы ОГПУ направлено циркулярное письмо № 267779/86/СС о пересмотре дел лиц, состоящих на особом учете: «Для точного выяснения количества офицеров, могущих быть использованными в Красной армии в случае мобилизации, 30/XI—23 г. была объявлена циркуляром ОАУ кампания по пересмотру дел особоучетчиков с указанием, что таковая должна проводиться в ударном порядке, как носящая мобилизационный характер. Губотделам было предоставлено право самостоятельного снятия с особого учета некоторых категорий б.б. …и разгрузить особый учет от лишнего балласта, оставив на таковом только действительно вредные и враждебные соввласти элементы, активно участвовавшие в белом движении и способные в дальнейшем проявить свою активность… В связи с окончанием регистрации б.б. во всесоюзном масштабе и изданием алфавитных сборников по б.б. гласный особый учет в значительной степени потерял свою остроту»[813].

В апреле 1925 г. чекисты усмотрели реальную угрозу в использовании легальных возможностей бывшими белыми офицерами, которые состояли в Военно-научном обществе наряду со слушателями РККА: «В течение последнего времени военно-научное общество РККФ и РККА покрыло сетью военно-научных кружков