по всему дому совсем не хочется…» Я быстро оделась и первым делом мы пошли к Белой скале встречать рассвет, и… может быть Макса.

Утро было прохладным и пронзительно красивым. Прекрасная осенняя погода, когда ещё нет сильных холодов, но и лето уже сдало свои позиции. Сидя на берегу, на большом плоском валуне, я смотрела в море. Оно было тихим и спокойным: волны, ласково шурша, плескались о прибрежные камни, а солнышки – большое и маленькое – неспешно вставали из-за горизонта. Вдали, в туманной рассветной дымке, уже можно было разглядеть острова, которые были похожи на острые спинные плавники какого-то гигантского морского чудовища.

Бумер сначала бегал поблизости, обнюхивая и обследуя каменистый берег, а потом я не заметила, как он исчез. Я тревожно осмотрелась. И только собралась позвать его, как позади, в шагах тридцати, из густого куста раздался какой-то то ли хрип, то ли писк и треск ломающихся веток. Я кинулась туда. Из зарослей с важным, победоносным видом выбрался мой подопечный, держа в пасти маленькую и уже мёртвую птичку.

– Ну что ж… Молодец! Завтрак ты себе поймал!

Улыбаясь, я гладила его по голове, а волчонок преданно смотрел мне в глаза. Потом он положил добычу на землю и подпихнул мордой к моей ноге. Я обалдела:

– Мне?! Ты поймал её для меня?! Ах ты, мой добытчик! Спасибо!

Объяснить Бумеру, что такая мелкая птаха будет мне на один зуб, было невозможно, но и отвергать подарок я не решилась. Если голодный волчонок не съел сам свою добычу, а отдал мне – это говорит о многом. Поэтому, ухватив птичку за лапку, я понесла её в дом, выражая щенку своё полное одобрение и восхищение его поступком.

В доме я положила птаху в щенячью миску и добавила мелко нарезанного сырого мяса. Бумер очень странно, я бы даже сказала вопросительно, уставился на меня. Я присела на корточки:

– Бумер, ты молодец! Ты самый умный волк на всём белом свете! Но будет лучше, если первую свою добычу ты съешь сам, – и потыкала пальцем в дохлую тушку. – А когда немного подрастёшь и научишься охотиться на более крупную дичь, мы обязательно будем есть её вместе. Просто ты волк, а я человек и вкусы у нас отличаются. Ешь!

Не знаю, понял ли он хоть что-нибудь из того, что я наговорила, но через несколько минут, урча от удовольствия, уже рвал птаху на куски, только перья летели. Я была довольна. Возможно, что и учить волчонка охотиться не придётся: природа и инстинкты сделают своё дело.

Разобравшись с живностью на конюшне, я продолжила обживаться в новом доме. Наводя порядок на кухне, вычищая кучи пыли и мусора, я обнаружила рычаги в дальней стене. Они были прикрыты большим куском рваной мешковины, и сначала я подумала, что это такие странные крюки. Но при ближайшем рассмотрении их вид, а главное – положение в стене, поставили меня в тупик. Чем больше я на них смотрела, тем больше осознавала, что это краны… шаровые краны. Похожие были у меня дома, на Земле, в нашей с Катькой, а также и в любой другой квартире. В ванной такие краны перекрывали воду, а на кухне – газ. А что же они здесь перекрывают?!

Один кран находился вертикально, а другой – горизонтально. Недолго думая, я поменяла положение каждого на противоположное. Двигались они нормально, не слишком туго, но и не совсем легко. Ну прямо как у меня дома! Что же это за краны?! Зачем они?!

Ещё когда мы с фаэдром Балмааром ехали сюда, он предупредил, что дом тёплый. Жупан топил только плиту на кухне и никаких каминов или печек нигде нет. Но когда бы он ни заезжал к старику, в доме никогда не было слишком холодно. При первом осмотре я подумала, что, возможно, дело в горячих источниках, которые прогревают землю в любое время года, и дом как раз находится над одним из них. Но вскоре загадка этих кранов была разгадана.

Так как к обеду погода испортилась, налетел холодный ветер и зарядил дождь, я закрыла все окна и устроилась на кухне, разбирая мешок, который вчера оставил Дайк. Там были продукты: крупы, хлеб, корнеплоды, в том числе и моя любимая тыквокартошка, или по-местному ваттаха, сушёная зелень, вяленое мясо и рыба, а также по паре коротких острых ножиков и ложек, и… радужная раковина, завёрнутая в ту же самую тряпку. Глядя на неё, я опять хлюпнула носом: «Дайк! Милый Дайк! Опять ты позаботился обо мне… Может, не всё ещё потеряно? Всё-таки жить мне здесь долго, месяцев пять-шесть, не меньше. Возможно, за это время ты сможешь понять меня и принять такой, какая я есть…»

Я протёрла ракушку и устроила её на широкой деревянной полке. Радужный латиус… У ангалинов была очень интересная легенда о происхождении этих красивых ракушек. Мне её ещё в Банкоре рассказал Макс, когда она как-то попалась ему на глаза. Заметив ракушку, он спросил тогда, откуда она у меня, и я рассказала, как увидела её в ручье на Кифовом носу, а потом Дайк сунул мне её в мешок, когда я убегала.

– Радуж-ж-жные латиус-с-сы довольно редкие, – ответил он, – и ж-ж-живут, обычно, в холодных водах с-с-северных морей.

– А как тогда она в ручей попала? – спросила я.

– Зубас-с-стая чайка несла. Моллюска дос-с-стала, а раковину брос-с-сила. Они их очень любят.

– Но ведь Кифов нос далеко от побережья?

– Далеко… Но ес-с-сли стая меняла месс-сто гнез-з-здовья, то такое вполне могло быть. Их ещё наз-з-зывают «ос-с-сколки небес-с-сных мос-с-стов».

– Каких небесных мостов?! Расскажи!

Я вспомнила, как Макс тогда устроился на кровати и, подперев трёхпалым хвостом голову, начал рассказывать, что когда-то, давным-давно, мир был другим, совсем другим… Всё было не таким, как сейчас: земля, океан, небо, растения, животные, а главное – на Окатане не существовало ни людей, ни ангалинов. Были анги и были боги. Анги жили внизу на земле и на море, а боги – в небе. По всему небосклону тянулись огромные красивейшие радужные мосты, по которым боги гуляли и наблюдали за тем, как живут анги, предки ангалинов. Много-много времени было так, пока ангам не надоело, что боги постоянно смотрят за ними и вмешиваются в их дела. Прошло ещё какое-то время и древние анги решили прогнать богов. Началась война и длилась долго. Анги были сильными и очень умными, и боги понимали, что рано или поздно анги победят. Тогда они создали и выпустили на Окатан страшных монстров, которые