— Она будет больше, чем обычно.

— Все равно называй.

Рахни с хитрым прищуром посмотрел на Алису.

— У меня скоро день рождения. Хочу, чтобы Стрельцова разыграла моих друзей, выступив перед ними в том образе, в котором она старшаков напугала.

— Да щас. Я тебе не МХАТ, и свои таланты просто так не использую, только для особых случаев.

— Вот только не ломайся, как "Жигули" на морозе, — прошипел Валера. — Вспомни про Ванду!

Алиса сжала зубы, и неохотно пожала плечами.

— Ладно, сделаю. Но с тебя угощение, и кусок торта моим друзьям.

— Договорились, — Рахни неторопливо посторонился. — Заходите, директор не занят. Если что, я вас на это время записывал.

На самом деле, директор был занят. Весь кабинет был заставлен щетками и чистящими порошками, а Светозар Евлампиевич отчаянно пытался удалить назойливую надпись "Белый Бам, Черное Ухо", украшавшую поверхность его стола. Обливаясь потом, он тер ее и тер, изрыгая под нос неразборчивые матюки.

— Здрасьте, — громко сказала Алиса, и с удовольствием понаблюдала, как не ожидающая вторжения туша приземляется прямо на пол. — К вам можно?

— Вам чего, молодые люди? — директор с невероятным усилием принял вертикальное положение. — Кто пустил? Рахни!

— Мы вообще-то по записи, — успокоила Луиза, склонив голову и читая надпись. — Хм, а не проще ее закрасить?

Светозар Евлампиевич сделал вид, что не услышал этого рационального предложения.

— По записи? Напомните, вы из какой группы?

— Мы из "БМ-17-3", — ответил Дима, довольно сильно разочарованный тем, что увидел. Раньше при мысли о директоре воображение рисовало ему сильную, харизматичную личность, опытного, умудренного жизнью лидера и бесстрашного воина, а то, что предстало перед глазами, тянуло максимум на повара из заводской столовой.

Да и то, если представить, как этот повар постоянно тырит котлеты, и жрет их прямо на работе, не отходя от плиты.

— А, первокурсники! — обрадовался директор, распуская мокрые рукава форменной рубашки ранее закатанные до плеч. — Знаю, знаю, ты Колесников, это близнецы Банных, а это… Бог ты, мой, неужели та самая Стрельцова? Та вот, на кого мне постоянно сыпятся жалобы! Если не ошибаюсь, Алиса? Я слышал, что это после общения с тобой наш штатный психотерапевт уволился, и уехал в горы искать смысл жизни.

— Ну, вы же знаете, слухам нельзя верить, — скромно сказала Безумная.

— А тебе?

— Тоже.

Луиза за их спинами нетерпеливо кашлянула.

— Мы по делу, — Алиса мигом взяла нужный тон. — У нас жалоба!

Директор напустил на себя внимательный вид.

— Жалоба?

— Да. У нас слабое отопление, гнилые бананы в холодильнике, а еще ночью Ванда по коридорам шастает, спать мешает.

Реакция была неожиданная, и совершенно непредсказуемая.

Тоненько икнув, Светозар Евлампиевич попятился, споткнулся об стул, и с тяжело завалился набок, опрокинув несколько ведер с мутной водой. Студентов чуть не смыло волной, хорошо еще что поток был слабый. Первокурсники многозначительно переглянулись.

— Фр-р-р… что вы сказали?

— Бананы гнилые, — невозмутимо повторила Алиса.

— Нет, после.

— Ванда по коридорам шастает. Кстати, как поживает ее артефакт? Уже собрала его до конца? Что вы побледнели, как будто я на ваш паспорт кредит оформила? — видя, что толстяк-директор напуган до смерти, Алиса пошла ва-банк. — Думали, будете ей помогать, и никто не догадается? Я спрашиваю, собрала уже артефакт до конца, или нет?

— Простите, мне надо выйти, — Светозар Евлампиевич пополз по полу, как гигантская улитка, если бы у улитки раковина была снизу, а не сверху.

— Кто еще замешан? — рявкнула разошедшаяся Безумная, наступая на полы его рубашки. — Имена, пароли, явки? Отвечай, кусок сала с хвостиком!

Дима ощутил нарастающее беспокойство — уж не перейдут ли они черту, после которой дороги назад уже не будет? Он уже хотел приказать девушке прекратить, пока не поздно, но тут, к счастью, дверь открылась без стука. На пороге стоял мужчина средних лет, аккуратно подстриженные волосы слегка серебрились ранней сединой, крепко сбитая фигура облачена в строгий деловой костюм, левую щеку пересекал тонкий, длинный шрам. Серые глаза непонимающе оглядели развернувшуюся трагедию — потоки воды на полу, перепуганного директора, и обступивших его студентов.

— Что здесь происходит?

— Господин магистр! — заскулил Светозар Евлампиевич, и, немедленно изменив курс, пополз прямо к нему. — Помогите, они хотят меня убить!

— Да ничего мы не хотели, — с досадой сказала Алиса. По ее мнению, еще бы чуть-чуть, и "язык" бы раскололся без проблем. — Мы просто зашли с вопросами насчет учебы, а этот муд… то есть, господин директор, застал нас вот в таком вот печальном положении.

Посетитель скосил глаза вниз, на барахтающуюся в луже тушу.

— Прошу вас, вернитесь на занятия. Господин директор уделит вам время чуть позже. Сейчас он занят другими делами. И, будьте добры, передайте Рахни, чтобы никого не пускал. Спасибо.

Дверь за ними захлопнулась, и тотчас зазвучал резкий голос, отчитывающий руководителя БАМа.

— Рахни, что это за хмырь? — осведомился Дима.

— Стыдно не знать, Колесников. Это магистр Зевс, курирующий нашу Академию. Приехал с проверкой.

***************

Кузьмич не только выполнял в Академии обязанности коменданта общежития — по совместительству он был еще завхозом школы, и в этом плане домовой был незаменим, как гель после бритья. Благодаря своей уникальной памяти он всегда помнил, где что лежит, в каком кабинете что нужно подкрасить, и какой студент нарушил правила в определенное время. К сожалению, сами студенты и преподаватели это мало ценили, и комендант привык, что за его старания его почти не благодарят, более того, приходят к нему только тогда, когда им что-то от него нужно. Наверное, поэтому он ввел систему коррупции, за символические суммы закрывая глаза на всякие правонарушения и вычеркивая их из памяти. Чтобы не чувствовать себя обделенным.

Поэтому Кузьмич очень удивился, когда утром, в то время, когда он попивал чай у себя в каморке, к нему кто-то постучался. Спрыгнув со стула, крошечный человечек открыл дверь, и впустил в свое жилье серьезного до невозможности Казимира.

— Здрав будь, товарищ комендант.

— И тебе не хворать, богатырь, — Кузьмич отвесил шутливый поклон. — Ни свет, ни заря, а ты уже на ногах.

— Так ведь десять утра уже, — преподаватель по заклинаниям вытащил из-за спины какой предмет. — Вот, принес тебе подарок, теплое одеяло. Зима уже почти в самом разгаре, по ночам холодно.

— У меня здесь отопление проходит, — комендант кивнул на огромную трубу у себя над головой. — Спасибо тебе, добрый молодец, уважил старика. Низкий тебе поклон, и резонный вопрос: что взамен требуется?

— Мне нужен отчет о всех неиспользуемых учебных помещениях в Академии, и жилых в общежитии, — кратко сказал Казимир. — Где находится, как раньше использовалось, почему не используется сейчас. По времени —