встречаться. После этого оглянулась в сторону гардеробной, решив покинуть резиденцию на рассвете. Однако выдохнула, перечитала свое письмо и сожгла его с протяжным вздохом. За моей спиной был мой род, и поступать так, как подумалось, я не имела права.

– Проклятье, – проворчала я.

А потом сделала неожиданное открытие – мне хотелось, чтобы он остановил меня, чтобы заставил вернуться и приказал не покидать пределов его дворца, потому что лишиться меня хуже самой смерти.

– Вконец обезумела, – недовольно произнесла я, а затем расхохоталась.

Вот уж и вправду, будто влюбленная девица… И на этом мой смех оборвался. Мотнув головой, я ударила ладонью по столу и тоном заправского бунтаря воскликнула:

– Ни за что! Ни за что и никогда!

– Ваша милость…

Я порывисто обернулась и увидела Тальму. В руках ее был поднос, на котором лежала роза и записка. Забрав и то, и другое, я, вдохнув аромат свежесрезанного цветка, прочитала записку, и на лице моем расцвела широкая улыбка:

«Я почти ненавижу вас сейчас, ваша милость. Если бы я не понимал, что это навсегда, то непременно задушил бы собственными руками, до того вы меня злите. Но еще больше меня злит, что я не могу выкинуть вас из головы.

Добрых снов, Шанриз.

Ив Стренхетт»

Глава 20

Над головой, покачивая кронами, шептались деревья. В просвете между ними было видно голубое небо и белоснежную дымку облака. Кажется, оно зацепилось за зеленую верхушку и потому не сдвинулось ни на пядь за то время, что я поглядывала на него из-под руки. Где-то щебетала птица, заходясь в восторженных трелях. Мимо пролетел деловитый шмель и скрылся в розовой чашечке цветка, аромат которого ласкал обоняние. Умиротворенно вздохнув, я зажмурилась и раскинула руки…

Пальцы коснулись чужой руки. Я повернула голову и встретилась взглядом с Амберли. Она лежала рядом и глядела на меня с улыбкой, я улыбнулась в ответ и снова закрыла глаза, подставив лицо солнечным лучам.

– Шанни, – позвала меня сестрица.

– М-м? – промычала я в ответ.

– Нам надо возвращаться, – сказала Амбер. – Если мы задержимся, то твоя матушка снова будет отчитывать нас.

– И обязательно расскажет про девицу О, – хмыкнула я. – Уже ради новой сказки я готова валяться в траве до вечера.

– Это страшные сказки, Шанни, – возразила сестрица.

– Матушка воспитывает во мне силу духа, – сказала я с улыбкой. – Если бы государь знал, что мы пережили с девицей О, он бы прослезился и позволил мне посидеть на его троне.

– Зачем тебе его трон? – голос Амбер прозвучал укоризненно. – Это очень дурная затея.

– Мне не нужен трон, сестрица, мне нужен его хозяин.

– Ну и выдумщица же ты, сестрица.

– Я ничего не выдумываю, и когда он придет, ты сама всё увидишь, – фыркнула я.

– Выдумщица! – весело рассмеялась моя родственница.

Я открыла глаза, свела сурово брови и перекатилась к Амбер. Сорвав травинку, я провела ею по шее сестрицы.

– Шанни, не надо, – взмолилась она. – Ты же знаешь, как я боюсь щекотки!

– И потому пощады не будет, – ответила я и, отбросив травинку, прошлась пальцами по ребрам Амберли.

– Ша… Шанни! – заходясь от смеха, взвизгнула она. – Прекрати! Прекрати немедленно! Ша-ха-ха-нни!

– Кто?! – прорычала я, готовая к новой атаке.

Продолжая извиваться и хохотать, Амбер подняла голову. Ее взгляд устремился мне за спину, и из глаз ушло всякое веселье. Сестрица обхватила меня за плечи и велела:

– Открой глаза, Шанни.

– Ты с ума сошла? – изумилась я. – Я смотрю на тебя.

– Открой глаза, – потребовала Амберли, словно не слыша меня.

– Они открыты! – начала я сердиться.

– Да открой же глаза! – закричала Амбер и с силой тряхнула меня. – Открой!!!

Послушно распахнув глаза, я не увидела ни деревьев, ни травы, ни неба, ни тем более Амберли. Я лежала на кровати в своих комнатах в королевской резиденции и глядела на туалетный столик, стоявший слева. Лунный свет щедро лился сквозь раскрытые занавеси, высвечивая каждую деталь убранства. Усмехнувшись, я повернулась на спину и снова закрыла глаза, но вдруг ощутила беспокойство. А после дыхание мое перехватило, и я застыла, чутко прислушиваясь к звукам. Однако мое сердце бухало так сильно, что я ничего не смогла расслышать. Не выдержав, я открыла глаза и порывисто села. После огляделась и вскрикнула, потому что в спальне я была не одна. Мой визитер стоял справа от кровати и смотрел на меня.

– Кто вы? – полузадушенно спросила я. – Что вам надо? И как…

Я осеклась, потому что вдруг поняла, что окно раскрыто больше обычного, и по спальне гуляет ветер. Поежившись от ночной прохлады и страха одновременно, я натянула одеяло под подбородок, и незваный гость отмер. Тихо ругнувшись, он направился к окну и плотно закрыл его. И я отмерла. Откинув одеяло, я вскочила с постели и бросилась к двери…

– Не надо, – меня схватили за плечи и оттащили от почти достигнутой цели. – Я не причиню вам вреда, Шанриз.

Развернувшись, я воззрилась на того, кто влез в мое окно, и потрясенно спросила:

– Вы? Да вы в своем уме?!

– Не уверен, – усмехнулся Нибо Ришем.

Он обошел меня, приблизился к двери и повернул ключ, торчавший из скважины, после убрал его себе в карман и обернулся.

– Что вы творите? – потрясенно спросила я. – Немедленно откройте дверь, или я буду кричать. И чтоб вы знали, ваша светлость, у моей Тальмы чуткий сон, она уже услышала наш разговор и спешит сюда. Лучше вам уйти сию же…

– Нас никто не услышит, даже если вы сорвете себе связки, – ответил герцог.

– Помогите!!! – закричала я, после бросилась к двери и ударила по ней ногой.

Беда была лишь в том, что туфель на мне не было, и, ударившись со всей силы, я взвыла от боли. А еще через мгновение и от досады. Ко мне никто не спешил, кроме его светлости. Он подхватил меня на руки, отнес к кровати и, усадив, снова отошел, явно показывая, что вреда он мне и вправду не причинит. Я подтянула к себе ушибленную стопу и, обняв ее ладонями, подняла взгляд на визитера.

– Что вам надо? – звенящим от напряжения голосом спросила я. – Если вы притронетесь ко мне…

– То мы погибнем оба, – усмехнулся Ришем. – Нет, Шанриз, я не трону вас и пальцем, если вы сами этого не захотите.

От этого заявления я хохотнула и тряхнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Оно никуда не делось. Стояло напротив и смотрело на меня. Луна светила ему в спину, поэтому лица герцога я не видела, но взгляд чувствовала хорошо. А потом пришло осознание,