Одно из подобных измышлений заслуживает краткого разбора. В нем всерьез утверждается, будто нацисты стремились отыскать Грааль для того, чтобы овладеть его грозной силой. По словам автора, этими поисками занималась тайная организация «Аненэрбе» (нем. «Наследие предков». — Пер.), известная по материалам Нюрнбергского процесса и, как было установлено, проводившая жестокие научные эксперименты над людьми, обусловленные расистскими взглядами. «Аненэрбе» действительно занималась исследованиями в области археологии и доисторического прошлого, но — с целью доказать, что арийская раса была предшественницей всех цивилизаций. Раскопки под эгидой «Аненэрбе» проводились на солидной научной основе, но интерпретация найденного материла фальсифицировалась в пропагандистских целях. Это не было охотой за сокровищами; напротив, одной из позитивных акций этой организации была охрана памятников доисторического прошлого на территории Германии от разрушения их в военных целях. Лидеры «Аненэрбе» проявляли куда больший интерес к возрождению пережитков гипотетической древнегерманской религии, чем к поискам Грааля, как о том свидетельствуют исследования сохранившихся документов.

Чтобы рассмотреть связь между образом Грааля и идеями нацистов, нам придется обратиться к анализу того культурно-исторического фона, на котором возник национал-социализм, — к трудам популярных философов и литераторов первых двух десятилетий XX в. В них мы находим множество упоминаний о Граале. Идеалистический национализм в Германии во многом восходит к образам Вагнера, провозглашая образование новой элиты. Не массы, а именно элита проявляла заботу о «Святом Граале, дивной драгоценности… далекой от будничных сплетен». Эти избранные призваны духом на поиски «безоблачной горы, на коей высится храм, где Божественный камень сверкает». Тот же самый ажиотаж чувствовался и в Австрии, где провинциальными католическими писателями был основан «Гральсбунд» («Союз Грааля») с целью противостояния утонченному эстетизму Вены. Среди писателей, некогда бывших поклонниками Вагнера и сплотившихся под знаменем Грааля, идея об особой германской религии была тесно увязана с идеалами Парсифаля и Грааля, например, в ордене «Темплейзен», основанном в годы Первой мировой войны бывшим монахом по имени Йорг-Ланц фон Либенфельз. Известно, что Гитлер прочел его книгу «Остара», и вполне возможно, что именно к этому источнику восходят упоминания о Граале в речах Гитлера. Так, Герман Раушнинг в 1940 г. записал, что Гитлер заговорил о «братстве тамплиеров, собравшемся вокруг Грааля, полного чистой крови».

Нормандия, по утверждению ряда местных авторов, также может считаться родиной Грааля. Однако аргументы об этом проистекают скорее от местного патриотизма, нежели подтверждаются реальными свидетельствами, и в значительной мере обусловлены этимологией и анализом первоначальных форм и значений топонимов. К сожалению, строгие правила, определяющие получение доказательств в научной работе, здесь практически полностью игнорировались ради общего сходства, и норманнский Грааль более выделяется энтузиазмом своих сторонников, которых возглавляет Рене Бансар, нежели солидной доказательной базой. Выразительный пример в этом смысле — книга Филиппа Лавеню «Z’esoterisme du Graal» («Эзотеризм Грааля», 1989), в которой дан обзор всех оккультных дисциплин: астрологии, карт Таро, положения созвездий (в данном случае — изучения позиции осей зодиакальных созвездий) с целью объявить гору Мон Сен-Мишель средоточием ареала возникновения романов о Граале и доказать, что в основе структуры артуровского романа лежит астрология. Это — весьма оригинальная книга, отражающая богатое воображение автора, но оригинальность и богатое воображение необязательно ведут к истине. Заявлять, будто Таро — это нечто большее, чем колода игральных карт, означает брать на себя слишком много. А влияние зодиакальных линий — это нечто новое даже для оккультной астрологии.

