Италией и Бенилюксом – таких экономических организаций с общеевропейскими структурами наднационального типа, как Европейская организация угля и стали (ЕОУС), Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), или «Общий рынок», и Евратом. Образование Европейских сообществ послужило экономическим фундаментом для дальнейшего Политического объединения шести западноевропейских стран.

В военно-политической сфере интеграционный процесс развивался менее удачно. Правда, в апреле 1949 г. в Вашингтоне был подписан договор о создании нового военно-политического блока – Организации Североатлантического договора (НАТО), однако он не являлся чисто европейской структурой и действовал под эгидой США. Возникший в том же 1949 г. по инициативе Уинстона Черчилля Совет Европы так и не превратился в Политический союз, а попытки учреждения «европеистами» Европейского оборонительного сообщества (ЕОС) с единой армией и наднациональными руководящими органами провалились после отказа французского парламента ратифицировать договор 30 августа 1954 г.

Франция сыграла одну из ключевых ролей в создании и становлении объединенной Европы. Первые интеграционные шаги она предприняла в эпоху IV республики, дальнейшее развитие объединительных процессов продолжалось и укреплялось во времена V республики. С приходом к власти генерала де Голля в 1958 г. были сделаны попытки повернуть европейскую интеграцию в сторону межгосударственного объединения, что в течение длительного времени оказывало серьезное влияние на дальнейшее развитие интеграционных процессов в Европе. На смену «атлантизму» и «европеизму» во внешней политике V республики приходит иная официальная доктрина – «возрождение французского национального величия», которая нашла свое воплощение в экономической модернизации страны и в укреплении ее военно-оборонительной мощи. Однако главным компонентом голлистской доктрины явилось непременное соблюдение национальных интересов Франции в проведении ее внешней политики с расчетом на относительно быстрое выдвижение на лидирующее место в Западной Европе. Немаловажную роль в осуществлении этой концепции на практике должно было сыграть, по мысли де Голля, политическое объединение западноевропейских стран под руководством Франции, проекты создания которого разрабатывались правительством на рубеже 50–60-х годов и воплотились в «планах Фуше».

Изучение голлистских воззрений на процессы европейского интеграционного развития, в первую очередь в политической сфере, и попыток де Голля учредить в начале 60-х годов Политический союз Европы – главная задача предлагаемого исследования.

фии нет ни одной работы, посвященной рассмотрению «планов Фуше», отношению к ним их сторонников и противников в самой Франции и в Западной Европе. В зарубежной историографии наиболее значительной и пока единственной является монография бельгийца Р. Бле, вышедшая в 1970 г.[1503]Необходимо отметить, что никто из исследователей не предпринял попытки проследить последовательность разработки «планов Фуше» и выяснить причины их провала. К тому же в исторических трудах существует разночтение по поводу количества «планов Фуше», что еще больше затрудняет всестороннее изучение вопроса.

* * *

Деголлевская концепция Европейского политического союза, т. е. конфедерации, опиравшейся на союз суверенных государств, основывалась на идее создания «Европы отечеств»[1504]. Этот термин впервые употребил М. Дебре в своей речи перед Французским Национальным собранием в декабре 1958 г., а затем депутат от голлистской партии – Союза за новую республику (ЮНР) – Ален Пейрефит использовал его в статье, появившейся в «Монд» в сентябре 1960 г. Концепция «Европы отечеств» исходила из признания нации в качестве легитимного фундамента европейского объединения, что, собственно, и явилось причиной отказа правительства V республики от разработки наднациональных систем. Еще в 1949 г. де Голль утверждал, что «каждое государство, вступив в европейское сообщество, должно сохранить весь свой национальный суверенитет»[1505]. В 1960 г. де Голль вновь заявил: «Наша задача заключается в том, чтобы объединить Европу, а это значит объединить европейские народы, следствием чего станет объединение государств… вне всякого сомнения надо, чтобы нации, ассоциированные в нем, не потеряли свой собственный облик и чтобы они следовали по пути организованного сотрудничества между государствами, которое, быть может, смогло бы привести в будущем к внушительной Конфедерации. Франция признала необходимость такой Западной Европы, которая появляется сегодня как необходимое условие равновесия мира»[1506]. Рассматривая Францию в качестве руководителя объединенной Европы, де Голль добивался признания за своей страной статуса великой державы, не только правомочной осуществлять независимую национальную политику, но и имеющей ответственность за выработку общей политики Запада.

Сразу же после учреждения V республики ее руководители взяли курс на создание «национальной ударной силы» – французского ядерного оружия, возведенный в ранг государственной политики. В октябре 1958 г. генерал де Голль заявил: «Когда мы будем обладать ядерной бомбой… мы сможем заставить почувствовать нашу силу в тех областях, которые представляются нам важными и необходимыми»[1507].

Уже в 1960 г. Франция вслед за США и Англией стала третьим членом западного «ядерного клуба». В Париже этому событию придавали большое значение. «Ядерный аргумент» становился одним из козырей французской дипломатии.

Усилия Французской дипломатии были направлены также на то, чтобы создать обособленный от Атлантического союза военно-политический блок континентальных стран Западной Европы, который бы явился опорой Франции в ее независимости от англосаксов и «третьим центром» сил наряду с двумя сверхдержавами – СССР и США[1508]. Его экономической основой должен был стать «Общий рынок». Совокупная экономическая мощь стран европейской «шестерки», по мысли де Голля, представляла собой солидную базу для равноправного разговора с Америкой.

Французские планы военно-политического сотрудничества в Европе «шести» и создания Европейского политического союза сочетались с установками на вывод страны из военной организации НАТО и переходом к независимой политике в военной области, проводимой, правда, при тесных контактах с руководством Североатлантического блока[1509]. Де Голль понимал, что успех европейской и атлантической политики Франции в значительной степени зависел от способности Парижа оказать влияние на позицию своих пяти европейских партнеров. На практике требовалось в первую очередь заручиться поддержкой ФРГ – самого мощного в экономическом отношении участника «общего рынка». Однако деголлевская концепция «Европы отечеств» находилась в прямом противоречии с принципами наднациональности, на которых строилась структура управления ЕЭС, но их одобряло немецкое руководство. Дальнейшее развитие «Общего рынка» на наднациональной основе создавало угрозу того, что этот принцип укоренится не только в экономическом сообществе, но и будет перенесен в сферу политического союза. Чтобы избежать подобной опасности, де Голль проводит в 1959–1960 гг. ряд встреч с лидерами европейских государств-членов ЕЭС, обсуждаются вопросы о совместных политических действиях в рамках Европы «шести».

* * *

Впервые проблема координации европейской внешней политики была поднята де Голлем в беседе с премьер-министром Италии Фанфани в июне 1959 г. Затем французский президент изложил свою концепцию политического союза европейской «шестерки» западногерманскому канцлеру К. Аденауэру во время их встречи 29–30 июля 1960 г. в Рамбуйе[1510]. Деголлевский план, с одной стороны, предусматривал дальнейшее сплочение и повышение политической роли западноевропейского континентального блока на мировой арене, а с другой – был направлен против расширения наднациональности в строительстве