В конце концов споткнулся и рухнул, оцарапав лицо о твердуюземлю. Над головой прозвучал предостерегающий голос:

— Адам, не бери с них пример. В отличие от животных тыбыл сотворен иначе. Их творил словом, как прочий мир, а тобой Я занимался Сам.Лично.

— Но из земного праха? — уточнил Адам. — Каки всех?

— Из земного, — подтвердил Голос, — но иначе.Мы творили тебя…

— Мы?

Голос произнес небрежно:

— Не цепляйся к словам. Ты тоже иногда противоречишьсебе, когда чувства хотят одно, а ум другого. И нередко воля требует третьего.Мы сотворили тебя по Своему образу и подобию, потому тобой занимались так…тщательно.

Адам спросил с недоверием:

— Но сейчас Ты не похож на меня. Я Тебя вообще не зрю!

В голосе прозвучала покровительственная нотка:

— Глупенький, подобие гораздо важнее внутреннее. Тыспособен мыслить и принимать решения, это тебя и роднит со Мной.

— А с ними?

— Только плоть, — сказал Голос, вслед за нимпоявилась фигура человека, но Адам отчетливо видел сквозь нее. — Тыувидишь, Адам, что ты не плоть… Ты живешь в этой плоти, но ты — не плоть.Сложно пока, да? Ничего, потом будет еще сложнее.

— Ну, спасибо, — ответил Адам. — А сказатьсразу не можешь? Я ведь и так знаю кое-что такое, что не должен бы знать. Вот,например, что в каких-то случаях нужно говорить «спасибо»… Даже догадываюсь, вкаких. Так почему бы не сказать и остальное?

Творец развел огненными руками, за ними пронесся рой белыхшипящих искр, но Адам на них не повел и глазом.

— Сказать остальное не смогу, — ответил огненныйчеловек. — И потому, что не уразумеешь, и потому… что Сам четко не знаю,что должно получиться. Я только знаю общую Цель, которую поставил перед собой…но она кажется дикой и сложной даже Мне.

Адам хотел что-то возразить, но прямо на него полз дракон,больше похожий на гигантскую змею с лапами ящерицы и крыльями бабочки. Такой жеизысканно-цветной, яркий, ни одной темной краски, все золотое, оранжевое,красное и алое, все блещет и сверкает, каждая часть отделана с дивнойтщательностью, не то что у коров или медведей, которых словно бы даже нелепили, а так и оставляли комками серой или бурой глины.

Дракон едва не уперся головой в человека, однако Адам неотступил с тропки, и дракон, недовольно всхрюкнув, обошел его и с хрустом ветоквломился в заросли.

Адам проводил его раздраженным взглядом.

— Красивый, — сказал он, — но все равнокакой-то… И все это великолепие Ты создал за семь дней? Даже солнце, луну,звезды, все эти горы и реки?..

Творец ответил с безразличием в голосе:

— Да, все это сделал за семь дней.

— Трудно было?

Всевышний отмахнулся бело-желтой, как солнечный свет, рукой.

— Почему-то все полагают, — ответил онравнодушно, — что создать мир в семь дней — великое дело. Будто это иесть самое главное, что Я сделал! Какие дураки… Нет, короткосмотрящие. Видяттолько вещественное, зримое.

Адам спросил заинтересованно:

— А что было трудно?

Он сказал с тоской:

— Трудно было придумать! Придумать — вот самое чтони на есть главное. Это же не только великий труд — придумать, но здесьбыло еще и озарение. Потому этот мир уникален, неповторим, второй раз уже несоздать ничего подобного. А созданное в воображении воплотить в материал ужепросто… Это работа даже не для Творца, а так…

Адам сказал с сочувствием:

— Но ангелы восхваляют Тебя именно за нее.

— Да просто не понимают, — ответил Творецсумрачно. — Это, конечно, интересно, когда твои же мысли тебя и непонимают. Или когда одна твоя сущность не понимает другую. Ты с этим самстолкнешься…

— Когда?

— Не скоро, — ответил Творец. — Когдаусложнишься сам.

— А когда усложнюсь?

— Ты уже начал, — ответило из огненного облака.

Оно исчезло, Адам вздохнул и побежал вместе с ликующим псоммежду цветущими деревьями, где на одних ветках душистые ароматные цветки, надругих — сочные сладкие плоды и ягоды.

Чуть ли не на каждом шагу он натыкался на странных существ,и хотя всем уже дал имена, но не переставал дивиться разнообразию форм иоблика. Похоже, Господь творил, не имея плана, потому столько вокруг дикого ихаотичного…

К примеру, рыбы живут в воде, они для того и приспособлены,это понятно, однако он видел выпрыгивающих из воды рыбешек, что хватаюткомаров. Некоторые плюхались обратно в воду, некоторые падали на берег и,быстро-быстро работая плавниками, как ящерица лапами, бежали к реке. Но были итакие, что залезали на деревья и там жадно хватали мошек, мелких жучков,бабочек, пока на воздухе кожа не высыхала так, что у рыб выпучивались глаза.

Адам сам помог одной такой рыбине спастись от жары: снял светки, объевшуюся и отяжелевшую, и зашвырнул в воду. Зверей много, к однимравнодушен, другие забавляют, третьи вызывают восторг, лишь к драконам все ещечувствовал смутную неприязнь, а их, как нарочито, попадалось больше всего.

Были драконы, у которых крылья летучих мышей незаметнопереходят в крылья бабочек, хотя те и другие вообще-то и так похожи: те жеплотные стяжки, толстые дуги с мышцами, но в отличие от бабочек у этих еще икогти на крыльях, а сами крылья — перепонки между сильно вытянутымипальцами.

Тела у этих драконов вообще странная смесь насекомого иживотного наподобие волка, лисы или гигантского орла. Таких Адам не любилособенно, хотя и не понимал почему.

Даже обычный большой змей с крыльями, которого Адам тожепочему-то невзлюбил, и то вызывает меньше неприязни, чем такие вызывающе яркиедраконы.

Творец возник впереди на садовой дорожке неожиданно, Адамдаже не вздрогнул, уже привык, да и появляется Он всегда тихо, без шума итреска, даже без наглого сияния и блеска, который так любят ангелы. Тоже вродедраконов, мелькнула мысль. Не могут собой налюбоваться. Но существующие в этоммире должны гордиться не блеском своим…

Он задумался, но так и не смог понять, чем же надогордиться, осталось только смутное чувство неудовлетворенности.

Творец выжидал, пока Адам приблизится, тот и не подумалпоклониться, не видел смысла в ритуале, придуманном ангелами, Творец и такзнает, кто из них сильнее, Ему не нужны эти внешние знаки почитания.

— Осматриваешь свои владения? — поинтересовалсяТворец.

— Уже осмотрел, — сообщил Адам.

— Ну и как?

— Ошарашен, — признался Адам откровенно.

— Чем?