Если она смогла незаметно подойти к кабинету, это мог повторить кто угодно, хоть целое полчище зевак. Ящик был заперт. Вернуться в производственный цех и поискать инструмент, чтобы взломать его… нет. Хорошего понемногу. И потом, баночки не было нигде больше, так что она могла прятаться только в ящике. Ваши нервы уже не могли выносить такого напряжения. Вы взяли ящик и ушли, спустившись по черной лестнице и покинув фабрику через служебный вход. Вас даже могли подстегнуть к преждевременному уходу новые шаги, прозвучавшие на тех скрипучих ступенях, поскольку Гатри Джадд прибыл всего через десять минут после мисс Дункан. Вы поспешили домой под дождем, ведь к тому времени на улице лило вовсю, и едва успели поставить свой зонтик сушить в ванну и снять пальто, когда к вам явилась Кэрри Мёрфи.

– Но она… она же… – вырвалось у Кэрри.

– Я знаю, мисс Мёрфи. Одежда мисс Йейтс была совершенно сухой, а сама она вела себя спокойно и сдержанно. Короче, оставалась самой собой. Надо иметь холодный и расчетливый разум, чтобы в течение тридцати лет держать в руках производство… – Взгляд Фокса все еще был прикован к лицу мисс Йейтс. – Новая блестящая идея возникла у вас прямо по ходу разговора с мисс Мёрфи. Вы подведете беседу к точке, которая оправдает звонок Артуру Тингли. Так вы и поступили: позвонили сначала ему домой, а затем и в кабинет. Сам разговор пришлось, конечно, сфабриковать на ходу. Еще удачнее самой идеи был следующий ход. Вы не рассказали о звонке полицейским и посоветовали мисс Мёрфи также хранить молчание. Он вышел бы боком, если бы хоть кто-то появился в кабинете Тингли между вашим уходом оттуда и восемью часами вечера. Если обнаружится, что кто-то там появлялся, а мисс Мёрфи проболтается, вы всегда сможете заявить, что разыграли эту сцену в воспитательных целях, и сослаться на тот факт, что не стали дурачить рассказами о звонке полицейских. Если же в том недолгом промежутке на фабрике никого не было, телефонный звонок придется очень кстати, а мисс Мёрфи подтвердит, что разговор действительно состоялся.

Со стороны Деймона послышалось низкое ворчание.

– Со всем уважением… – добавил Фокс специально для него. – Однако присутствие мисс Мёрфи мешало вам немедленно взломать ящик, а еще до ее ухода для игры в криббидж пришла мисс Харли. Вы могли, конечно, сослаться на головную боль и отправить ее восвояси, но, не зная, когда мисс Дункан очнется… и даже очнется ли вообще, раз на то пошло… вы предпочли растянуть свое алиби как можно дольше. Стало быть, вам пришлось побороть свое нетерпение и два с половиной часа чинно играть в криббидж. Как только за мисс Харли закрылась дверь, вы сорвали крышку с ящика с помощью… даже не знаю чего, скажем, тонкой стамески… И я могу вообразить ваше разочарование и досаду, когда баночки с пробой вы под ней не нашли. Всего лишь пару детских башмачков и запечатанный конверт!..

Фокс перевел дух, продлевая театральную паузу.

– Сомневаюсь, чтобы вы вернулись в этот кабинет той же ночью. Вы могли бы, определенно желая заполучить ту баночку, но, боюсь, это требовало отваги, которой вы в себе уже не ощущали. Если же вернулись, то, естественно, двигались со всей осторожностью. И либо не стали входить в кабинет, почуяв в нем мое присутствие, либо вошли, но так и не обнаружили баночку и вскоре после полуночи вновь бежали, заслышав топот полицейских. Или, возможно, набраться мужества вам удалось далеко не сразу, и тогда вы застали полицию уже здесь. Мне известно, что без десяти двенадцать вы находились дома, потому что я звонил вам домой как раз в это время. Все это предположения, но, так или иначе, завладеть баночкой вам не удалось.

Фокс замолчал, переводя дух, и мисс Йейтс раздраженно обратилась к инспектору Деймону:

– Это растянется на весь день?

Деймон не ответил, не шевельнулся. Тогда Фокс продолжил:

– С теорией почти покончено. Но вы заслуживаете услышать еще кое-что: с вашей стороны было в высшей степени глупо отправлять вчера утром тот ящик инспектору. Я могу понять ваше нежелание держать его в своей квартире, к тому же неизвестность насчет судьбы той баночки, должно быть, страшно вас тяготила, поскольку вы уже знали, что мисс Мёрфи рассказала мне об образцах, тайно доставляемых Тингли. Но почему вы не набили ящик камнями и не выбросили его в реку? В конце концов, если камней не нашлось под рукой, можно было использовать любой другой тяжелый предмет, правда? Мне кажется, вы натянули на руки пару перчаток, исследовали содержимое конверта и решили: если хранимыми там сведениями завладеет полиция, внимание следствия будет отвлечено на Гатри Джадда и Филипа. Поэтому-то вы начисто вытерли ящик, избавляясь от отпечатков пальцев, бережно завернули его и отправили по почте. Надеюсь, теперь вы понимаете, какой дурацкий поступок вы совершили. Вместо того чтобы навлечь подозрение на Филипа или Джадда, вы получили противоположный результат: ясно же, что никто из них не стал бы отправлять ящик в полицию. Таким образом, ящиком должен был завладеть кто-то третий. Вы добились только, что самыми важными вопросами, на которые немедленно требовалось дать ответ, стали «кто?» и «как?».

Если в этот самый момент кто-то из находившихся в кабинете отвел бы взгляд от мисс Йейтс, чтобы коротко посмотреть на Фокса, они увидели бы в его глазах блеск, очень напоминающий восхищение соперницей.

– Я вижу, – произнес он, – что разум, сыгравший с вами злую шутку в тот момент, когда вы решили отправить полиции ящик, сейчас в полной мере чист и спокоен. Вы осознаете свое нынешнее положение, не правда ли? Понимаете, что я почти ничем не могу подтвердить верность своей теории, которую только что изложил. Не могу привести точные слова Тингли, брошенные вам вечером во вторник, или указать точное время, когда вы покинули эту комнату, или что это вы забрали ящик из сейфа и унесли с собой, или что это именно вы отправили его инспектору полиции. Я не могу даже доказать, что в восемь часов здесь не было никого, кто мог бы сымитировать голос Тингли, тем самым заставив вас поверить, что именно с Тингли вы говорите по телефону. Вообще-то, я ни черта не могу доказать! Вот какая мысль занимает сейчас вашу голову, и вы абсолютно правы. Поэтому мне придется забрать назад свои слова, сказанные совсем недавно. Насчет того, что у меня, дескать, не осталось больше вопросов. Я бы хотел задать один или даже два вопроса, но не вам, а