А на вершине дерева черное платье Софи снова сделалось белым, отлепилось от коры и осторожно, по-дружески даже, начало опускать ее. Мелькнули мимо лица ветки и листья, и Софи опустилась на землю, свалившись прямо на тело Шерифа.

Глаза его были открыты, он еще дышал, изо рта тянулась ниточка крови.

– Скажи… Дот…

– Тсс! Я сейчас гномов позову. Приведу помощь, – сказала Софи, поворачиваясь к пню…

Шериф не дал ей уйти, поймал за руку и прошептал, выдувая кровавые пузыри на губах.

– Скажи Дот, что я и ее мать… Это была… любовь…

Сердце Шерифа остановилось

Медленно закрылись его глаза.

Державшая Софи рука разжалась и безжизненно упала на землю.

– Нет… – прошептала Софи.

Всхлипывая, она склонилась над телом Шерифа, пачкая свое белое платье его кровью. Она должна была спасти его. Должна была остановить все это. Она же была Ведьмой из-за Дальнего леса, черт побери! Она должна была вырвать сердце из груди Яфета и скормить его собственным червям! Должна была жизнь свою отдать за то кольцо, чтобы защитить Леса и своих друзей. Если бы только ей выдался шанс сделать это!

Софи принялась яростно рвать на себе белое платье, пускать по ветру его лоскуты, но они тут же возвращались и прирастали на место, все так же испачканные кровью Шерифа. При этом с каждым таким возвращением платье волшебным образом становилось все прочнее, все жестче, начинало облегать Софи, словно рыцарские латы.

Софи перестала воевать с платьем, вытерла слезы, глядя на загорающуюся над лесом зарю.

В бедро ей уперлось что-то твердое, лежавшее в кармане.

Кристалл.

Тот самый, что заставил ее бросить своих друзей и сбежать сюда.

Тот самый кристалл, что показал ей, как нужно действовать.

В лесу послышался цокот копыт, грохот колес экипажа.

Софи обернулась.

За деревьями показались и приближались навстречу ей огни горящих факелов.

«Делай, как показано в кристалле, – подумала Софи, прищурившись. – Действуй по сценарию».

Шериф будет отомщен.

Расплата близка.

И для Яфета, и для его брата.

Софи поспешно оттащила тяжелое тело Шерифа за деревья, туда, где его не будет видно в первых лучах утреннего солнца.

Затем прошлась вокруг пня, шаря взглядом вокруг.

Ни Кико, ни Беатрисы, ни Рины. Никого.

И ни Потрошителя, ни гномов.

А ведь ей нужно связаться с Агатой, задать ей вопросы, на которые необходимо получить ответ…

Да, но как?

В голове внезапно всплыли слова Кико: «Эти светлячки все видят и постоянно передают картинку…»

Стук колес приближался, свет факелов становился все ярче…

И вот уже показалась сине-золотая карета с вырезанным на дверце гербом Камелота. Огонь осветил Софи, кучер притормозил лошадей.

За окном кареты Софи увидела парня, лицо которого оставалось в тени.

Дверца открылась.

Осветив опустившиеся ступеньки розовым светом своего загоревшегося пальца, Софи забралась внутрь и захлопнула за собой дверцу.

Парень повернул к Софи свое лицо, показалась квадратная челюсть, красиво вылепленные скулы, слегка раскосые глаза.

– Райен увидел твое сообщение, – сказал Кей и показал Софи знакомый ей листок.

Письмо Артура к леди Гримлейн.

Это письмо Софи поднесла к лицу Райена, когда тот лежал в постели.

Письмо, которое заставило короля широко раскрыть от удивления глаза.

Но не само это письмо так ошеломило Райена.

Его потрясли слова, которые Софи успела впопыхах, тайно от Агаты, написать на этом письме кровью самого Райена, в которой она намеренно испачкала пальцы.

Она солгала Агате, не посвятив ее в свой план.

Она предала своих друзей и все силы Добра.

Да, именно так, и никак иначе нельзя подумать, если не знать о том, что увидела Софи в кристалле, который сейчас хранился в кармашке ее платья.

Только она видела то, каким на самом деле будет конец этой сказки, она одна.

Вскоре Лев и Змей будут мертвы.

– Он знает, что я на его стороне, не так ли? Король, я имею в виду, – посмотрела Софи на Кея.

Капитан не ответил, даже не повернул головы и продолжал смотреть прямо перед собой. Кучер хлестнул лошадей, карета закачалась на своих рессорах, развернулась и покатила назад в сторону Камелота.

Покрывшись потом, Агата стояла на краю бездонной пропасти, в глубине которой пузырилась, переливалась, словно светящееся море, раскаленная синяя лава.

К этой лаве на мерцающих зеленых стеблях опускалось мертвое тело Шерифа.

За спиной Агаты сотни гномов собрались на Краешке Земли – травянистой площадке, подвешенной на стеблях и украшенной обелиском с вырезанными на нем именами навсегда покинувших этот мир гномов.

Гномы стояли в торжественном молчании, сняв шляпы и опустив головы, а тем временем лава, в которой здесь кремировали умерших, приняла в себя тело первого человека, которого хоронили в Гномии. Тело Шерифа исчезло в раскаленных волнах, оставив после себя лишь тонкую струйку дыма.

Агата не плакала, глаза у нее оставались сухими. К тому времени, когда она вместе с Тедросом, Потрошителем и Гиневрой сумела обойти стороной выставленный в качестве западни волшебный мешок Шерифа, сам Шериф был уже мертв. Они пытались собрать с пня светлячков, чтобы восстановить с их помощью картину происшедшего, но ничего из этого не получалось, потому что скимы успели уничтожить почти всех светлячков. Впрочем, и того, что сохранилось, было достаточно, чтобы узнать, что Яфет хладнокровно убил Шерифа и забрал его кольцо. То самое единственное кольцо, что стояло преградой на пути Райена к абсолютному владычеству.

Как уже было сказано, слез у Агаты не было, но душа ее пылала так же сильно, как раскаленная лава в центре Земли.

Яфет убил Чеддика.