«После всего сказанного не может быть никаких сомнений в том, что это — знаменитейшая чаша Средних веков, известная под названием Святой Грааль, что означает символ тамплиеровской версии гностической мудрости».

Далее он ссылается на «Младшего Титуреля», приводя краткое описание храма в «Монсальваце», где хранился Грааль, и упоминая тот факт, что его охраняли Templeisen — название, которое он переводит как тамплиеры. Кроме того, он утверждает, что если Грааль — это символ гностической мудрости, то рыцари Круглого Стола суть двенадцать тамплиеров, которые, по его словам, стояли во главе ордена, хотя число рыцарей Круглого Стола никогда не определялось как двенадцать. Эти рыцари выполняли роль стражей Грааля. Далее Хаммер-Пургшталль упоминает другое воплощение «Грааля» — статую так называемого Бафомета, высказывая предположение, что ORAL — это акроним латинского гностического «Gnosis Regit Animas Liberas»[420] или «Gnosis Retribuit Animi Laborem…[421]. Вся эта чепуха дополняется псевдонаучной образованностью, ибо Хаммер-Пургшталль был весьма сведущ в этой области. Но здесь он оказался в неизведанных водах и кончил тем, что придумал свои собственные карты и лоции. Вывод его работы гласит: в Средние века языческая религия уживалась с католицизмом и даже в начале XIX в. под маской масонства оставалась угрозой для Церкви. Это была та самая информация, которую хотели услышать тогдашние политические лидеры. Кстати, Хаммер-Пургшталль служил дипломатом при Меттернихе, министре иностранных дел Австро-Венгрии, но за всем этим скрывалась романтическая страсть к примитивизму — первобытным мифам, которые существовали задолго до христианства.

Сценарий, предложенный Хаммер-Пургшталлем, оказался неопровержимо-убедительным для многих энтузиастов Грааля. Критически важным звеном стало использование Вольфрамом слова Templeisen в отношении стражей Грааля, под которым он наверняка имел в виду просто «храмовников», то есть храмовую стражу, а не орден рыцарей Храма (тамплиеров). Но это — всего лишь частное мнение, а не реальное доказательство, что открывает широкое поле для всевозможных домыслов. Сан Марте (Альвиш Шульц), который в 1842 г. перевел «Парцифаля», повторил некоторые из идей Хаммер-Пургшталля в своем исследовании артуровских легенд, опубликованном в 1841 г., указывая на параллель между головой на блюде в «Передуре» (которую он отождествлял с Граалем) и культом Бафомета у тамплиеров. Он утверждал, что тамплиеры верили в способность Бафомета заставлять цвести деревья и леса, что перекликается с растительными мифами, упоминаемыми в «Золотой ветви», и их параллелями с темой Опустошенной земли в романах о Граале. Джесси Уэстон также не устояла против соблазна порассуждать о Граале. Утверждая, что Грааль был связан с обрядами загадочной гностической секты III в., так называемых нассеев, она заявила, что тамплиеры поддерживали контакт с их преемниками, еще существовавшими в XII в., и что Грааль и его секреты носили столь опасный и еретический характер, что тамплиеров пришлось запретить и уничтожить. В поддержку этого она приводит тот факт, что создание романов о Граале прекратилось примерно в то же время, когда орден был запрещен и распущен.

Миф о Граале и тамплиерах не принимался всерьез вплоть до двух последних десятилетий XX в. Он лежит в основе наиболее претенциозного из всех псевдоисследований Грааля — книги «Святая Кровь и Святой Грааль», которая представляет собой классический пример гипотезы исторического заговора. Для «заговорщиков» история — это не трескучая болтовня, как называли ее люди типа Генри Форда, а в своем ортодоксальном варианте суть грандиозный обман, реализуемый теми, кто в состоянии скрывать истину. Исторические свидетельства, по их мнению, — вещь ненадежная и подверженная различным интерпретациям, и если даже обстоятельства убийства президента Кеннеди вызывают самые серьезные сомнения, легко понять, почему факты, изложенные в альтернативной версии, выглядят столь убедительными. Для того чтобы опровергнуть по всем пунктам «Святую Кровь и Святой Грааль», необходима книга, по объему как минимум не уступающая ей, а между тем это текст, основанный на измышлениях и инсинуациях, а не серьезных научных дебатах. Ключевым звеном в этой истории являются некий анонимный информатор и тот факт, что человек, названный им, много лет назад действительно познакомился в Париже с другим персонажем той же истории. Естественно, что вся аргументация здесь сводится к искусно подобранной серии предположений в сочетании с выгодной для авторов трактовкой скользких фактов. Тема книги выглядит весьма интересной. Она начинается с загадки: каким образом заурядному приходскому священнику в Кевенне неслыханно повезло стать обладателем несметных богатств, что позволило ему украсить свою церковь в Ренн-ле-Шато загадочными надписями и фресками? По сути, составляющие этой истории типичны для охоты за сокровищами, в которой «сокровища» вместо несметных финансовых ценностей представляют собой некую тайну, способную потрясти мир. Средоточием исследований оказались массы документов, хранящихся в Национальной библиотеке в Париже и представляющих собой брошюрки о той маленькой деревушке, в которой находится интересующая автора церковь. Брошюрки эти, если не считать самих описаний, представляют собой совершенно безобидные фантазии, которые время от времени (как это хорошо известно всякому издателю, имеющему отношение к публикации исторических материалов) предлагаются им восторженными дилетантами, убежденными, что они неожиданно обрели ключ к вопросам «жизни, Вселенной и всего-всего остального». Это жанр, который, не будь он таким скучным, с лихвой вознаградил бы исследователя как одно из явлений массовой культуры XX в. Хороший фольклорист сумел бы классифицировать его подобно тому, как классифицируются и изучаются «городские мифы». Обычный их источник — переработанная, что, впрочем, отнюдь не обязательно, версия наиболее экстремистских сочинений масонов XVIII в. или их приверженцев. Затем эти писания подкрепляются разного рода шифрами и измышлениями, о которых мы уже говорили, и обычное резюме выглядит примерно таю «За счет отступлений и подстрочных примечаний фрагменты информации увеличиваются в объеме и дополняют друг друга». Это авторская характеристика принципа описания материала, объективно отражающая их методы работы.

Но какое отношение все это имеет к Граалю? Авторы описывают «появление Грааля в наших исследованиях» и стремятся узнать, есть ли в разрозненных фактах нечто общее, связующее их. Далее следует целая серия заявлений, основанных на выдумках авторов XVIII и XIX вв. о Граале: в трех предложениях мы узнаем, что владельцами Грааля были катары, что его хранителями были тамплиеры и что голова, которой они поклонялись, — это и был Грааль. С другой стороны, они стремились прочесть символические сцены в таких романах, как «Перлесво», как темные намеки на преступления, в которых обвиняли тамплиеров[422].