Само собой, Агата попытается защитить свою лучшую подругу. Начнет искать какой-нибудь оставленный Софи знак, говорящий о том, что она по-прежнему остается на их стороне.

Никакого знака Агги не найдет, и вовсе не потому, что у Софи не было времени, чтобы оставить его, нет…

Дело в том, что не хотела, не могла Софи посвящать лучшую подругу в свои планы, зная, что в таком случае Агата ринется вслед, захочет, как всегда, прийти на помощь, а придет… точнее, попадет при этом прямо в руки Райена.

Значит, пусть тогда Тедрос считает, что он прав, и Софи в самом деле оказалась бездушной, двуличной тварью. Неисправимой гадиной, бросившей его когда-то ради Рафала, и вот теперь вновь сбежавшей в самый напряженный момент. А что тут удивительного, если разобраться? Разве можно хоть в чем-то верить Софи, которая всегда заботится только лишь о себе любимой?

Впрочем, Софи совершенно не собиралась ни в чем винить Тедроса. Что вы, на его месте она сама точно так же думала бы.

Потерять доверие друзей – вещь ужасная, но это было платой за то, что собиралась сделать Софи.

И это никак не было связано с Эвелин Садер.

Это имело отношение к тому, что Софи увидела в кристалле.

Не в кровавом кристалле, нет.

В другом.

В том кристалле, который нашла она сама.

В том кристалле, с которым застала ее Агата. Софи притворилась, что этот кристалл так себе, просто мусор, а затем положила его в свой карман.

Но не мусором был тот кристалл, совсем не мусором.

Этот кристалл стал причиной, по которой Софи бросила своих друзей посреди ночи и, сорвавшись с места, умчалась от них прочь.

В том кристалле хранилась сцена, на которой Софи увидела саму себя.

…Она сидела, забившись в угол королевской спальни, одетая в ненавистное белое платье, на которое капала кровь из пореза на щеке.

Райен стоял посреди комнаты, одетый в свой синий с золотом королевский камзол.

Напротив него стоял Яфет в своем золотом с синей отделкой камзоле Первого советника.

Братья не просто стояли друг против друга.

Они дрались.

И не просто дрались, как это бывает между братьями.

Лев и Змей стремились убить каждый своего соперника.

Пытались выцарапать друг другу глаза, впивались пальцами в волосы, а зубами в кожу. Обменивались ударами, сплевывали кровь из разбитых ртов. Лица братьев давно превратились в кровавое месиво. При этом близнецы постепенно приближались к кровати, и каждый из них стремился дотянуться до лежащего на ней Экскалибура…

Райен добрался до меча первым.

Просвистело, сверкнуло в воздухе отполированное, словно зеркало, лезвие и ударило в грудь Яфета.

Пронзило сердце Змея.

Райен выдернул меч, и его брат повалился на пол.

Райен медленно опустился на колени перед Яфетом, наблюдая за его агонией, держа на руках тело умирающего брата.

Экскалибур остался при этом лежать на полу за спиной Райена.

Райен не увидел, как Софи осторожно выбралась из своего угла.

Ее лицо больше не было испуганным, оно сделалось решительным.

Софи добралась до меча, занесла Экскалибур над спиной Райена…

…И тут, на самом интересном месте, кристалл погас, затем мигнул и начал проигрывать всю сцену с самого начала.

Софи, не отрываясь, просматривала ее вновь и вновь.

Райен убивает Яфета.

Софи убивает Райена.

Так вот, значит, чем заканчивается эта волшебная сказка?

Или Софи просто хочется, чтобы так она закончилась?

Потрошитель предупреждал, что кристаллам на сто процентов доверять нельзя.

Особенно, наверное, ее кристаллам.

Но это не имело значения.

Кристалл показывал Софи будущее.

И она добьется, чтобы именно это будущее стало явью.

Скрипнув зубами, Софи еще сильнее налегла на педали.

Доуви сказала ей однажды: «Речь идет о том, сможешь ли ты когда-нибудь из змеи в своей собственной истории дорасти до положительной героини в чьей-то другой сказке».

Если честно, Софи никогда не думала, что такое возможно в принципе.

По своей сути она была злодейкой – да, но никак не героиней, тем более положительной.

Вот Агата и Тедрос, они другое дело, они, конечно же, были героями.

И самое большое, на что была способна Софи, это помогать им.

«Хм… ведьма, ставшая приспешницей Добра? Забавно, конечно, однако что толку от этого? – думала Софи. – Королем в Камелоте стал сын Эвелин Садер. Сын Эвелин Садер – с ума сойти можно!»

Незаконный сын Эвелин от Артура, порождение черной магии.

И не имеющим значения становится все, что делали Агата и Тедрос.

Зло опять оказалось на шаг впереди.

Недосягаемый для Добра, сокрушающий любые преграды двуглавый дракон.

У этого Зла такие глубокие корни в прошлом, что уничтожить его можно не Добром, но только другим, еще более мощным Злом.

А значит, Агата и Тедрос это совсем не те герои, которые нужны будут в этой войне.

Но Софи?..

Что ж, Зло от рождения было у нее в крови, это она тот самый герой, который уничтожит двуглавого дракона.

И в кармане у нее лежит кристалл, который подтверждает это.

Еще раз просмотреть записанную в нем сцену было невозможно, заставить кристалл работать могла только Агата, но одним только своим присутствием эта маленькая хрустальная капелька придавала Софи и сил, и уверенности в себе, и решимости довести дело до конца. До победного конца, разумеется. Для этого нужно просто следовать записанной в кристалле сцене. Сценарию убийства. Вот почему Софи вновь надела на себя ненавистное белое платье. Так ей приказал сценарий. Так ей приказало будущее.

Софи продолжала подниматься по улицам Гном-сити. По-прежнему залитые яркими огнями, они сейчас были пустыми и тихими, ни души вокруг, лишь одна беззубая старушка-гном копалась в уличных фонарях, наполняя их мерцающими светлячками и убирая тех, что уже догорели и умерли. Эта бабушка увидела призрачную, мчащуюся саму по себе рикшу, но, кажется, и не удивилась вовсе – просто пожала плечами и с невозмутимым видом вернулась к своей работе. Чем выше по дороге поднималась Софи, тем громче становился доносящийся сверху шум, похожий на жужжание пчел возле улья.

Вскоре дорога закончилась, и Софи оказалась на «посадочной площадке» под грязевым потолком, провалившись сквозь который она, Тедди и Агги прибыли сюда, в Гномию.