Крутов дал команду взводу Сергеева на отход, приказав командиру батареи 76-миллимитровых орудий прикрывать танки на переправе. Уже стемнело, когда последний из ИС-3, взревев двигателем, по крутому подъему заехал на позиции батальона. Теперь надо окапываться. Саперы уже начали готовить окопы для танков на левом берегу — основные и запасные позиции. Скрытый в земле по самую башню, ИС-3 был почти неуязвим, вывести из строя его могло разве только прямое попадание авиационной бомбы. Держаться здесь можно сколько угодно, подумал Крутов, хватило бы боеприпасов. Майор не сомневался, что в штабе Говорова уже занимаются этой проблемой и сделают все для ее решения.

Глава 54.ТОЧКА БИФУРКАЦИИ

На стене оперативного штаба, созданного для обеспечения группировки Красной армии в Восточном Союзе, висела огромная карта СССР с обозначением всех действующих коридоров в параллельный мир. Больше всего их было в Москве и области — освобожденная от немцев территория буквально пестрела значками. Возле каждого коридора висела картонная карточка с основными сведениями: ширина коридора, дата открытия, планируемый и фактический объем доставленных по коридору грузу, их состав. Фигура человечка рядом с перечнем грузов означала возможность переправки по коридору людей. С каждым днем таких коридоров оставалось все меньше.

Штаб работал круглые сутки. Планы по переброске грузов то и дело приходилось менять — ширина коридоров постоянно уменьшалась, причем неравномерно, где-то быстрее, где-то медленнее. Службы тылового обеспечения сбивались с ног, пытаясь выполнить задание на день.

Саша только что вернулся в штаб с дневной смены. Двенадцать часов без перерыва он мотался от одного коридора к другому, пытаясь удержать их ширину. Это была сложная работа — даже небольшое увеличение ширины требовало значительного увеличения мощности. Соответственно возрастал риск спалить трансформаторы, без которых плазму не зажечь. Приходилось полагаться на чутье и опыт, накопившиеся за последние месяцы — Саша уже потерял счет коридорам, открытым им. И все же, несмотря на весь свой опыт, эту битву Саша проигрывал — сдержать сужение коридоров не удавалось. Сегодня самый просторный из них, пробитый возле Парка Горького, сузился до двух с половиной метров. Легковые машины еще проходили, но что будет через пару дней? Обстановка возле коридоров зачастую была тяжелой — особенно, если прекращался переход людей.

Саша отметился в канцелярии начальника штаба об окончании смены и собирался уже отправиться домой, где его ждала Маша, как вдруг заметил, что дверь в кабинет профессора Громова открыта. В последние дни профессор редко здесь появлялся. Причина этого была проста — сейчас он мало чем мог помочь штабу. В первые дни, когда коридоры только-только начали сужаться, от Громова и КБ-45 ждали решения проблемы. Однако со временем стало ясно, что быстро справится с ней не получится, о чем профессор прямо заявил. Разумеется, начальству такое заявление не понравилось, но Громов давлению не поддавался, и выдавить из него тщетные обещания никому так и не удалось. Время показало его правоту. Генерал Синицын, возглавлявший проект по связи между параллельными мирами, в конце концов отстал от Громова и позволил ему заниматься решением проблемы так, как тот считает нужным.

Архив отдела «Математика» Общества немецких древностей, захваченный в замке Вартбург, доставили в КБ-45 неделю назад. Громов и сотрудники КБ тут же приступили к работе с бумагами, пытаясь найти свидетельства самого первого эксперимента по созданию коридора между мирами. Саша сообщил Громову о договоренности с доктором Стоуном, по которой тот в обмен на фотокопии материалов обещал не раздувать скандал из-за незаконного вывоза части архива. Детали блестящей операции лейтенанта Круглова так и остались для американцев тайной за семью печатями.

Громов, усмехнувшись, сказал:

— Что ж, узнаю Джека. Он всегда был бизнесменом.

— В каком смысле? — удивился Саша.

— В прямом. «Ты мне — я тебе». Когда-то он мне сказал примерно так — чтобы получить от человека нужное тебе, надо что-то ему дать.

— Вроде разумно, — признал Саша.

— Разумеется, — согласился профессор тоном, в котором Саше послышалась ирония. Однако развивать тему Громов не стал, и пообещал договориться с первым отделом о передаче фотокопий американцам.

Разумеется, Саша горел желанием работать с архивом, но Громов отослал его в штаб, сказав, что его опыт по открытию и поддержке действующих коридоров между мирами незаменим. Саша, скрипя сердце, послушался. С тех пор прошла почти неделя. Все это время с профессором они почти не общались — у каждого был свой фронт работы.

И вот теперь, после недельного перерыва, Громов появился в штабе. С чего бы это?

Любопытство победило усталость, и Саша, постучав в полуоткрытую дверь, зашел в кабинет. Громов сидел за столом и читал, подперев кулаком лоб. Услышав Сашу, он поднял на него взгляд. Поздоровавшись, профессор предложил присесть.

— Как там дела с коридорами? — спросил он.

— Не очень хорошо, — ответил Саша и в нескольких словах обрисовал ситуацию.

— Сколько, по-твоему, до закрытия?

— Дней десять, — прикинул Саша, — в лучшем случае две недели.

— В штабе знают?

— Разумеется.

Немного помолчав, Громов сказал:

— Тебе, наверное, надо домой.

По интонации профессора Саша понял — это скорее вопрос, чем утверждение.

Саша устроился в кресле поудобнее и спросил:

— Вы что-то нашли, так ведь? Есть зацепка?

Громов не заставил себя упрашивать. Вот что он рассказал.

К 1917 году стало ясно — положение Германской империи после успехов начального периода Первой мировой войны с каждым месяцем ухудшается. На Западном фронте немецкая армия перешла к стратегической обороне. Хотя атаки союзников удалось отбить, немцы понесли тяжелые потери, возмещать которые становилось все труднее. Верховное командование в частном порядке признавало, что войну на истощение Германская империя выиграть не сможет, так как силы союзников медленно, но верно возрастали. К тому же перспектива вступления в войну США на стороне Антанты грозило еще больше склонить чашу весов не в пользу Центральных держав.

Выход виделся в стратегическом наступлении, которое позволит империи диктовать условия мира с позиции силы. Успех этого наступления должна была предрешить новая тактика — действия хорошо обученных, инициативных штурмовых групп, создание многократного преимущества в артиллерии и авиации на участках прорыва, — и новое оружие.

Летом 1917 года в немецкий Генеральный штаб поступило письмо от некоего Франца Штирнера, изобретателя и конструктора — как он сам себя охарактеризовал. В письме Штирнер описывал гипотетическое устройство, позволяющее мгновенно перемещать массивные объекты на большие — десятки километров — расстояния. По словам Штирнера, придуманное им устройство сможет пробивать коридор между двумя точками в пространстве. По этому коридору предметы смогут практически мгновенно попадать из пункта отправления в пункт назначения.

Хотя военное