— Не смотри! — разом предупредили меня Ник и Дженкс. Никснова меня обнял и стал отворачивать в другую сторону.

— Стой! — крикнула я, не обращая внимания на боль и пытаясьоглянуться назад. — Где он?

— Иди вперед, Рэчел, — напряженно сказал Ник. — Каламак тожехочет тебя убить.

— Да пошли вы все на Поворот! — заорала я. — Я хочупосмотреть! — Пытаясь остановить Ника, я совсем обмякла от слабости. Мои усилияувенчались успехом, лишь когда я выскользнула из его рук и неряшливой грудойосела на тротуар.

Мучительно изогнувшись, я принялась внимательно оглядыватьпротивоположную сторону улицы. Мое внимание тут же привлекла знакомаяторопливая походка. Между полицейскими, пожарными и зеваками энергично вилялДжонатан. Высокого, изящного мужчину было проще простого засечь, поскольку онна целую голову возвышался над остальной толпой. Джонатан явно очень спешил,направляясь к автомобилю, припаркованному как раз перед пожарной машиной. Вживоте у меня все сжа-

лось от тревоги, когда я воззрилась на длинный черныйлимузин, узнавая того, кто сидел внутри.

Я резко отмахнулась от Ника, когда он попытался меняподнять, проклиная людей и машины, которые то и дело закрывали мне обзор.Заднее стекло лимузина внезапно опустилось. Трент посмотрел оттуда прямо мне вглаза, и я невольно затаила дыхание. В свете разнообразных аварийных автомобилейя разглядела, что лицо Трента — сплошной синяк, а его голова замотана повязкой.От гнева, что сверкал в его глазах, у меня сжалось сердце.

— Трент, — прошипела я, когда Ник нагнулся, ухватил меня подмышки и попытался поднять.

Затем Ник застыл в неподвижности, и мы оба стали наблюдатьза тем, как Джонатан подходит к опущенному стеклу и останавливается. Трентчто-то начал ему говорить, и Джонатан нагнулся послушать. Мой пульс резкоускорился, когда высокий мужчина внезапно выпрямился, проследил за пристальнымвзглядом Трента и тоже посмотрел на меня. От лютой ненависти, которая при этомизлилась из глаз Джонатана, меня аж затрясло.

Губы Трента снова зашевелились, и Джонатан невольноподскочил. Затем, одарив меня последним огненным взором, высокий мужчина скованнопроследовал к дверце водителя. Поверх общего шума я расслышала, как дверцарезко захлопнулась.

Я не могла оторвать глаз от Трента. На лице у негопо-прежнему пылал гнев, но теперь он улыбался, и моя тревога еще большеусилилась от таящегося в этой улыбке обещания. Наконец стекло опустилось, илимузин медленно покатил прочь.

Какое-то время я вообще ничего не могла поделать. Тротуарбыл достаточно теплым, а если бы я встала, мне бы пришлось только идти и идти.Итак, Денон не посылал за мной демона. Это сделал Трент.

Я нагнулась подобрать газету с верхней ступеньки церковногокрыльца. Запах свежескошенной травы и сырой мостовой подобно бальзаму наполнилмое обоняние. Тут с тротуара донесся внезапный шум. Мой пульс резкозаколотился, и я присела в защитную стойку. А затем оказалась в полномзамешательстве, когда за девчачьим хихиканьем последовало звяканье звоночкарозового велосипеда, который уносился прочь по тротуару. Девочка такстремительно крутила педали, как будто за ней гнался сам дьявол. Когда онаисчезла за углом, я скроила недовольную гримасу и шлепнула газетой себе поладони. Я могла поклясться, что эта девчонка каждый день меня здесь поджидала.

Прошла уже неделя с тех пор, как был официально аннулированвынесенный мне ВБ смертный приговор, а мне по-прежнему то и дело попадалисьнаемные убийцы. С другой стороны, не только в ВБ жаждали увидеть мой труп.

Шумно дыша, я принялась разгонять по жилам выплеснувшийсятуда адреналин. Затем плотно прикрыла за собой наружную дверь церкви. Приятноешуршание газетной бумаги отражалось от толстых опорных балок и голых стенсвятилища, пока я искала в газете то, что мне требовалось. Затем, засунувоставшуюся часть газеты себе под мышку и направляясь к кухне, я принялась находу просматривать раздел рекламных объявлений.

— Ты вовремя встала, Рэчел, — сказал Дженкс. Его крылышкивовсю шелестели, пока феек докучно кружил у меня над головой в узком коридоре.От него пахло садом. Облаченный в свою так называемую «рабочую одежду», Дженксвыглядел совсем как миниатюрный Питер Пэн с крылышками. — Ну что, едем мы затой дискетой или как?

— Привет, Дженкс, — отозвалась я, ощущая острый уколтревожного предвкушения. — Ага, едем. Они вчера истребитель запросили. —Отпихнув в сторону Айвины цветные авторучки и карты, я разложила газету накухонном столе. — Вот, взгляни, — сказала я, тыча пальцем в одно из объявлений.— У меня здесь еще одно.

— Дай посмотреть, —г потребовал феек. Приземлившись прямикомна газету, он встал там, положив ладони на бедра.

Водя пальцем по тексту, я вслух прочла:

— «ТК ищет возможности возобновить переговоры с РМкасательно возможного делового предприятия». — Никакого телефонного номера тамне имелось, но он и не требовался. Ясно было, кто автор этого объявления. ТрентКаламак.

Усталое беспокойство заставило меня усесться за стол. Минуямистера Фиша в его новом бокале для бренди, мой взор отправился блуждать посаду. Хотя я рассчиталась за свой контракт и оказалась в относительнойбезопасности от ВБ, мне по-прежнему приходилось бороться с Трентом. Я знала,что он производит биолекарства. Следовательно, я представляла собой угрозу.Пока что Трент был достаточно терпелив, но если я не соглашусь вписаться в егоплатежную ведомость, он твердо намеревался меня похоронить.

В данный момент мне не нужна была голова Трента. Мне простохотелось, чтобы он оставил меня в покое. Шантаж в таком случае был абсолютнодопустим. Кроме того, шантаж, вне всяких сомнений, был куда безопаснее попытокизбавиться от Трента через суды. В конце концов, он был бизнесменом, и тяготыгеморроя, связанного с избавлением себя от судебного процесса, скорее всего,превосходили желание Трента заставить меня на него работать или надежно уложитьв могилу. Однако для этого мне требовалась не просто страничка из егоежедневника. И сегодня я была твердо намерена раздобыть нужную мне улику.

— Классное трико, Дженкс, — донесся из коридора слабый хрипАйви.

Я невольно вздрогнула, подпрыгнула на стуле, после чегопостаралась замаскировать все свои нервные реакции тщательной заботой оприческе. Прислонившись к косяку, Айви в своем черном халате порядком смахивалана апатично-зловещую Смерть. Ей только косы не хватало. Затем Айви прошаркала кокну, опустила шторы и в наступившем полумраке привалилась к столешнице вцентре кухни.

Стул подо мной заскрипел, когда я откинулась на его спинку.

— Ты сегодня рано.

Айви налила себе холодную чашку вчерашнего кофе и тяжелоосела на стул напротив меня. Под глазами у нее виднелись красные круги, а еехалат был небрежно завязан на талии. Айви принялась безразлично листать газету,на которой Дженкс успел оставить свои грязные следы.