– Я и не знала… – наконец тихонько выдохнула она. – Я ничего не знала…

Запись подошла к концу. Вынув кассету и выключив телевизор, Джереми повернулся к ней.

– Зато теперь знаете. И, надеюсь, верите, что я не требую от вас невозможного. То, что вы считаете невозможным сделать с двумя ногами, люди делают вовсе без ног. И как прекрасно они это делают!

Все еще находясь под властью увиденного, Луиза тихо отозвалась:

– Теперь весь мир предстал передо мной в другом свете. Спасибо вам, Джереми, что показали мне это. Теперь мне не страшно навсегда остаться в инвалидном кресле. Я теперь верю, что вовсе не прикована к нему. Несмотря ни на что, я полноценный человек и могу заниматься тем, чем захочу.

Джереми ободряюще улыбнулся.

– Наконец-то я вижу перед собой действительно умную и сильную женщину, а не капризно надувающего губы ребенка. Вы правы, Луиза. Впереди у вас целая жизнь, и только от вас зависит, какой она будет.

Луиза кивнула.

– Эти люди смогли изменить ее к лучшему, несмотря ни на что. Значит, смогу и я.

Подойдя к ней, Джереми осторожно взял ее за руку. Глядя прямо в глаза, негромко произнес:

– Я знаю. Но вам не придется этого делать, сидя в инвалидной коляске. Вы будете ходить. И это так же точно, как то, что я сейчас стою здесь, перед вами. Вы обязательно встанете. В этом и будет заключаться ваш подвиг.

В порыве благодарности Луиза сжала его ладонь.

– Я сделаю все, от меня зависящее, Джереми. Обещаю!

И тут же, смутившись, отняла руку. Знакомая горячая волна пробежала по ее телу, заставляя думать о чем-то совершенно неуместном и неприличном.

Однако и Джереми, казалось, выпрямился с чрезмерной поспешностью. Нарочито оживленно произнес:

– Вот и славно! А теперь перейдем ко второй части урока.

Оказалось, что и второе занятие пройдет в бассейне. Миссис Смит помогла Луизе облачиться в купальник, и Джереми вновь повторил урок плавания. Сегодня дела у его ученицы шли несравненно лучше. Она даже почти научилась держаться на воде.

Затем был массаж. К разочарованию Луизы, на сей раз Джереми занимался исключительно ее ногами, которые все равно ничего не чувствовали. А ей в глубине души так хотелось еще раз испытать прикосновения теплых сильных рук к своим плечам, рукам, спине…

Вечером, перед сном, уже после того, как Чарльз зашел пожелать ей спокойной ночи, Луиза много размышляла о Джереми и о своих странных чувствах к нему. Они знакомы всего два дня, а она уже успела испытать целый букет эмоций по отношению к этому мужчине: от лютой ненависти до горячей благодарности. Джереми то доводил ее до белого каления, то восхищал безмерно. До сих пор Луиза так и не поняла, что это за человек, с которым так неожиданно свела ее судьба.

Ясно было только одно: вне зависимости от того, что возобладает, любовь или ненависть, она никогда не сможет относиться к Джереми равнодушно. Ни при каких обстоятельствах.

Особенно если учесть тот факт, насколько отзывчивым оказалось ее тело на прикосновения Джереми, даже самые невинные… Луиза невольно покраснела. А самое странное, мне ни капельки не стыдно, честно призналась она себе.

Да, я прекрасно знаю, что замужем. И что лишь Чарльз должен вызывать во мне подобные ощущения. Но кто же виноват, что сам Чарльз считает иначе? Мой муж почему-то решил, что вместе с ногами я утратила и свой пол. Что мне больше не нужны ни любовь, ни ласки. Но это не так!

Так что же страшного и стыдного в том, что мое истосковавшееся тело так чутко реагирует на приближение другого мужчины? Не Чарльза – но мужчины! По большому счету, на месте Джереми мог оказаться кто угодно. Тут дело даже не в нем и не во мне – в голой физиологии.

А раз так, мысленно подвела итог Луиза, то нечего и переживать! Как только я встану на ноги и вновь стану желанна собственному мужу, мое странное влечение к Джереми как рукой снимет. Он получит достойное вознаграждение и уедет, а мы с Чарльзом вновь заживем, как прежде, беззаботно и счастливо.

И, твердо уверив себя в том, что все обстоит действительно так, Луиза перевернулась на другой бок и уснула.

Прошло несколько недель.

Ноги Луизы по-прежнему оставались бесчувственными, зато остальное тело существенно окрепло. Она больше не боялась есть вволю, ибо занятия с Джереми действительно сжигали все лишние калории. Она вновь чувствовала себя физически сильной и привлекательной. Былые приступы меланхолии практически сошли на нет.

Да и когда было скучать, если Джереми постоянно предлагал новые и новые способы проводить сеансы лечебной терапии? Помимо плавания и верховой езды, Луиза успела испробовать различные игры с мячом, гольф, настольный теннис и даже некоторые элементы йоги. Порой ей казалось, что Джереми уделяет внимание не столько лечению, сколько развлечению. И это ей даже нравилось!

За истекшее время врач и пациентка очень сблизились. Джереми и Луиза перешли на <ты> и стали проводить вместе не только отведенное для занятий время. Они сделались настоящими друзьями. Этому немало способствовало и удивительное сходство увлечений и взглядов. Молодым людям нравились одинаковые книги, фильмы, музыка. Им всегда было о чем поговорить, а иногда и поспорить.

Мари уже не раз намекала хозяйке, что их отношения с красавцем Коннором со стороны выглядят гораздо теплее дружеских. Об этом судачит вся прислуга.

Однако Луиза всегда раздраженно отмахивалась. Ну и что? Разве не собственный муж привез к ней этого доктора, призванного помочь миссис Эйкрод вновь сделаться полноценным человеком? Если самому Чарльзу некогда уделять жене достаточно внимания, что плохого, если за него это сделает другой?

– Кроме того, не забывай, Мари, что я инвалид, – грустнея, прибавляла Луиза. – Я всего лишь очередная пациентка мистера Коннора. Осталось немногим больше двух месяцев до того момента, когда срок нашего договора истечет. Доктор уедет обратно в Америку, где его ждут другие несчастные, нуждающиеся в поддержке и утешении. И он забудет обо мне, как, наверное, забыл о тех, кому успел помочь до меня.

– А вы, мадам, наверное, не хотели бы, чтобы вас забыли слишком скоро? – лукаво поинтересовалась Мари.

Луиза рассердилась.

– Глупости! Тебе лишь бы языком трепать. Между прочим, я замужем и люблю своего мужа. И мистер Коннор прекрасно об этом знает. Наши отношения с доктором, возможно, и превратились из деловых в дружеские, но не более того.

– Я-то знаю, мадам. Но вот другие…

– А до досужих кумушек мне нет никакого дела, – отрезала Луиза. – Они-то, небось, не провели полгода наедине с телевизором, как я. И не знают, какое счастье после такого долгого заточения снова обрести возможность общаться с себе подобными.

– Вот уж спасибо! – обиделась Мари. – А меня, миссис Смит, мистера Эйкрода, в конце концов, вы уж и за людей не считаете?