— Ё-моё! — воскликнул Дженкс, стремительно пролетая вперед.— Что с тобой стряслось?

Ник повернулся на сиденье водителя.

— Моллюски, — сказал он, похлопывая себя по раздутым щекам.Ник чертовски далеко продвинулся со своей безамулетной личиной, выкрасив волосыв металлически-черный цвет. Учитывая темный цвет лица и раздутые щеки, он ни вмалейшей степени не был похож на себя. Личина была просто классная. И ни одинрегистратор амулетов ничего подозрительного бы в ней не засек.

— Привет, Рэчел, — сказал Ник. Глаза его ярко блестели. —Как настрой?

— Отличный, — жутко нервничая, солгала я. Не следовало мнеего во все это дело впутывать. Но люди Трента знали Айви, и Ник сам на всемнастоял. — Уверен, что хочешь это провернуть?

Ник перевел фургон на задний ход.

— У меня пуленепробиваемое алиби. В моей карточке табельногоучета указано, что я на работе.

Стягивая с себя сапожки, я искоса на него глянула.

— Значит, ты всем этим в рабочее время занимаешься?

— Не то чтобы кто-то собирался меня проверить. Как толькоработа будет закончена, всем станет наплевать.

Я скривила недовольную гримасу. Сидя на бачке с каким-токлопомором, я запихала свои сапожки куда подальше. Ник нашел себе работу поочистке памятников материальной культуры в музее Эдемского парка. Егоспособность приспосабливаться к окружающим условиям служила для меня постояннымисточником удивления. Всего за одну неделю он подыскал себе квартиру, обставилее мебелью, купил паршивенький пикапчик, устроился на работу и назначил мнесвидание — на удивление чудесное свидание, куда вошла совершенно неожиданнаядесятиминутная вертолетная экскурсия по городу. Ник сказал, что

к той стремительности, с какой он встал на ноги, имеет отношениеего предыдущий счет в банке. Должно быть, библиотекарям платили гораздо больше,чем мне казалось.

— Лучше давай меняйся, — сказал Ник, почти не шевеля губами,пока он расплачивался у автоматизированных ворот и мы неуклюже выезжали насолнце. — Мы будем там меньше чем через час.

Я вся сжалась от предвкушения и потянулась к белому рюкзакус логотипом службы ухода за газонами. Туда ушла пара моих легких туфель,предохранительный амулет в мешочке с молнией, а также новое шелково-нейлоновоетрико, плотно запакованное в связку размером с ладонь. Я расположила все так,чтобы там как раз осталось место для одной очаровательной норки и одногодокучливого фейка, укладывая на самый верх одноразовый защитный комбинезон избумажной ткани, которым Ник собирался воспользоваться. Мне предстояло влезтьтуда в качестве норки, но будь я проклята, если я собиралась надолго в этомкачестве задержаться.

Мои обычные амулеты одним своим отсутствием наводили наопределенные подозрения. Вез них я чувствовала себя голой, зато если бы меняпоймали, максимум, в чем смогло бы обвинить меня ВБ, это в незаконномпроникновении. А вот если бы при мне оказался хотя бы один амулет, способныйвоздействовать на персону (пусть даже такая мелочь, как амулет скверного запахаизо рта), это сразу же подбросило бы меня до умысла нанести телесныеповреждения. Такое уже расценивалось как уголовное преступление. В концеконцов, я была сыскным агентом и закон знала как следует.

Пока Ник занимал Дженкса болтовней в передней части фургона,я быстро разделась догола и запихала все свидетельства своего присутствия вфургоне в бак с ярлыком «ТОКСИЧНЫЕ ХИМИКАТЫ». Затем со смущенной поспешностьюопорожнила флакончик с норочьим зельем, отчаянно скрипя зубами от болитрансформации. Узнав о том, что я только что торчала голой в задней частифургона, Дженкс проклял Ника на чем свет стоит. Теперь меня уже не особеннорадовала перспектива обратной перемены, когда мне придется сносить язвительныешуточки Дженкса, пока наконец не удастся напялить на себя новенькое трико.

А дальше все заработало как часовой механизм.

Ник без всяких проблем добрался до территории, ибо его ужетам ожидали (настоящая служба по уходу за газонами получила тем утром звонок оботмене заказа). Сады оказались совершенно пусты, поскольку было полнолуние, иони закрылись на нешуточные работы по уходу за растениями. В качестве норки язабралась в один из самых толстых розовых бутонов из всех, какие Никуполагалось опрыскать своим токсичным клопомором. Однако вместо гнусной отравыНик опрыскал бутоны всего-навсего соленой водой, чтобы я смогла вернуть себечеловеческий облик. Затем я, совершенно голая, засела в кусты и с поразительнымэнтузиазмом стала приветствовать глухие удары, с которыми на землю падаливыброшенные Ником из фургона легкие туфли, амулет и пакетик с трико. Впрочем,такой мой энтузиазм был вполне объясним. Усевшись на розовую веточку и ажпокачиваясь взад-вперед от восторга, Дженкс услаждал мой слух яркими инепрерывными замечаниями на предмет целых акров голого женского тела невероятнойбледности и величины. Я не сомневалась в том, что соленая вода гораздо скорееубьет розы, нежели тех агрессивных сикарах, которыми заразил их Дженкс, но этотакже входило в план. В том случае, если меня поймают, Айви предстоялоотправиться по тому же пути с новой партией свежих роз.

Мы с Дженксом провели лучшую часть дня, вовсю давя сикарах икуда больше соленой воды способствуя избавлению роз Трента от вредителей. Всаду по-прежнему оставалось тихо, пока другие бригады по уходу за растениями старалисьдержаться подальше от зловещих флажков, расставленных Ником вокруг розовыхклумб. К тому времени, как в небе засияла полная луна, я уже зажималась в своемтрико куда круче тролльской девственницы в первую брачную ночь. И оченьприличная холодрыга в мрачном саду тоже на пользу не шла.

— Ну что, пора? — язвительно спросил Дженкс, чьи почтинезримые крылышки едва заметно мерцали серебром в темноте, пока он надо мнойпарил.

— Пора, — отозвалась я, вовсю стуча зубами и осторожнопробираясь сквозь шипастые кусты.

Новый замок, врезанный Трентом в дверь своего кабинета,доставил нам немало хлопот. Чувствуя, как отчаянно стучит мое сердце, ятопталась под дверью, пока Дженкс целых пять минут безумно мухлевал с замком.Матерясь как печник, феек наконец вынужден был попросить моей помощи. Мнеследовало прижать к переключателю разогнутую скрепку для бумаг. Дженкс непотрудился сообщить мне о том, что я замыкаю цепь, пока меня очень прилично недолбануло током.

— Мудак! — зашипела я с пола, выворачивая себе кисть вместотого, чтобы свернуть негодяю шею, чего мне страшно хотелось. — Ты, блин,думаешь, что творишь?

— Ты бы не стала этого делать, если бы я тебя предупредил, —резонно заметил Дженкс, вися под самым потолком, на безопасном от менярасстоянии.

Сузив глаза, я проигнорировала его по-иезуитски коварноеоправдание и рванулась к двери. Я почти ожидала, что там меня подстерегаетТрент, и облегченно перевела дух, когда кабинет оказался пуст. Его лишь слабоосвещал большой аквариум по ту сторону стола. Горбясь от радостногопредвкушения, я направилась прямиком к нижнему ящику стола и подождала, покаДженкс кивком не сообщил мне, что с ним все нормально. Затаив дыхание, япотянула ящик на себя— и ничего там не обнаружила.