тотально ошиблись, каким способом они могут спрятаться в этом «здесь» так, что я не сумел их найти? И какая сила способна заставить их выйти? И выйдут ли они вообще?

Выйдут, вдруг понял он. Выйдут, потому что они не смогут прятаться вечно, где бы они ни были. Поэтому нужно проходить места, где они могут быть, раз за разом, чтобы не упустить, не дать сделать… что? То же, что они проделали в душевой? Или что-то ещё, что-то такое, о чём он, бестолковый агент, пусть и с высокой толерантностью к Сети, не может сейчас догадаться? Что сумело проявиться в них, кто они – на самом деле, почему не был воссоздан их материал, почему лежал долго, спрятанный, скрытый от всех? И…

Ит остановился посреди дороги – потому что в этот момент его посетила ещё одна догадка. Ведь если этот материал лежал где-то, и никто за ним не пришёл, это может означать, что некто, убравший этот материал на вечное хранение, знал о нём, и знал об изъяне, в нём содержавшемся. Ведь не Эрсай же, в конце-то концов, этим занимаются, и не официальная – кто официальной доверит материалы для воссоздания Контроля, это даже не смешно, это то же самое, что дать дикарю атомную боеголовку, или ещё что похуже.

– Надо спросить Пятого с Лином, – произнес он. – Может, они что-то знают. Хотя чёрт разберет, кто тут в этом всём вообще что-то до конца знает. Слишком длинная цепь, и слишком много в ней звеньев.

Пустая дорога. Весенний, уже почти тёплый день, клонящийся к закату. Деревья в только-только появившейся зеленой дымке, и чистое, глубокое небо, которое уже начинает золотиться, потому что солнце уходит к западу. И там, на высоте восьмисот километров, невидимые с Планеты, перестраиваются сейчас в боевые порядки корабли двух цивилизаций – Самфелаг и Стрел, собравшиеся делить золотую погремушку, Сферу, в которую вложена чёртова уйма денег, и консервную банку, Планету, которой так приятно пользоваться, потому что это очень удобная и большая банка, чего в ней только нет. И металлы, и редкоземельные элементы, и вода, и воздух, и даже мясцо – ну, это, конечно, на любителя, но было бы мясцо, а любители всегда найдутся. Если всё пойдет так, как оно идёт сейчас, то этой ночью сюда высадятся первые боевики, и вскоре посольства во всех больших городах сменят вывески. И совсем не факт, что это произойдет без потерь. А потом… Потом начнется то, что всегда начинается в таких случаях. Они будут зачищать всё и вся, и уже через пару месяцев население той же Масловки сильно поредеет, потому что есть у таких захватчиков, как Стрелы, свои методы, и свои наработки. Вообще, надо признать, сработали они неплохо. Скорее всего, сперва была информационная накачка, потом – вербовка потенциально недовольных, и промывка мозгов, а теперь началось то, что началось, вот только про то, что реально происходит, знают отнюдь не все их тех, кто сейчас поднимает восстания и режет ближнего своего, многие узнают о смене хозяина уже по факту. Когда этот хозяин придет, и, откусив пару-тройку особо рьяных голов, пытающихся протестовать, установит новые порядки.

Ит снова замедлил шаг. Если гипотетически предположить, что братья могут быть в курсе о том, что происходит на Сфере… да нет, чушь какая-то. Откуда? Как? Знать-то они не знают, но – они могут это чувствовать, особенно с учетом того, что способности у них есть. Может такое напугать? Запросто! И ещё как. А прячутся они… ну, может быть, и от страха. Или просто из осторожности. Плохо то, что непонятно, совершенно непонятно, какой механизм сейчас работает, что могло напугать их, и почему получилась вот такая реакция.

Идти до детдома оставалось всего ничего, и Ит, наплевав на экономию сил, побежал.

* * *

Пространство-в-пространстве, сказал Пол, и с ним все согласились – и Ян, и невидимый Амрит, которого они непонятно как слышали. То ли это голос, то ли мысли. Впрочем, какая разница? Главное, эти мысли-слова можно понимать, они различимы, и не требуется никакого усилия, чтобы общаться.

– Так, значит, они перебьют нас всех? – безнадежно спросил Пол.

– Да, – раздался то ли вокруг них, то ли прямо в головах, голос Амрита. – Они убьют у вас почти всех. Меня точно убьют, я же изменник. Убил учителя. Не стал за них сражаться. Сбежал. Убил тех, кого они подослали.

– Но если бы ты их не убил, они бы убили тебя, – заметил Пол.

– Может быть, так было бы лучше, – в этих словах заключалась такая горечь, что у Пола защипало глаза. – А вы… тех, кто на Планете, они не считают людьми. Вы для них ресурс. Мясо. Вас тоже не оставят в живых. И других не оставят. Самфелаг хотя бы никого не трогали… какой я дурак…

– Надо что-то делать, – сказал Ян. Задумчиво сказал, потому что, как ему в тот момент показалось, он что-то нащупал. – Ами, там, где ты сейчас, можно как-то посмотреть наружу? В космос?

– Только если я выйду из капсулы, – ответил Амрит. – Но если выйду, меня сразу найдут, наверное.

– Ясно. Плохо, – огорчился Пол. – А как выглядит твоя капсула? Что ты видишь сквозь неё?

– Всё размытое какое-то, нечеткое. Словно через толстую пленку, или через воду сморю, – Амрит задумался. – А у вас как?

– Мы тоже видим всё будто смазанное, – ответил Ян. – Мы на вышке, на аэродроме. Да, про размытое ты правильно сказал. Но тепло. А тебе тепло?

– Да, – ответил Амрит. – Только рука болит, и бок, по которому она ножом попала.

– Сильно? – с сочувствием спросил Пол.

– Ощутимо, порезы глубокие. Но если не двигаться, кровь почти не идёт, – Амрит помедлил. – Ну, пока я сижу, не идёт.

– Очень больно? – спросил Ян.

– Терпимо, – кажется, Амрит попытался усмехнуться. – Вы не видели, за вами никто не шёл?

– Нет, когда мы уходили, никто, – ответил Ян. – Но внизу, под вышкой, несколько раз проходили люди. Мы не знаем, нас они искали, или нет. Может, и нас.

– Кто-то знакомый?

– Трудно рассмотреть через эту пелену, – покачал головой Пол. – Один, вроде, был похож на дока. Ну, на доктора из нашего детдома. Ума ни приложу, что он тут