Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Валентин Николаевич, прошу прощения за вторжение, – произнёс посетитель хорошо поставленным голосом, явно привычным к ораторскому труду. Верховского он едва удостоил символическим кивком. – Мне нужно полчаса вашего внимания. Могу рассчитывать?
– Разумеется, Кирилл Александрович, – Терехов учтиво склонил голову и, зыркнув в сторону подчинённого, прибавил: – Старший лейтенант Верховский, вы свободны.
Свободны так свободны. Важная управская птица метнула в сторону старшего лейтенанта Верховского быстрый взгляд и тут же потеряла к нему интерес. Вот и славно, и так от бесед с высоким начальством с души воротит. Секретарша в приёмной, подперев кулаком щёку, сердито листала расписание поездов; собралась куда-то на новогодние праздники, нимало не задумываясь, что одновременно с ней намылились вон из города несметные полчища столичных жителей, загодя раскупившие все билеты. Сами собой вспомнились слова Терехова о неудачниках. С этой барышней всё понятно, а вот к какому сорту сотрудников господин начальник отдела причисляет себя? Пламенным энтузиастом-то его не назовёшь. Мрачно усмехнувшись себе под нос, Верховский отправился нести вахту на своё рабочее место.
Встретил его там взбудораженный Ерёменко, которому не нравилось заканчивать год неприятной суетой. Ещё бы: бестолковый подчинённый попался в лапы мощного нелегала, которого прохлопал доблестный магконтроль, а значит, у руководства настроение отнюдь не праздничное, что может плохо сказаться на премиях.
– Саня, – сумрачно начал майор, тиская в ладонях свёрнутые в толстую трубку бумаги, – тут такое дело… Раз уж у тебя расписание смен поползло из-за… ну…
– Из-за моей собственной дурости, – любезно подсказал Верховский. – Чего надо, Дим?
– В общем, смена тридцать первого – твоя, – твёрдо заявил Ерёменко, хмуря куцые брови.
– Ладно, – Верховский равнодушно пожал плечами. Вот уж великая печаль… Какая разница, где слушать грохот салютов за окном?
– Вот и хорошо, – с видимым облегчением выдохнул Ерёменко. – Ты как сам-то, оклемался?
– Чего мне будет? – проворчал Верховский, усаживаясь за стол. По правде говоря, серьёзной физкультуры он бы сейчас не выдержал, но сегодня в отделе было тихо, словно вся мелкая преступная сволочь закопалась в сугробы или повесилась на ёлочной мишуре.
– Вот и славно, – рассеянно пробормотал майор, блуждая взглядом по образцово-чистому рабочему столу. – Слушай, займись кой-какой работёнкой, а? Я тебе в почту пришлю список могилок… Ну, которые наш маньяк потревожил. Выпиши мне оттуда всех наших. Может, дотумкаем, кого он так хотел повидать-то…
– Понял, – буркнул Верховский. Что ж, от беготни его отлучили на неопределённый срок: то ли от большой заботы, то ли в наказание. Теперь занимают всякой ерундой, чтоб совсем уж никчёмным себя не чувствовал. – Дим… Что тебе Терехов сказал, когда ты ему отнёс мою писанину?
Ерёменко честно задумался, припоминая.
– Вроде бы что инициатива наказуема. А в чём дело?
– Ни в чём.
Давая понять, что точить лясы больше не намерен, Верховский отвернулся к монитору. Сидеть с чужой группой было паршиво: он не очень хорошо знал этих ребят, не участвовал в их праздной болтовне и не особо ею интересовался, но голоса то и дело отвлекали от работы. В почте обнаружился внушительный список имён – не меньше трёх десятков. Опасная штука эта некромантия: почти все вложения сил – за чужой счёт, а значит, можно нашлёпать целую армию мертвяков и не слишком утомиться. Копать, опять же, могут уже готовые ходячие трупы… Прилежно исполняя указания начальника, Верховский принялся шерстить базу данных. Попадалось на удивление много совпадений; на нескольких досье вдобавок стоял невзрачный значок запрета на выезд из страны – судя по всему, из-за места работы, одного на них всех. Целый институт, что ли, похоронен на треклятом кладбище?..
– Как раньше без присяги жили? – ворчливо разглагольствовал кто-то из скучающих оперативников. – Так хоть рявкнул – и всё, стоит как миленький, никуда не рыпается…
Сам дед угодил-таки к психиатрам, где его и расспросили как следует. Верховский видел стенограмму: ни слова ни о каких исследователях, только несколько машинописных страниц бреда о слугах зла, прокравшихся во власть и занятых изничтожением загнанных в ловушку одарённых. Вряд ли поехавший чердаком старик копал неизбирательно – слишком уж точно попадал. Была у него какая-то цель. Между прочим, у всех найденных в базе невыездных приблизительно одинаковые годы смерти…
– …Могли и приложить канделябром за такие дела. Или на костре сжечь, как чучело на масленицу. Тут хочешь не хочешь, а сам будешь тихо сидеть, чтоб только про тебя не вспомнили.
– Ну понятно, а потом? После революции?
– Леший его знает. Решили, наверное, что не осилят сразу одарённых к людям выпустить. Но хотя бы законы для нас придумали…
Очередной файл вовсе отказался открываться. С ним всё было в порядке – просто не хватало доступа вне помещений спецархива. Рябов Василий Алексеевич, безусловно, принадлежал к сообществу, но кто-то счёл, что читать про него можно только людям с допуском. На его учётной записи тоже красовалась метка невыездного. Наверняка и работал там же, в этом – как его? – институте фундаментальных исследований… Помедлив, Верховский выписал себе это имя. Досье просто так не закрывают. Может быть, этот мертвец был для некроманта самым важным. Может быть, он станет самым важным для следователей.
– А я слышал, что хотели и выпустить. Типа, чего ресурсы простаивают просто так – надо к делу
