нее кулаком. Стучала до тех пор, пока не услышала торопливые шаги за дверью и за спиной. Обернувшись, я увидела гвардейца.

– Не уйду пока не поговорю с магистром Элькосом, – воинственно произнесла я. – Тронете, потребую…

Договорить я не успела, потому что дверь приоткрылась, и в проеме показалось заспанное лицо лакея.

– Ваша милость? – изумился он.

– Разбудите хозяина, – велела я.

– Хозяин проснулся, как, наверное, и половина дворца, – послышался ворчливый голос мага. – Что случилось?

Почти оттолкнув лакея, едва успевшего убраться с моей дороги, я стремительно приблизилась к магу, но прежде чем успела открыть рот, он щелкнул пальцами, осветив небольшим магическим светлячком пространство, после взял меня за плечи и вгляделся в лицо.

– Что произошло? – сосредоточенно спросил маг. – Кто посмел вас обидеть?

– Ришем, – ответила я, снова ощутив, как задрожал подбородок, и подняла руку с перстнем.

Элькос мгновение смотрел на перстень, а потом лицо его исказилось гневом, и маг рявкнул:

– Ну, тварь! – Взгляд магистра опять остановился на моем лице: – Он причинил вам зло?

– Очнулась я раньше, чем… – и вот тут слезы все-таки снова прорвали плотину. Правда, уже не столь бурным потоком, все-таки успокоительное графа было выпито не напрасно.

– Садитесь, – велел маг, указав на кушетку. – Сейчас вам станет лучше. Одну минуту…

– Там дядюшка, – прервала я его. – Его не пропустили, только меня, и то под угрозой, что я потребую королевской защиты.

– Сейчас, – кивнул Элькос.

Впрочем, сначала он принес мне свой настой, велел его выпить до капли, а сам отправился за его сиятельством. Когда они вернулись, я уже отставила пустой стакан, закрыла глаза и ощутила себя намного лучше. Мужчины обменялись несколькими негромкими словами, а после дядюшка присел рядом со мной и взял за руку, маг устроился в кресле.

– Рассказывайте, дорогая, – мягко произнес дядюшка. – Неприятно, но надо. Магистру лучше всё знать из первых рук.

– Говорите, Шанни, – кивнул Элькос.

И мне пришлось снова повторить всё, что я рассказывала графу. Только теперь я была спокойней и могла говорить более взвешенно и подробно. Запнулась лишь, когда дело коснулось тайны герцогини.

– Всё говорите, – подбодрил меня дядюшка. – Господину Элькосу можно довериться.

Пока я говорила, маг покинул кресло и отошел к окну. Он стоял к нам спиной, и что думал в этот момент, было совершенно неясно. Элькос заложил руки за спину и не двигался.

– Должно быть, его полог тишины был слабым, раз Тальма услышала, как мы ругались, – в окончании произнесла я. – Иначе и не знаю, чем закончилось бы дело. Он уходить не собирался до того момента.

– Кольцо, – послышался ровный голос мага. – Оно поглотило часть выплеска, тем сократив время действия. Но это позволило зелью поработить вас, путь и ненадолго. Хвала богам, что его мощи хватило, иначе…

Маг замолчал, а затем порывисто развернулся к нам. Лицо его было непроницаемым. Дядюшка пожал мне руку и поднялся на ноги.

– Я не позволю оставить эту выходку без ответа, – сказал его сиятельство. – Честь Шанриз под моей защитой, и я намерен требовать мерзавцу наказания.

Маг рассеянно кивнул и вернулся к креслу, однако не сел, только сжал его спинку пальцами.

– Ришем перешел допустимые границы, – сказал Элькос. – Я иду к королю. Шанни, – он перевел на меня взгляд, – приведите себя в порядок и возвращайтесь. Наряжаться не надо, просто наденьте платье, чтобы предстать перед Его Величеством в благопристойном виде. Кстати, и мне не мешало бы одеться. Стейн! – крикнул маг. Его лакей, уже одетый, вышел к нам и склонил голову. – Проводишь ее милость до покоев, а после обратно. Смотри, чтобы никто к ней не приближался, призывай стражу к защите.

– Слушаюсь, – снова поклонился лакей и замер, ожидая меня.

Обратно я шла чуть медленней, чем к дядюшке. Меня снедало волнение и злость. Было страшно думать, во что может вылиться эта история, все-таки прежние проделки герцогу простили. Быть может, и сейчас предпочтут не трогать главу рода фаворитки, а виновной назовут меня… Тряхнув головой, я отогнала рассуждения, вынуждавшие втянуть голову в плечи. Нет уж. Нельзя было позволять запугать себя, именно этого добивался негодяй. А давать герцогу то, чего он желает, я не собиралась.

– Ваша милость!

Встревоженная Тальма бросилась ко мне, как только услышала, что я вернулась.

– Некогда, – пробормотала я. – Принеси платье. Просто домашнее платье, мне надо быстро переодеться.

– А волосы?

Я отмахнулась. Тальма бросилась в гардеробную, а я приблизилась к входу в спальню и замерла, не решаясь войти туда. Мне было не по себе, казалось, что переступлю порог и испачкаюсь еще больше. А еще было страшно, будто герцог притаился за дверью умывальни, и как только я перешагну порог…

Мой взгляд метнулся к окну, оно оказалось закрыто.

– Ты закрыла окно? – спросила я Тальму, когда она протиснулась мимо меня.

– Я, ваша милость, больше некому, – ответила она. – Как только вы ушли, я сюда. Ну и закрыла его, больше не стану оставлять даже щелочки.

– Всегда закрывай, – приказала я и все-таки вошла.

– Что же это творится-то, госпожа баронесса? – вдруг запричитала служанка. – Где ж такое видано, чтоб к девице непорочной, да так вот в окно. А я как ваш крик-то услыхала, так и обмерла. Подсвечник схватила и к двери, а она закрыта, а вы кричите. У меня так сердце и затрепыхалось, так и затрепыхалось. Бедная вы моя, да за что ж такое-то? Хоть не тронули…

Я стремительно обернулась к ней, Тальма ответила удивленным взглядом:

– Чего, ваша милость?

– Откуда знаешь, что не тронули?

– Так ведь вы же кричали, что хотели обесчестить, – ответила она. – А я, когда вы ушли, даже постельку поглядела, а крови нет. Тут у меня и отошло немного, думаю, не надругался тот скот, который к вам влез. Да кто ж это был-то, ваша милость?

Я протяжно вздохнула и потерла виски. Голова от переживаний болела всё сильней.

– Воды принеси, – попросила я и прошла к своей шкатулке, стоявшей на туалетном столике, где лежали снадобья от легких хворей. Там же были и капли от головной боли.

Матушка дала мне с собой эту шкатулку, а магистр Элькос пополнил ее. Вновь вздохнув, я открыла крышку и нахмурилась. Среди привычных пузырьков появились новые. Это были маленькие флаконы, узкие, будто трубочки, и закрытые пробками. Такими чаще затыкали свои снадобья знахари, в лавках магов, торговавших в столице и других городах, было принято заливать горлышко сургучом, на который ставилось клеймо изготовителя. И такую трубочку было бы удобно скрыть в ладони и быстро вытащить пробку…

– Да неужто, – потрясенно прошептала я. – Ах ты ж…

– Вот, ваша милость, – сказала Тальма