супруг, которому вас отдадут. А я бросаю к вашим ногам всё! Шанриз, я люблю вас, услышьте же вы меня!

– Немедленно отойдите от меня, – прошипела я. – И убирайтесь прочь!

– А если нет? – прищурившись, спросил Нибо.

– Иначе я предам огласке всё, что вы мне рассказали.

– Нет, – он усмехнулся и отрицательно покачал головой. – Большую часть из того, что я рассказал, вы не посмеете никому передать, потому что в этом замешана честь правящего рода. А если вздумаете утверждать, будто я покаялся вам и рассказал про то, что сам себя опоил, то я в подробностях перечислю всё, что видел в вашей спальне, и вашу ночную рубашку, и расположение вашей кровати, потому что откровенничали мы именно здесь.

Мои глаза расширились от изумления, а следом пришла волна опаляющей ярости. Я размахнулась и отвесила пощечину, вложив в нее все свои силы. Герцог, не ожидавший такого поворота, дернулся и схватился за щеку.

– Какая же вы… дрянь, – выплюнула я. – Подлая, лживая, двуличная дрянь! Как можно верить вам…

Договорить я не успела. Ришем, что-то поднесший к своему рту, стремительно согнулся ко мне и впился в губы грубым и злым поцелуем. В своей ярости я не сразу поняла, что мне в рот что-то полилось. Только сглотнув, поняла, что ощущаю странный, чуть терпкий вкус на языке. Герцог отстранился. Он не сводил с меня пронзительного взгляда, словно чего-то ожидая.

Теперь, оказавшись на свободе, я вскочила с кресла и бросилась к окну. Ришем последовал за мной. Бросив на него взгляд через плечо, я ухватилась за щеколду да так и замерла, вдруг ощутив, как по телу прокатилась волна жара. Судорожно вздохнув, я все-таки распахнула окно, но уже для того, чтобы сделать жадный глоток воздуха. Ноги внезапно показались мне ватными, и я, охнув, осела на руки его светлости, успевшего подхватить меня.

Он поднял меня на руки, заглянул в лицо и отнес к кровати. Сел на нее и устроил меня у себя на коленях. Спальня плыла перед моими глазами, жар продолжал терзать, а вместе с ним пришла истома. Моей щеки коснулись пальцы герцога, я подняла на него взгляд и застыла пораженная. Он был прекрасен! Невероятно, восхитительно прекрасен.

Почему я раньше не замечала, что он такой? В лунном свете его кожа казалась таинственно бледной, но глаза глубокого синего цвета лихорадочно сияли, и этот блеск манил меня, как губительный огонек глупого мотылька. Переместив взгляд ниже, я посмотрела на его губы… Мысль узнать, каковы они на вкус, стала вдруг нестерпимой.

– Боги, – прохрипела я.

Ришем улыбнулся мне, а после склонился к губам, и я обняла его, зарылась пальцами в волосы, наслаждаясь их густотой. Его губы дарили мне радость, и я отвечала со всем своим пылом, вдруг отчетливо осознавая, что готова сделать всё, что скажет герцог, что готова пойти за ним, куда бы он ни позвал. Потому что с этой минуты для меня существовал только один мужчина, с кем я могла быть счастлива. Мой восхитительный Нибо…

– Милая, – прошептал его светлость, отстранившись. Он ласково провел кончиком носа по моей щеке. – Нежная. Шанни… – словно смакуя, произнес он мое имя. – А после, наклонившись, уложил меня и навис сверху.

А потом… Я уперлась ладонями его светлости в плечи и в недоумении воззрилась на него.

– Что происходит? – нахмурившись, спросила я. – Что вы творите? – И осознала окончательно: – Негодяй!!!

Герцог отстранился, устремил на меня вопросительный взгляд, и я, откатившись в сторону, вскочила с кровати. Мой взгляд упал на перстень, тот окрасился розоватой дымкой.

– Приворотное зелье, – потрясенно произнесла я. После подняла взгляд на Ришема и вопросила, от ошеломления даже не повысив голоса: – Вы совсем обезумели? Вы меня опоили? Но это же подло…

– Как? – не менее потрясенно вопросил герцог.

– Вы – подлец! – выкрикнула я истерично, игнорируя его вопрос.

– А что мне еще остается?! – с надрывом и зло воскликнул его светлость. – Меня разрывает надвое! С одной стороны – благополучие моего герцогства, с другой – чувства к женщине, которая угрожает положению Ришемов. Я устал от этой внутренней борьбы, я хочу вновь стать цельным, и вы можете дать мне это. Шанриз…

Я ожесточенно мотнула головой.

– Не прикасайтесь! – взвизгнула я и завертела головой, отыскивая то, чем смогла бы защищаться или разбить стекло, чтобы звоном привлечь внимание стражи.

Ничего не было. В своем изначальном ошеломлении я не заметила сразу, что со столика у кровати исчез подсвечник, как не стало графина с водой и стакана. У герцога было время позаботиться об этом до моего пробуждения. А до остального я не успела бы добраться.

– Шанриз!

– Лжец! – выкрикнула я. – Что вы хотели сделать? Погубить меня?! Вы хотели обесчестить меня, так? Так?!

–,Проклятье, – выругался герцог. – Я бы не оставил вас, не бросил. Я бы позаботился о вас и о вашем роде. Клянусь!

– Как же я вас ненавижу, – выдавила я, справляясь с подступающими слезами злости и обиды. – Ненавижу!

Он отвернулся, и я, пользуясь моментом, бросилась к окну, подняла щеколду, но успела только приоткрыть. Герцог остановил меня. Он захлопнул раму и оттащил меня от окна, но тут же поднял руки, показав, что не тронет.

– Шанриз… послушайте, – я мотнула головой. Ришем протяжно вздохнул: – Правда, я не желал дурного…

– Желая влюбить меня в себя и обесчестить, вы не желали дурного? – я издевательски хохотнула. – Вы желали! Вы мне желали! Просто убрать меня с дороги, вот чего вы желали! Женитьба? Да вы ни за что не женились бы на мне, иначе принцесса вырвала бы вам сердце. Она – Стренхетт, и ревнива, как все в ее роду. Всё, что вы могли бы мне предложить, – это роль содержанки, а мой род после того, как стало бы известно, что я ваша любовница, был бы уничтожен раз и навсегда! И вы будете утверждать, что не желали дурного?!

– Я люблю вас…

– Обвинение в использовании темной магии, а после насилие – это ваша любовь? Убирайтесь!

Герцог стремительно шагнул ко мне, схватил за плечи…

– Ваша милость! – выкрик Тальмы под дверью был столь неожиданным, что и я, и Ришем замерли на миг, а после одновременно повернули головы в сторону выхода из спальни. – Госпожа баронесса! Госпожа! Ответьте!

– Полог слетел, – скорей машинально констатировал себе под нос его низость.

– Тальма, зови…

Герцог закрыл мне рот ладонью, ожег яростным взглядом и, оттолкнув на кровать, кинулся к окну. Он распахнул его, забрался на подоконник, но обернулся и отрывисто бросил:

– Если вздумаете заговорить, я найду что ответить.

А после шагнул