Здесь мы — разумеется, в духовном, а не в географическом плане — недалеки от мира фанатиков летающих тарелок и пришельцев из космоса. Несмотря на эффектное название книги Джона Мичелла «Видение летающей тарелки: возвращение Святого Грааля» (1967), автор затрагивает тему Грааля лишь в одном абзаце в самом конце, где отождествляет «центральный объект британской мифологии, котел или Грааль» с летающей тарелкой (НЛО) и продолжает:

«Он [Грааль] принадлежит к иному миру и иногда сам заменяет целое неземное государство: воодушевляет людей иномирной мудростью и открывает им величайшие тайны, возвышая их до статуса богов; он исцеляет раны, дарует бессмертие, дает всякому все, чего тот более всего хочет… Грааль был священным сосудом, некогда известным на Земле, но затем был перенесен в иной мир, из которого он может появляться на короткое время и представать перед очами людей до того дня, когда он вновь возвратится на Землю. Это был летательный аппарат, на котором людям доставлялось все необходимое, — летающий золотой диск».

Ниже приведено еще несколько примеров безумства, охватившего некоторых «искателей» Грааля.

Упоминание о Таро невольно заставляет вспомнить усилия энтузиастов Грааля из движения Нью Эйдж, для которых была создана особая «артуровская» колода Таро. Так Грааль неожиданно оказался в фокусе разного рода практик и верований, возникших в русле Нью Эйдж, для адептов которых священно свое собственное «Я». Поиски аутентичного «я», то есть истинной природы себя самого, осуществляются путем привлечения широкого спектра духовных традиций. Теоретический синкретизм теософии и связанных с ней ложных культов уступил место попыткам свести воедино и, если возможно, объединить реальные мистические и духовные практики, заимствованные из многих религий и верований. Грааль в этом контексте воспринимается в основном как символ исканий внутренней, сокровенной истины, лишенной подчеркнуто христианских обертонов. Поэтому, принимая во внимание склонность приверженцев Нью Эйдж к возврату к первобытному состоянию под предлогом, что это якобы сделает нас ближе к миру природы и, следовательно, принесет нам гармонию с окружающей средой, неудивительно, что гипотетический кельтский Грааль фигурирует по большей части в их писаниях.

Один из самых горячих приверженцев поисков духовного Грааля — Джон Мэтьюз, книги которого посвящены исключительно этой теме. Некоторые его работы представляют собой более или менее ортодоксальное описание эволюции легенд о Граале с несколько своеобразной авторской точки зрения. Другие эссе также касаются рассмотренных нами тем, в частности, связей между розенкрейцерами и Граалем. Проблема здесь заключается в том, что часто весьма подробный анализ его постулатов никак не связан со средневековыми романами. Так, в новелле «Грааль и роза» Мэтьюз описывает храм Грааля вполне традиционно: это замок на вершине горы, окруженной непроходимыми лесами или глубокими озерами и рвами, пройти через которые можно только по жуткому узкому мосту. Более того, замок, где находится храм Грааля, может развернуться, чтобы воспрепятствовать проникновению непрошеных гостей. Как показывают тексты, процитированные в первой части нашей книги, ни одна из версий не является полностью достоверной; в частности, только что упомянутый поворачивающийся замок относится к совсем другому ответвлению романов. Это образ храма Грааля, каким его хочет видеть Мэтьюз, некое «глухое, удаленное место, где незримая строка указывает, что здесь присутствует Божество…»; многое из того, что хочет поведать Мэтьюз — это не что иное, как обработка материала в соответствии с его целями, которые носят не просто исследовательский или поучительный характер. Он рассматривает Грааль как путь достижения духовного самоисцеления и более высокого уровня духовного самосознания. Две его книги содержат целый ряд упражнений для расширения сознания. В книге «Элементы традиции Грааля» каждая глава завершается упражнениями, связанными с только что изложенным фрагментом (естественно, в пересказе) истории о Граале. Это — ряд предлагаемых медитаций на темы колоритных образов, заимствованных из романов, символических систем и астрономии, что, по мнению автора, должно помочь личностному «я» стать ключевой силой в космическом миропорядке. В качестве примера приведем абзац, в котором упоминается Копье Лонгина: