Гепард моргнул, сменив цвет глаз на чёрный. Повсюду тянулись сотни нитей, обвивающих дверь. Они пытались вновь соединиться после его прикосновения, но распадались, едва приближались к руке, упирающейся в доски. Присмотревшись, Гепард разглядел за дверью валун.

— Мы что, пришли в свою могилу? — Он огляделся по сторонам. — Дальше без силт ло не пройти?

— Должен быть другой способ открыть дверь, — сказал Сова, задумчиво изучая стены. — Механизм, убирающий валун. Не обязательно ведь король будет уходить с силт ло.

Близнецы начали методично обшаривать стены, пока рука Гепарда не вдавила с виду гладкий серый камень. Раздался глухой скрежет, и валун с той стороны уполз вниз.

Гепард подошёл к двери и снова навалился на неё. На этот раз под визг ржавых петель она поддалась и медленно отползла, впуская морозный воздух. Гепард зябко поёжился и плотнее запахнул плащ, но тот особо не спасал. После жаркого Вердила ледяной воздух пробирал особенно сильно.

Сова прошёл вперёд и огляделся. Тоннель вывел на небольшой уступ, покрытый тонким слоем ледяной корки. Далеко внизу простирался лес, за ним — поля, но с такого расстояния даже его зрение не помогало разглядеть детали.

Подошёл Гепард, то и дело поскальзываясь на льду. Одной рукой придерживая плащ от налетавшего ветра, второй он двигал камни в поисках обещанных припасов. Под одним из них нашлось небольшой углубление, в котором лежал свёрток из плотной шерсти.

С довольным возгласом Гепард вытащил оттуда плащ и накинул поверх своего. Следом появились ещё три таких же плаща и нечто завёрнутое в вощёную бумагу. Гепард попытался развернуть её, но та смёрзлась намертво. Он вытащил кинжал и отскоблил кусок бумаги. Под ней оказалось нечто похожее на мясо. Отрезать кусок не удалось, как и определить по запаху что это.

Помимо этого обнаружилось ещё четыре мотка верёвки, столько же ледорубов с остриём на одном конце и плоской шляпкой на другой, и дюжину скальных клиньев. Он схватил всё в охапку и потащил внутрь тоннеля. Сова последовал за близнецом, не без труда прикрыв за собой дверь.

— Что там, внизу? — спросил Гепард.

— Толком не разглядел. Мы вышли примерно напротив поляны, где похитили принца. На северо-востоке видны дома, но всё слишком далеко. Могу сказать одно — нам предстоит долгий спуск.

— И не самый простой. Кто бы ни шёл впереди, запасы он не тронул.

— Может наоборот, ходил проверить, всё ли на месте.

Близнецы отошли подальше от двери, где не так тянуло холодом.

— Ну, кто будет отогревать? — Гепард покачал в руках свёрток с едой.

— Ты, конечно.

— Это ещё почему?

— Добыча твоя, тебе и есть.

— Так ты специально сразу пошёл осматриваться?

— Нужно было понять, где мы оказались.

— Ну да, рассказывай.

Гепард начал пристраивать свёрток с едой рядом, чтобы не отморозить себе бок, но и отогреть его хотя бы до утра. Сова осмотрел ледорубы проверил на прочность верёвку, укутался в последний плащ и достал из кармана дневник.

   «День 481. После раскрытия заговора ко мне стали относиться вполне благосклонно. Вражда осталась, всё-таки я силт ло, а их тут ненавидят не одно тысячелетие, но теперь всё ограничивается незаметными, как им кажется, взглядами. Прогулялся по городу. Жители Мокруне вовсе не такие дикари, как мы считаем. Не зря же у них живут самые искусные плотники, и даже их самые утлые лодчонки способны обогнуть материк. Не сказал бы, что живут тут хорошо, но никто не бедствует. Я встретил всего несколько нищих. Любой, у кого есть лодка, добывает пропитание самостоятельно, а у кого нет, может одолжить у соседа. Мокрунцы дружный народ, не в пример вердильцам. Владельцы лодок побольше часто устраивают набеги на соседние деревни, а то и страны. Но это больше дань традициям, чем реальная угроза. Даже здесь после войны Престолонаследия боевой задор пошёл на спад. Я вернулся в библиотеку и продолжил свои поиски. Мне выделили помощников и дело пошло быстрее. Они упорядочивают книги, и мне не приходится просматривать всё самому. Встречается как бесполезный мусор, так и ценные находки. Я обнаружил ещё две летописи из Кейиндара. Интересно, как они попали сюда? Никому не удавалось взять город силт ло штурмом, а добровольно их бы не отдали. Одна описывает события за три тысячи двести лет, другая — три тысячи четыреста. Видимо, их захватили вместе.

   День 484. Отложу чтение летописей на потом, когда отправлюсь в путь. Всё ещё осматриваю библиотеку. Книг оказалось не так много, как я подумал сначала. Просто они были хаотично раскиданы по всем полкам. Слуги навели порядок, и поиски идут куда быстрее. Хотя внутрь Кейиндара не ступала нога чужака — до Первой волны, конечно — я нашёл множество книг, которые могли украсть только оттуда. Например, предписания младшим ученикам. Толстенная книга, я её с трудом поднимаю. С первых же страниц стало ясно, что ученикам даже дышать разрешалось с позволения учителей. Порядки там соблюдались строгие, и за нарушения наказывали соответственно.

   День 486. Кто бы мог подумать, я нашёл историю Мокруне. Никогда бы не подумал, что мокрунцы вели записи. Заметки обрываются на войне Престолонаследия. Видимо, летописец погиб и не оставил преемника. Одни отрывочные записи, никаких деталей. Я нашёл второй том, он начинался около двух с половиной тысяч лет назад. Каждый год расписан очень скупо, всего на пол страницы. Краткий перечень событий, не более. Но я узнал, как сюда попали книги из Кейиндара. Через Мокруне проходил небольшой отряд силт ло. Они направлялись к Каран Дис, но их подкараулили и убили. Потери исчислялись тысячами, а среди трофеев пара книг и полдюжины амулетов».

Два чёрных провала сменились зелёными глазами, светящимися в темноте. Сова протянул дневник Гепарду, но тот даже не пошевелился. Он пихнул его в плечо.

— Ты хоть слушал? — спросил Сова.

— Слушал, конечно, — не моргнув глазом соврал Гепард, сонно протирая глаза. — Но даже если я что-то пропустил, уверен, ты обязательно напомнишь мне. К тому же я не собираюсь в Мокруне в ближайшие эдак лет сто, а лучше тысячу.

— Можно подумать, ты собирался вселяться в тело человека, — ехидно заметил Сова. — Или жить, подчиняясь монете.

— А если вдруг нас и занесёт туда, с описанного времени прошло почти двадцать лет. Всё могло измениться. Помнишь, что сказал Ковин — Силт Ло там выдали титул. Пока об этом ни слова, значит, случилось что-то