Такая перспектива — не наш выбор. Но мы вынуждены считаться и с ней.

Наконец, не исключен и даже весьма вероятен своего рода промежуточный вариант. Мир останется ядерным. Но будут сделаны заметные шаги по направлению к ограничению ядерных потенциалов, снижению темпов гонки вооружений. Мы, естественно, не против этого. Хотя предпочли бы максимально крупные, максимально радикальные меры. И, повторяю, мы будем отстаивать такие меры.

В общем, — при любых видимых поворотах событий — в Москве не прогнозируют сколько-нибудь высокую степень вероятности глобального ядерного столкновения до конца века. Механизм сдерживания пока еще делает свое дело. Но жизнь под постоянной и тем более растущей угрозой смерти недостойна человека, если он действительно homo sapiens. Поэтому вновь повторяю и готов еще раз повторить: только ядерное разоружение может остановить сползание к краю бездны и создать условия для постепенного налаживания прочных, устойчивых отношений мирного сосуществования.

В свою очередь, только мирное сосуществование может создать реальные предпосылки для решения двух других крупнейших проблем. Я имею в виду, во-первых, бедственное положение огромных регионов „третьего мира“ и пугающую нестабильность в отношениях между Севером и Югом. Во-вторых, я имею в виду растущую напряженность на „экологическом фронте“, бездумное, преступное разрушение людьми естественного, природного базиса своего собственного существования.

За то небольшое время, пока мы с вами здесь сидим и беседуем, несколько тысяч человек — детей прежде всего — умрут от холода и болезней. За эти же минуты новые тысячи тонн ядовитых отходов окажутся за пределами производственных циклов, чтобы отравлять воздух, которым мы дышим, воду, которую мы пьем, пищу, которую мы едим. Все это кажется ужасным, иррациональным, безумным, но именно таков мир, в котором мы живем. И таким, к сожалению, он останется до конца века. Если не станет хуже.

Возможные варианты, спектр возможностей, здесь, с нашей точки зрения, самым тесным образом связаны с тем, как будет решаться первая, самая главная задача. Дело в том, что и ускоренное, догоняющее развитие Юга, стран Африки, Азии и Латинской Америки, и защита биосферы, вернее, облагораживание, экологизация техносферы требуют — помимо всего прочего — огромных затрат, огромных ресурсов. Где их взять?

Наш ответ: резко ограничить гонку вооружений. Даже небольшая часть высвобожденных средств могла бы стать существенным подспорьем для преодоления отсталости „третьего мира“, для предотвращения экологической катастрофы.

Таким образом, будущее, перспектива тесно увязывают все три группы проблем. При нарастании конфронтации, интенсификации гонки вооружений будут, с одной стороны, приближаться необратимые, катастрофические сдвиги экологического характера, а с другой — консервироваться отсталость, а значит, и нестабильное, чреватое кризисами и конфликтами разного рода положение многих регионов „третьего мира“.

И наоборот. Советская программа ядерного и далее — всеобщего разоружения могла бы открыть реальную перспективу более гармоничного развития и взаимодействия Севера и Юга, а также техносферы и биосферы. Скептиком быть легче всего. Труднее быть борцом, созидателем. Мы предпочитаем делать, переделывать историю, а не ждать, когда она кончится.

Размышляя о тех проблемах, с которыми человечество подходит к смене тысячелетий, мы не можем не думать о судьбе, о характере эволюции основных социальных сил современности — социализма и капитализма. От того, как, какими темпами, в каких формах будут развиваться эти два противоположных типа обществ, будет зависеть облик человечества в конце века.

Опыт показал, что становление социализма — более сложный процесс, чем представлялось тем, кто начал путь к социализму. Мы до сих пор не смогли развернуть все преимущества социализма. Этим объясняется столь острая, резкая постановка вопроса на XXVII съезде КПСС о стратегии ускорения, перестройке экономических и политических механизмов, о качественном, революционном преобразовании сложившегося образа жизни.

Если мы сумеем к концу века решить те задачи, которые перед собой поставили, это существенно изменит к лучшему мировую обстановку. На эти изменения будут „работать“ и радикальные реформы в Китае, и совершенствование общественных отношений в других социалистических странах, и нарастание всестороннего сотрудничества в рамках мировой системы социализма.

На Западе иногда высказываются такие примерно опасения. Если социализм догонит и обгонит капитализм по производительности труда, по эффективности народного хозяйства, то разговоры о разрядке будут кончены и Восток попытается силой навязать Западу свои порядки. Мне даже как-то неловко всерьез говорить об этом. У нас нет и не будет подобных намерений. Ваши порядки — это ваше дело, дело ваших народов.

Свой авторитет, свой удельный вес в мировой политике и мировой экономике мы бросим на чашу разоружения. Чтобы облегчить переход к безъядерному миру, к миру без войн и оружия.

Вы опять скажете, господа, — нереально, невозможно. В категориях нового политического мышления наш ответ можно сформулировать так: мы реалисты и поэтому требуем невозможного!

Глядя в будущее, мы учитываем и процессы, происходящие в капиталистических обществах.

Нынешний век показал, что капитализм обладает удивительной способностью приспосабливаться к новой исторической обстановке. И эти способности, судя по всему, еще не исчерпаны.

В то же время нарастают трудности. Это доказывает стремление смотреть не вперед, а назад, попытка дезертировать из XX века в XIX. Я имею в виду переход от реформистской модели государственно-капиталистического регулирования к модели консервативной. Вам, конечно, виднее, господа, но мне кажется, что модернизация капитализма за счет интересов трудящихся — это тупиковое направление. Скорее всего, еще до конца века придется вернуться к реформистским моделям, предусматривающим значительную степень социализации капитала.

Вторая волна НТР вызовет качественные перемены в производительных силах, создаст условия для изобилия промышленных и продовольственных товаров. И вместе с тем фактом станет массовая структурная безработица. При синхронном движении научно-технического и социального прогресса людей, вытесняемых из материального производства, могла бы полностью поглотить сфера обслуживания (культура, наука, образование, здравоохранение и т. д.). Но до синхронности еще далеко. И поэтому очень острой станет проблема нового распределения труда и перераспределения национального дохода, а этого нельзя сделать без активного участия государства в социально-экономической жизни.

У рабочего и коммунистического движения есть шанс „оседлать“ данный процесс. Но для этого нужно избавиться от коминтерновского традиционализма и перейти в иную систему координат. Революции в привычном смысле этого слова не будет. Нужно понять, что происходит с современным капитализмом, и разработать тактико-стратегическую схему, отвечающую объективному ходу дел. Без прорыва к массам невозможно преодолеть кризис коммунистического движения.