chitay-knigi.com » Классика » Баловни судьбы - Марта Кристенсен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 121 122 123 124 125 126 127 128 129 ... 156
Перейти на страницу:
Виктория-Террассе. Это было ясно с самого начала. Но грязного, окровавленного и мокрого они не посмели привезти меня туда. Поэтому сперва мы заехали в больницу «Скорой помощи», где мне дали умыться и наложили несколько швов. Когда Калле привезли в больницу, он был уже мертв. Меня это не удивило, но бесцветная рожа полицейского обесцветилась еще больше, если только это возможно. Он так стиснул челюсти, что, верно, мог бы перекусить камень. Когда мы садились в патрульную машину, что ждала нас возле больницы, я сказал ему:

— Я сейчас как лед, смотри, не обожгись, если тронешь меня.

Но он меня не тронул. Никто не тронул меня в то утро. Он даже не смотрел в мою сторону, будто боялся меня, или себя, или своего шефа, или всего вместе. Он, как обделанный, сидел рядом со мной на заднем сиденье и молчал.

И исчез, словно горный дух, едва только спровадил меня в камеру. Потом я увидел его снова уже на суде, несколько месяцев спустя. Так что, видишь, он все-таки обжегся. Ну, а я, я сидел в камере. Сидел, тупо глядя в пространство, и не мог даже реветь, просто сидел и не мигая смотрел в одну точку. Страшное время началось с той ночи.

5

Сири — вот кто меня спас. Не Май-Бритт. С Май-Бритт мы гуляли, но только добра нам это не принесло. Сири, да еще мамаша, да еще Эудун из нашего старого класса. Честно скажу, если б не было их и если б не нашлось столько людей, которые не пожелали забывать того, что случилось с Калле, мне бы ни за что не выкарабкаться.

Похороны и все, что с ними связано, выглядели так жалко — хоть реви. Пастор с его дешевой проповедью, напичканной поучениями и взываниями к богу. И в то же время, если поглядеть кругом, неподдельное горе на лицах наших учителей, и наших одноклассников, и ребят из Линнерюда и Вейтвета. Я был как в тумане еще спустя много недель и месяцев после этого. Все долгое и жаркое лето тысяча девятьсот семьдесят пятого года я был как в тумане. Судили меня осенью. Я получил два месяца условно. Легавого, который убил Калле, выпустили из предварилки уже через неделю. Его дело слушалось после Нового года в окружном суде первой инстанции, с присяжными. А меня судил городской суд. Два месяца условно. Приговор как приговор, могло быть и хуже. А вот что было в окружном суде, это другое дело. К этому я еще вернусь.

В камере на Виктория-Террассе на меня нашел какой-то столбняк. Мне было до того страшно, что я вздрагивал от любого шороха, даже пошевелиться боялся. Я засыпал и просыпался, просыпался и снова засыпал.

— Я хоть чувствую, что дышу, — сказал я себе, так, прямо в пустое пространство. — Хоть чувствую боль от собачьих укусов.

Но когда в понедельник они меня выпустили, я разве что только дышал, если уж говорить начистоту. Сил у меня не было никаких. А если человек так дошел, как я, он на все готов, лишь бы сбросить тяжесть, которая гнетет его день и ночь. Каждый знает, кто испытал такое на своей шкуре. На все пойдешь, лишь бы сбросить с себя эту тяжесть. И чем больше ты будешь рыпаться, тем хуже завязнешь в этой трясине. Потому что, когда долго болтаешься без дела и не можешь найти себе путного занятия, в конце концов начинаешь верить, что так и должно быть, что ты ни на что другое не годен. Что ты и в самом деле сволочь, как сказал тот легавый, и что тебе вообще уж крышка.

Мамаша приехала за мной. Утром они позвонили ей на работу — ведь я несовершеннолетний, и потому требовалось ее присутствие, когда я предстану перед Следственным отделением.

Бедная мамаша, ее лицо смахивало на гипсовую маску. Но голова работала нормально, мамаша четко ответила на все их вопросы и попросила, чтобы ей разрешили до суда забрать меня домой. Так и вышло, и, хотя полиция явно настроилась на предварительное заключение, судья не осмелился задержать меня. Особенно, когда все узнали, что Калле умер в «скорой», так и не доехав до больницы, что врачам не удалось выцарапать его у смерти. Они все сидели как пришибленные, все, кто в тот день был в суде. Уж не знаю почему, но вид у них был какой-то странный. Все легавые, обычные плоскостопые легавые, выглядели возмущенными до глубины души, точно Калле оскорбил всю полицию, позволив пристрелить себя таким образом.

Но несмотря на все их галстуки и на весь этот парад, несмотря на всю важность, которую они на себя напустили, рожи у них были перекошенные. Ведь суд был набит журналистами. Потому что тот легавый, который убил Калле, тоже был взят под стражу. Это я узнал в Следственном отделении, до того как было решено меня отпустить. Я набрался храбрости, повысил голос и спросил у судьи, что они сделали с тем, кто убил Калле. Тогда-то я и узнал, что он находится в предварительном заключении. И еще я спросил, как его фамилия. Рожа у судьи налилась кровью, и он сказал, что мне незачем это знать, пока не закончится следствие, так он выразился.

Тогда я психанул, вскочил и заорал, что не сдвинусь с места, пока не узнаю фамилии тех двух полицейских, что гнались за нами. Судья наклонился и поговорил сперва с одним типом в черной мантии, потом с другим, это были прокурор и защитник. Я видел, как он косится на скамьи, где сидели журналисты, иначе ему бы и в голову не пришло сдаться. Но он все-таки сдался, черт бы его побрал.

— Вас с Карлом Магнаром задержал городской патруль, — говорит он наконец. — Фамилии обоих полицейских, насколько мне известно, уже сообщены прессе. Это старший полицейский Оддвар Рюд и полицейский Анкер Юл Кристофферсен.

Я смотрю ему прямо в глаза, стараясь не замечать мамашу, которая сидит с таким видом, будто готова провалиться сквозь землю, она делает мне знаки, чтобы я заткнулся и не злил судью, но я спрашиваю:

— А который из них стрелял?

Глаза у судьи пустые, рыбьи, и видно, что он борется с собой, стараясь сохранить невозмутимость.

— Следствие еще не закончено. Больше я ничего не могу сказать об этом.

1 ... 121 122 123 124 125 126 127 128 129 ... 156
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности