– Ты с ума сошла! – прошипела Софи. – Во-первых, Райен убьет нас…

– Во-первых, он лежит в постели, забинтованный как мумия…

– Охранников позовет!

– Не позовет, если мы ему рот кляпом заткнем…

– Во-вторых, хрустальный шар еще не перезарядился. Ты же слышала, что сказал Потрошитель? Связь продержится лишь несколько минут, не больше!

– Значит, нужно будет действовать быстро…

– А в-третьих, если об этом узнает Тедрос, он сам нас прибьет!

– А почему, как ты думаешь, я дожидалась, пока он уйдет? – спросила Агата.

Софи вытаращила глаза, но Агата уже спешила к выходу из зала, таща за собой свою подругу.

* * *

– Если Райен валяется в постели, как мумия, почему бы нам просто не убить его, и дело к стороне? – ворчала Софи, плетясь вслед за Агатой в ванную комнату Потрошителя.

– Потому что это не вернет Тедроса на трон, – ответила Агата. – Нам нужно иметь доказательство, что Тедрос – настоящий король.

– Если Райен признается нам, что Артур не его отец, это тоже ничего нам не даст. И не объяснит тот факт, почему Тедрос не смог вытащить Экскалибур из камня. И народ меньше ненавидеть Тедроса от этого не станет…

– Но, во всяком случае, это признание скинет Райена с трона и даст Тедросу шанс вернуть доверие людей к себе, – сказала Агата, отыскавшая к тому времени хрустальный шар Доуви. Завернутый в полотенца, он лежал рядом с ванной, в которой все еще дымилась пахнущая лавандой вода. – А когда будет доказано, что Райен самозванец, Тедрос, быть может, и Экскалибур из камня сможет вытащить. А может, все, что происходит в последнее время – это на самом деле всего лишь затянувшееся коронационное испытание для Тедроса…

– Слишком много всяких «может быть» и «возможно», чтобы ради этого нашими жизнями рисковать, – мрачно проворчала Софи.

– Если у тебя есть план лучше моего – предлагай, я послушаю, – резко обернулась к ней Агата. – Нет? Тогда вперед. Связь с шаром, сама знаешь, продержится недолго. Итак, мы входим в спальню, я показываю Райену письмо, заставляю его признаться в том, что Артур не был его отцом, и мы с тобой сразу выпрыгиваем назад, – она взяла с туалетного столика одну из многочисленных баночек, которыми никогда не пользовался Потрошитель. Вытряхнула из нее крем, вытерла полотенцем, вложила внутрь сложенное письмо, туго закрутила крышку и спрятала баночку в кармане своего платья. Затем залезла в ванну, прижимая хрустальный шар к своей груди, в которой часто, гулко билось ее сердце. – А ты не забудь сделать магическую запись всего, что он скажет.

– Запись? Магическую? Но я не знаю заклинания для такой записи! – отпрянула от ванны Софи. – Я думала, ты сама знаешь такое заклинание, коль скоро в твоем воспаленном мозгу весь этот дикий план появился!

– Но ты же ведьма, разве нет? – возразила Агата. – И, как утверждают некоторые, неплохая ведьма!

Софи покраснела – слова Агаты попали в цель, в самое, как говорится, яблочко – и залезла в ванну. Сделанное из коврика платье впитало в себя воду, как губка, и сделалось неподъемным.

– Ну… было одно заклинание, чтобы заставить попугая повторять все, что будет сказано, но оно настолько элементарное, что я с трудом его припоминаю…

– Вот-вот. Повторить слова Райена как попугай – это именно то, что нам нужно, – кивнула Агата.

– Э… что ж, попугай так попугай, – Софи прикусила нижнюю губу, пошевелила пальцами, и кончик ее пальца засветился розовым огнем.

– Проверим, – сказала Агата и принялась наговаривать, как на диктофон: – Попав в кристалл, я не буду тратить время попусту, позволю, чтобы Агата сама вела все переговоры с Райеном, и уйду сразу же, как только мне прикажет Агата.

Софи открыла рот и повторила голосом Агаты, только медленнее и на октаву ниже:

– Попав в кристалл, я не буду тратить время попусту, позволю, чтобы Агата сама вела все переговоры с Райеном, и уйду сразу же… – тут она вдруг резко крикнула, как попугай, и только после этого закончила: – как только мне прикажет Агата.

Агата нахмурилась.

– К тому времени, когда нужно будет записать признание Райена, я уберу все помехи, – пообещала Софи, погружаясь в ванну.

Агата погрузилась следом за ней, положила хрустальный шар на пол ванны, заглянула в его середину и приготовилась пережить новую вспышку и новый удар.

Голубой свет вспыхнул и ударил, но не с такой силой, как в прошлый раз, – ясное дело, шар еще не успел до конца перезарядиться. Впрочем, даже такой, ослабленный удар оказался достаточно сильным – как мешком с цементом по груди. Одну ладонь Агата приставила козырьком ко лбу, прикрывая глаза от света, свободной рукой нащупала запястье Софи и вместе с ней нырнула в открывшийся портал. Новая вспышка ослепительного белого света, новый удар, отбросивший девушек друг от друга, и падение в бездну…

Постепенно дыхание восстановилось, стали видны стеклянные выгнутые стенки шара, внутри которого, как две мокрые курицы, сидели подруги.

– Связь слабая, – Агата, тяжело дыша, указала рукой на мерцающие приглушенным голубым светом стенки шара, а затем вытащила баночку из-под крема. Письмо Артура к леди Гримлейн сохранилось в ней совершенно сухим и чистым. – Нужно поторапливаться…

Над их головами поплыл серебристый туман, из которого соткалось прижавшееся к стеклу призрачное лицо и зазвучали знакомые слова:

– Живее, Софи, – сказала Агата, опускаясь на колени у края призрака и принимаясь рыться в погруженных в призрачный туман кристаллах. – Ищи тот кристалл с Райеном. В прошлый раз он был в этом углу.

Не переставая потирать ладонью ушибленную при переходе портала грудь, Агата один за другим отбрасывала в сторону кристаллы со знакомыми уже ей сценами. Она сама с Потрошителем на Кладбищенском холме, когда ее кот был еще просто котом, сцена, где Софи пытается убить ее во время Антибала на первом курсе, Софи в белом платье с оборками садится в карету с королевским гербом к скрывающемуся в темноте парню возле пня, закрывающего вход в Гномию…

Этот последний кристалл Агата отбрасывать не спешила, пересмотрела заново сцену, о которой они поспорили с Тедросом. Сцена, которая выглядела явной несуразицей, фальшивкой. Ведь, во-первых, Софи уже сбросила то белое платье и ходит теперь в другом. Во-вторых, Софи здесь, с Агатой, и помогает ей сражаться за Тедроса, а не уезжает в королевской карете. И вообще, никогда Софи не вернется больше к Райену, никогда!