— Вынужден отказаться, — вежливо, как работника колл-центра, в третий раз за день умоляющего оформить очередную кредитку, послал я глашатая куда подальше. И Императора заодно. — Как представитель вражеской стороны и как полноправный командир формирования, я вызываю вашу армию на честный бой. Здесь и сейчас, на пустыре.

— Но… Сэр, вы же всего один… — сохраняя почтительность(ну и впрямь из колл-центра), протянул рыцарь.

— А вас сколько?

— Девять тысяч триста двадцать два отборных воина и рыцаря Святой Империи! — ударил он себя в грудь закованной в холодное железо перчаткой.

— Ну вот пускай эти девять с гаком и нападают. Только не задавите друг друга.

— Сам Император выдал приказ…

— Я уважаю рыцарскую честь, — выдохнул я, разминая шею. — Поэтому не буду грубить вам, рыцарь Серебрянного Клинка. Пожалуйста, передайте остальным, что вы не пройдёте к деревне, пока не убьёте меня.

Он тяжело вздохнул, сворачивая приказ. Это, наверно, действие "Хорошего человека". Любого другого на моём месте уже осыпали бы оскорблениями всех сортов, а мы провели пусть и короткую, но оставшуюся строго в формальных рамках беседу, в которой не нашлось места личным чувствам. Война есть война. Они поняли, что их оппонент — человек, и поступили со мной, как с человеком. Да и я с ними, чего уж там. Не все рыцари и солдаты — фанатики, уверенные, что зверолюдов надо вырезать подчистую. Кто-то просто тусил в стражниках, а тут вдруг бац — и война у границы.

Хочешь, не хочешь — всем плевать.

Тем тяжелей мне будет убивать их одного за другим.

Пока глашатай скакал обратно, я вынул Бедствие, воткнув клинок в землю. Нацепил Розу Ветров на грудь, закрепил колчан за спиной. Лук — не моя специальность, но основы Ульрих в меня вбил. А уж с артефактом Селины мы перехерачили не одну тысячу живых и мёртвых. Страх куда-то отступил, ушли нервы, смытые ставшим чуть более холодным ветром. Взяв Бедствие, переставшее давить на плечи и подрагивать без активированного "Зверя битвы", я начал спуск, лёгким шагом достигая покрытой листьями и пожухлой травой полянки, где перед обедом мы с Кагатой положили ещё несколько тысяч.

Это не так сложно, как кажется, на самом деле. Просто занимает ну очень много времени — начали мы ранним утром, а закончили, когда солнце уже стояло в зените. Теперь их ещё больше…

Я вставил Бедствие перед собой. Сняв Розу Ветров со спины, положил первую стрелу на тетиву, включая "Зверя битвы" и чувствуя, как замедляется время вокруг. Два мощных навыка работали в синергии, позволяя мне спокойно выбрать цель. Вернее, область, которую хочу поразить. Стрела вспыхнула ярко-зелёным светом, он же покрыл и сам лук, активировавший один из сотни зарядов. Загудело. Ветер стал в несколько раз сильнее, кружа вокруг меня зримыми потоками, но не мешая концентрироваться. Оттянув снаряд до уха, я повернул оружие влево.

— Шип ветров, — прошептал я, чувствуя огромную силу в обеих руках.

И отпустил стрелу, посылая её только двинувшиеся после очередного сигнала горна формирования рыцарей. Громыхнуло, словно молния ударила в землю в двух шагах. Меня не оглушило, но листья и беспорядочная масса, поднятая выстрелом, закрыли обзор. Когда пыль развеялась, в едином строю армии Святой Империи красовалась огромная брешь, убегавшая далеко в лес. Её след — широкий и длинный, чёрно-кровавый, из переломанных в труху деревьев, тел, металла и снаряжения, вызвал, как и ожидалось, суматоху. Рыцари дрогнули, но продолжили атаку.

На меня обрушились болты — "Турбина Августина" не дала ни одному из них долететь до меня. Тихо звякнув, куча снарядов рухнула возле моих ног. Её тут же подхватил ветер, покрывший пространство возле моего тела вновь, когда тетива Розы Ветров натянулась во второй раз. Я выстрелил в центр, используя ещё один заряд. Третий широченный луч пробил формирование; послышались крики, стоны тех, кто мгновенно потерял руку или ногу. Те же рыцари, кто попал прямо под разрушительный зелёный удар, умерли мгновенно.

От их тел осталась только бесформенная куча из доспехов и превратившейся в фарш плоти, размазанной по обнажённой земле. Листья прыгнули в воздух. Высоко — почти мини-торнадо, учитывая ветер, гулявший на пустыре. Наконец, кавалерия правого фланга приблизилась ко мне в упор.

Два выстрела. Всего два выстрела мне понадобилось, чтобы сократить их число вдвое. Я мог бы использовать Розу Ветров ещё несколько раз, но тогда сражение превратиться в бойню. Взгляды глаз из-под забрал и так выражали весь спектр негативных эмоций. Включая, разумеется, и страх.

Нет, ужас. Панику. Жуткое отчаянье, пробравшее даже опытных солдат, прошедших не одну тяжёлую военную кампанию.

Накинув лук обратно, я взял Бедствие, с отчего-то онемевшим лицом направляясь прямиком к конным рыцарям, направившим на меня на скаку длинные копья. С "Мастером меча" даже нёсшиеся на полной скорости воины казались мне спокойно бредущими по дороге караванщиками. Проскользнув под их оружием, я подсёк копыта ближайшему коню, следующим ударом обрывая жизнь с хрипом рухнувшего на землю рыцаря. А потом отключил разум, давая телу самому сделать всё за меня.

Ещё не добив кавалерию, я смахнулся сразу с тремя офицерами — Золотыми Клинками. Они действовали слаженно, хорошо отвлекая внимание друг от друга, да и пехота, окружившая меня вскоре после падения конников, не давала и шанса на отступление. Кто вообще сказал, что я собирался убегать? Я прикончил командиров в несколько движений, показательно располовинив одного из них "Взмахом палача". Вместе с доспехами, мигом потерявшими свой блеск и рухнувшими с глухим звуком на покрытую кровью людей и животных землю.

Алый туман, исходивший от моего тела, заставлял губы растягиваться в безумной улыбке. Плевать, к этому я успел привыкнуть. Было лень избавляться от пугавшего противника фактора. Всё равно мало кто из них уйдёт отсюда живым. Пришёл черёд щитовиков, напавших с разбега. Каждый взмах Бедствия разрывал тяжёлые башенные щиты, часто — вместе с их владельцами. Я скользил между копьями, алебардами, топорами, длинными и короткими кинжалами, поднимая ветер "Турбины", когда арбалетчики заканчивали перезарядку.

Меня не могли зацепить. Даже просто задеть. Рыцари, пехтура, новички, опытные, молодые, старые — все падали, не выдержав и одного удара без использования скилла. Я был просто сильнее. Просто быстрее. Просто лучше. Всё внутри полыхало, адреналин бил, несмотря на кристально чистый разум. Говорил же — я отключился, отдавая контроль инстинктам. Каждый "Бросок кобры" обрывал несколько десятков жизней за пару секунд, каждый "Разрыв потока" вываливал внутренности из разорванной брони, каждый "Взмах палача" срубал головы вместе с частями тел, а