полетать и повидал немало миров, но местный рисунок звёзд ему абсолютно ни о чём не говорил.

8

Ровеналь присоединился к Эллере в машинном отделении спустя полчаса.

— Нас занесло на самый конец галактического витка, — возвестил он. — Прямого лёту отсюда до любого обитаемого мира — лет десять или около того.

Эллера, которая к тому времени отчаялась понять, что же стучит в движке, выкатилась из-под разобранного наполовину цилиндра размером в человеческий рост и недовольно посмотрела на спутника.

— То есть ты пришёл мне сказать, что за полчаса, пока я торчала по уши в машинном масле, ты не сделал ничего?

— Ничего, что превышало бы мои возможности, — подтвердил тот. — Ты ведь поставила запрет на доступ к системам корабля. Я даже в базу с картами войти не смогу.

Эллера лежала, поглядывая то на своего непрошеного гостя, то на двигатель.

— Ты в курсе, что от тебя одни проблемы? — спросила она наконец. Взяла валявшуюся на полу тряпицу из микрофибры и, оттирая руки, села.

— Иногда мне об этом говорят, — признался Ровеналь. Впрочем, Олсон явно не слышала его слов.

— Моя жизнь была почти прекрасна до того, как я встретилась с тобой. У меня был замечательный кораблик… Самый быстрый в своём классе, хочу сказать! Он отлично летал, и я была любовницей человека, который давал мне всё…

— Тебе нравилось с ним спать? — перебил её Ровеналь, и Эллера запнулась.

— Что?.. При чём здесь это, я не пойму! Каким бы он ни был без штанов, я знала… ну… почти знала… что ожидает меня с утра! Два часа в одном помещении с тобой — и на меня охотится Инквизиция! Мой корабль пыхтит, как будто у него туберкулёз! А ты пришёл порадовать меня замечательной новостью — до ближайшего населённого пункта лететь десять лет! Я не бессмертна, если хочешь знать, но это меня сейчас волнует меньше всего!

— Отползи, — велел Ровеналь.

— Что?.. — снова запнулась Эллера.

— Отползи, я говорю! — настойчивей повторил тот и в подтверждение своих слов спихнул Эллеру с гравитационной платформы. Забрался на неё сам и, активировав моторчик, подплыл под цилиндр двигателя.

— К слову! — крикнул он оттуда, изучая сопряжение деталей, пока Эллера сидела на полу и потирала ушибленное плечо. — Ты не выглядела как та, кто не ожидает нападения Инквизиции. Да и как невинная жертва вообще.

— Я привыкла быть готовой ко всему, — буркнула Эллера и, пододвинувшись к стене, уселась возле неё. — Не всю жизнь, знаешь ли, прожила за пазухой у посла.

Ровеналь хмыкнул и ненадолго выкатился из-под двигателя.

— Родители были военными? — спросил он.

— Нет, — сухо ответила Эллера, — я сирота.

Голосом она постаралась дать понять, что не хочет развивать эту тему, но, когда Ровеналь молча закатился обратно под двигатель, почувствовала себя неловко и посчитала необходимым объяснить:

— Я из приюта… одного приюта… с углублённой военной подготовкой. Так что имей в виду…

— Что, можешь и уши оторвать? — поинтересовался Ровеналь со своего места.

Эллера промолчала. Встала. Прошлась по машинному отделению туда-сюда.

— Клапан переключения напора топлива сгорел, — Ровеналь выкатился из-под цилиндра и продемонстрировал спутнице пострадавшую деталь. — По системе мы полетать сможем, но лучше не пробовать сделать прыжок… или, тем более, нырнуть в Ветра.

Эллера поджала губы и какое-то время недовольно смотрела на него.

— Положим, — сказала она. — В прыжок нам и так нельзя. Хоть и считается, что гипертоннели пронизывают Галактику, как сеть, на деле они через раз выходят к Ядру. А на всех выходах у Ядра заставы Инквизиции. Они обсидели главный перекрёсток космических дорог. Ты мог бы и сам догадаться… если давно в бегах.

Ровеналь пожал плечами.

— Вряд ли ты стала бы меня слушать, — он тоже сел и повертел в руках клапан. — Надолго нам хватит кислорода и еды?

— Не на десять лет, — отрезала Эллера и, махнув спутнику рукой, первой двинулась к жилым отсекам. — Идём.

Она поднялась на кухню и, оглядевшись по сторонам, принялась готовить чай. Достала из холодильника лимонный пирог и, отрезав два куска, одну тарелку продвинула по барной стойке туда, где устроился Ровеналь. Сама села по другую сторону и, задумчиво помешивая чай, произнесла:

— Я сама посмотрю карты… Может быть, отыщу место, где мы купим новый клапан. У меня есть на этот счёт одна мысль.

Она представила, как будет объяснять Крайтону, зачем притащила на базу непонятно кого, и её одолела грусть. Эллера вздохнула. Вселенная была несовершенна, и никто не хотел давать ей чрезвычайных полномочий и полный карт-бланш.

— Стало быть, в двигателях ты немножко понимаешь? — рассеянно спросила она.

— Не во всех, — сознался Ровеналь. — В последние годы… я не следил за новинками. И кое-что пропустил. Но у тебя стоит интересная железка, на таких ещё Эквилибриум летал… Где купила?

— Да так… На барахолке попалась, — привычно соврала Олсон.

Ровеналь с интересом посмотрел на неё.

— Теперь такие штуки… бывшее табельное оборудование… на барахолках продают?..

Эллера вскинула бровь.

— Ты где был последние двадцать лет?

Ровеналь неопределённо повёл в воздухе рукой.

— Далеко, — почти искренне ответил он.

Некоторое время Эллера задумчиво его разглядывала.

На Маугли Ровеналь в целом не походил. Да и больше тридцати лет ему было не дать. Однако эти проклятые кожаные штаны… Узкая водолазка, от которой не помешало бы отрезать рукава… Кожаная куртка, которая сразу и не бросилась ей в глаза… Чёрные, давно не чёсанные волосы, разметавшиеся по плечам и на лбу подвязанные цветным платком…

Всё это смотрелось так, как будто Ровеналь выскочил из кадра малобюджетного боевика двадцатилетней давности.

— Тебе бы не помешало принять душ, — заметила Эллера. Она ожидала сопротивления — по её твёрдому убеждению, такие мужчины были неряхами все до одного. Однако Ровеналь неожиданно кивнул.

— Если ты не собираешься в ближайшую пару часов вышвырнуть меня с корабля, — серьёзно произнёс он.

Эллера недовольно поджала губы.

Предложение, с одной стороны, было соблазнительным.

С другой — Ровеналя было жалко. Эллера вообще не имела склонности без причин выбрасывать людей за борт, хотя некоторые так и просились выкинуть их через шлюз. Ровеналь был как раз из их числа — каждым своим движением он Эллеру раздражал. И всё-таки…