экспериментов. Сияющий цилиндр поначалу весьма впечатлил военных, но Штирнер обещал нечто большее, чем красивая картинка, и от него ждали выполнения обещаний.

— Но не дождались, — предположил Саша.

Громов согласно кивнул.

— Видимо, Штирнер занервничал. ОН привык быть хозяином самому себе, а тут у него появилось начальство, да еще военное. Сроки поджимали, приходилось искать быстрое решение.

— И он его нашел?

— Похоже, что нет. Судя по ежедневнику, Штирнер пошел по простому пути — увеличивал мощность, подаваемую на установку в надежде, что светящийся цилиндр все же станет коридором, по которому можно передавать объекты. — Громов взял у Саша папку и открыл на нужном месте.

— Взрыв случился 28 июня 1918 года. Установка была полностью уничтожена, двое инженеров погибли, а сам Штирнер получил серьезные травмы и потом долго лечился. Разумеется, военные разорвали с ним контракт.

— И на этом все? — спросил Саша.

— Эта часть истории заканчивается, — подтвердил Громов. — А следующая начинается через пять лет, уже в послевоенной Германии, и она в общих чертах тебе знакома.

— И каков вывод из всего этого? — после паузы спросил Саша.

Громов ответил не сразу. Казалось, он колебался, говорить или нет.

— Есть одна гипотеза, — произнес, наконец, профессор. — Тебе приходило в голову, что параллельные миры весьма похожи?

— Приходило, — признался Саша, — просто не было времени подумать над этим как следует.

— Весьма вероятно, что раньше мир был одним, а разделился на два не так уж давно.

— И это тоже приходило мне в голову, — признался Саша.

— Правда? — Профессор остро взглянул на него. — Это хорошо. Я просмотрел справку, которую готовили для ГКО специалисты Истфака. Так вот, один из выводов таков — ветвление в событиях появляется не раньше июля восемнадцатого года.

Саша почувствовал мурашки на коже.

— Вы считаете… вы думаете, эксперимент Штирнера разделил миры?

Громов опять сделал паузу.

— Надо проверить, — сказал он, наконец. — Если мы найдем ветвление раньше 28 июня 1918, это предположение неверно.

— А если не найдем?

— Давай не будем спешить с выводами, — уклончиво ответил Громов, — да, и прошу тебя: никому об этом ни слова.

Глава 55.КРУТОЙ ПОВОРОТ

Профессора Громова доставили на Лубянку как раз к моменту, когда генерал Синицын заканчивал просматривать его докладную. Сухо поздоровавшись, генерал предложил профессору сесть. Авторитет Громова в НКВД в последние недели сильно снизился — профессор и его КБ-45 до сих пор не могло разрешить кризис с закрытием коридоров между мирами. На генерала давили из Кремля, а Синицын передавал это давление дальше, то есть вниз. Вот только оказалось, что давить на Громова бесполезно — ситуацию он описывал, как она есть, без ложных обещаний.

Однако то, что Громову удалось раскопать в последнее время, хотя и не имело прямого отношения к кризису, все же заслуживало внимания. Закончив чтение, генерал отложил докладную и спросил, глядя в упор на профессора:

— Вы считаете, что мир, параллельный нашему, возник двадцать восьмого июня восемнадцатого года?

— Это предположение, — осторожно ответил Громов, — но весьма обоснованное.

Синицын мысленно поморщился — он привык, что «да» — это «да», а нет — это «нет», а у этих ученых всегда так — «может быть», «скорее всего», «полностью нельзя исключить» вместо четкого ответа. Ей богу, как дети — никогда не могут взять на себя ответственность!

— Что вам нужно, чтобы дать точный ответ?

Теперь настала очередь поморщится профессору: военные всегда требуют ответа, даже если его еще нет! Они не понимают, что есть случаи, когда речь идет только о вероятности того или иного события, и эту вероятность надо принимать в расчет… Взглянув на Синицына, Громов понял, что сейчас не время это объяснять. Наступив на горло собственной песне, он ответил:

— Мы провели предварительную работу у себя в КБ и пока не выявили расхождений в событиях в нашем и параллельном мире до указанной даты. Я полагаю, для большей уверенности нужно расширить поиск по документам — газеты, журналы, другие письменные свидетельства, может, в спорных случаях потребуется опрос свидетелей…

— Какого результата вы ожидаете? — резко спросил генерал.

Синицын последовательно гнул свою линию. Громов мысленно вздохнул — отступать было некуда.

— Если такой поиск не обнаружит расхождений, то да — я готов утверждать, что параллельный мир возник двадцать восьмого июня тысяча девятьсот восемнадцатого года.

— В результате эксперимента… — Синицын полез в докладную уточнить имя. — …Франца Штирнера.

— Именно так, — подтвердил профессор.

На лице генерала мелькнуло удовлетворение — он получил-таки от упрямого профессора желаемое — ясный ответ. Определенно, это движение в правильном направлении.

— Хорошо, — согласился Синицын, — я распоряжусь о создании специальной группы по этому вопросу в Институте всеобщей истории. Они получат доступ ко всем имеющимся материалам из параллельного мира. Согласны?

— В принципе да, — осторожно ответил профессор, — мне хотелось бы взглянуть на список сотрудников, рекомендуемых в эту группу…

— Вы, кажется, физик? — тон Синицына снова посуровел.

— Да.

— Вот и занимайтесь физикой, а историю оставьте тем, кто в ней разбирается. — Синицын отодвинул докладную Громова на край стола, дав понять — разговор на эту тему закончен. Профессор понял, что возражать бесполезно — права голоса в формировании группы историков у него не будет. Что ж, он по крайней мере, попытался.

— У нас с вами еще один вопрос, Александр Николаевич, — сообщил Синицын неожиданно мягким тоном. Громов насторожился — когда стелют мягко, спать часто приходится жестко…

— Какой именно?

— Прошу понять это правильно, — начал генерал, — ситуация с обеспечением группировки Красной армии в Восточном Союзе складывается крайне непростая, и причину вы знаете.

Синицын сделал небольшую паузу. Громов молчал — у него появились предположения, куда идет дело.

— Руководство страны требует от меня решения, — продолжил генерал, — мы не можем бросить наших бойцов на произвол судьбы.

— Вы знаете все возможные варианты, — вставил Громов.

Взгляд генерала потяжелел.

— То, что вы предлагаете — это не варианты, — резко ответил он. — По существу, ваши предложения сводятся вот к чему: либо вывести войска, вновь бросив мирных жителей под немецкую оккупацию, либо оставить нашу группировку в Восточном Союзе один на один с многократно превосходящим ее противником.

— Мне жаль, — искренне ответил профессор, — ничего другого пока я не могу предложить.

— Вы уверены? — помолчав, спросил генерал.

— Да.

Синицын кивнул.

— Что ж, Александр Николаевич, спасибо за честность. В этом плане я никогда в вас не сомневался. Но должен сказать, что у нас есть те, кто могут предложить другое решение.

— Кто же это? И какое именно решение?

— Профессор Андреев Егор Кузьмич. — Генерал достал из ящика стола бумагу и положил ее перед Громовым. — Ознакомьтесь, пожалуйста.

Это