Вместе с тем при военном положении временный военный губернатор форсировал вынесение приговоров военными трибуналами, а начиная с 19 августа 1906 года также военно-полевыми судами. При этом Скалон широко использовал статьи 12 и 19, регулировавшие правовые вопросы военного положения. Статья 19 касалась случаев насильственного сопротивления государственной власти и вооруженных нападений на должностных лиц, а также хищений частной и общественной собственности и покушения на нее. Временный военный губернатор в качестве командующего военным округом мог проводить эти нарушения государственного порядка через военные трибуналы и, если обвиняемый был осужден, приводить в исполнение в том числе и смертные приговоры. Однако военные трибуналы вовсе не были «послушными исполнителями» воли командующих, и ни военные прокуроры, ни военные судьи, ни военный министр не позволяли низвести себя до роли инструментов в руках министра внутренних дел и военных губернаторов. Как раз наоборот, именно в тех военных округах, где командующие были известны как сторонники смертной казни, военные суды часто отказывались выносить смертные приговоры. Царство Польское не было исключением. Так как Скалон достаточно часто отказывался отменять смертные приговоры, военные трибуналы выносили в Привислинском крае приговоры сравнительно мягкие. Тот факт, что Варшавский округ все же был на первом месте в империи по числу смертных приговоров, вынесенных военными трибуналами, показывает, насколько интенсивно Скалон использовал этот инструмент репрессий против повстанцев690.

В то же время статья 12 предоставляла в распоряжение генерал-губернатора средства, с помощью которых Скалон мог обойти военную судебную систему, которая, на его взгляд, проявляла излишнюю мягкость: в соответствии со своим толкованием этой статьи он имел право в случаях политических убийств или покушений на теракты выносить смертные приговоры даже без созыва военных трибуналов. После того как министр внутренних дел Дурново в письме от 30 декабря 1905 года предоставил варшавскому генерал-губернатору карт-бланш, Скалон в последующие дни казнил более 20 человек без суда, по административным приговорам691.

Это была первая ласточка: 19 августа 1906 года премьер-министр Петр Столыпин на основании статьи 87 Основных законов создал военно-полевые суды, которые в течение восьми месяцев своего существования служили Скалону главным инструментом борьбы с восстанием. Губернаторы тех провинций, что находились на военном положении или в режиме усиленной охраны, могли передавать в эти суды все те дела, в которых преступное деяние было настолько очевидно, что не возникало необходимости в его расследовании692. Тем самым была создана возможность выносить приговоры, минуя те процессуальные процедуры, которые еще были обязательны даже в военных трибуналах. Военно-полевые суды формировались по мере необходимости генерал-губернатором и Верховным главнокомандующим, в них входило по пять офицеров, каковые без предварительного следствия, без обвинителей и защитников, за закрытыми дверями выносили вердикт, против которого нельзя было подать апелляции и который следовало привести в исполнение в течение 24 часов. Положение о военно-полевых судах позволило также значительно расширить спектр деяний, подлежащих их юрисдикции: в нее входили отнюдь не только политические убийства или покушения на теракты. В Привислинском крае генерал-губернатор передал в ведение таких судов и насильственные уголовные преступления693. Скалон был твердо убежден, что не только политически мотивированное насилие, но и бандитизм, вооруженная преступность и формы насильственного хулиганства способствуют фундаментальной дестабилизации государственной власти.

За короткий период своего существования – с августа 1906 по апрель 1907 года – военно-полевые суды вынесли, по оценкам исследователей, 1,1 тыс. смертных приговоров, из которых около 680 было приведено в исполнение. Привислинский край и в этом отношении занимал первое место: в польских провинциях такими судами было вынесено, по оценкам, 212 смертных приговоров, т. е. почти 20% от общего числа по всей Российской империи.

Одновременно варшавский военный губернатор форсированно применял высылку «нежелательных лиц» из Царства Польского. Скалон и его временные генерал-губернаторы в провинциях пользовались правом административной высылки настолько широко, что вызвали неудовольствие Петербурга: пребывание таких лиц во внутренних областях России само по себе стало проблемой. Высылки были удобным способом избавиться от неудобных людей, к которому генерал-губернатор охотно прибегал даже тогда, когда, как он сам открыто признавал, материала для предъявления обвинения было недостаточно694. Как и в случае с военно-полевыми судами, это наказание налагалось отнюдь не только за «политические» преступления, но и за бытовые конфликты с применением насилия – например, за угрозу ножом бывшему работодателю со стороны человека, ищущего работу695.

Однако ни многочисленные высылки, ни быстро работавшие военные трибуналы, ни смертные приговоры военно-полевых судов не смогли бы реализовать своего устрашающего репрессивного потенциала, если бы не высокая боеготовность армии. В Царстве Польском, как и в остальной Европейской России, заметны были последствия окончания войны с Японией: в распоряжении правительства стало значительно больше войск, которые можно было послать на борьбу с «внутренним врагом». Для Привислинского края именно этим фактором можно объяснить разную эффективность военного положения, объявленного в октябре и декабре 1905 года: только в декабре в польских провинциях была заметно увеличена численность воинского контингента, который служил залогом успешного повсеместного применения вышеописанного особого судебного режима и других мер, направленных на подавление восстания. Начиная с рубежа 1905–1906 годов стала возможна такая плотность военных патрулей, обысков и караулов на фабриках, на перекрестках и в важных инфраструктурных узлах, которая компенсировала хроническую слабость полиции.

Как уже стало ясно ранее, без использования военных город и деревню больше нельзя было усмирить, нельзя было даже ими управлять. В год репрессий войска в Царстве Польском регулярно направлялись для борьбы против бастующих рабочих или не повинующихся властям крестьян, а на крупных предприятиях солдатские команды пребывали практически постоянно. Своей жестокостью российские полки снискали себе печальную известность среди польского населения. Повсюду царила атмосфера страха перед нападениями со стороны солдат. Например, когда в июле 1906 года появились слухи, что по случаю Дня святых Петра и Павла российские солдаты будут выпущены из казарм для устройства погрома среди городского населения, варшавяне массово бежали из города696. Эта боязнь мародерских шаек была не совсем безосновательной: в еврейских погромах, которые произошли в Гомеле в январе, в Белостоке в июне и в Седльце в августе 1906 года, участвовали и российские полки.