сильно заранее, переносила вещи к подруге, чтобы незаметно было. Что-то даже в шкафчике спортзала хранила. Вы не подумайте, – встрепенулась она. – Это не та история с домашним насилием или договорными браками, ничего подобного. Просто отец очень тяжелый человек. – Где-то я уже слышала эту формулировку, подумала я. – Очень злой, деспотичный, обидчивый и… – Она сделала паузу. – Нехорошо так говорить о родителях, но он подлый. Поэтому я почти не общаюсь с родственниками. Мама всегда была скандальной женщиной, я боялась ее не меньше, чем отца. Брат быстро стал перенимать родительскую манеру общения, и мне в детстве доставалось и от родителей, и от него. Поэтому, когда мы с Кириллом начали встречаться, это был действительно глоток свежего воздуха.

– А как ваши родные отреагировали на то, что у вас возникли романтические отношения? – Ирина сидела напротив меня очень собранная, пытаясь не потерять лицо от неприятных воспоминаний.

– Отвратительно они отреагировали. – Она отложила столовые приборы. – Руслан как-то увидел нас. Мы же все в одной школе учились. Рассказал родителям. И папа тогда же навел справки о Кирилле, его семье. Мне было сказано, чтобы не глупила и за пацана с деньгами держалась. Было противно. – Что-то она недоговаривала, но это можно было списать на смущение.

– А потом у Кирилла погибли родители. И началось. Все эти пропажи, загулы, ругань, реабилитация. – Ее взгляд стал отсутствующим. – Дома на меня не орала разве что кошка. Все говорили, чтобы я его бросила. А Кирилл, когда вышел из реабилитационного центра, сам ни с того ни с сего прекратил наши отношения. И вот тут, вы не представляете… – Ирина закатила глаза. – Отец с Русланом как с цепи сорвались. Чтобы какой-то наркоман, да бросил его дочь?! Это было ужасно.

– Кирилл был наркоманом?! – Почему-то меня совершенно ошеломила эта новость. Мальчик, который не пил вообще, и вдруг наркоман?

– Не просто наркоман, – она грустно усмехнулась. – Он сразу начал с тяжелой артиллерии, подсел на героин.

Я молчала, пораженная услышанным. Героин! Александр все знал, но не счел нужным рассказать об этом.

– Вы сказали, что он был на реабилитации, а не знаете где?

– Под Тарасовом есть центр реабилитации наркоманов «Луч». Там работают в основном с молодежью. Кирилл там провел почти весь десятый класс. Иногда нам разрешали видеться, я приезжала туда пару раз вместе с его дядей.

– Значит, вы больше не общались с ним после того, как он вышел? – Правильный путь снова ускользал от меня.

– Почти. Мы учились в параллельных классах, но он остался еще на год догонять то, что пропустил, а я к тому времени уже оканчивала школу. И, – тут она опустила взгляд, – стыдно было и ему за то, что так подставился, и мне за скандалы родственников. Я потом написала ему, дескать, прости за отца и брата, ты знаешь, какие они люди. Я на тебя не сержусь, будь счастлив и все такое. Он мне ответил, что все понимает и зла не держит. Больше мы с ним и правда не пересекались.

– Тогда что за дела у него были с вашим братом?

– Точно не скажу, они чем-то в Студенческом центре занимались. Вам, наверное, лучше с ним поговорить об этом. – Девушка взяла телефон в руки. – С ним мы периодически перезваниваемся, редко, если честно. А с родителями я всякое общение прервала. Я отправила вам его номер.

Как ни печально было признавать, но с самого начала этого расследования я ошиблась. Следовало тщательнее собрать информацию о Кирилле, не слишком надеясь на наработки Папазяна и впечатления эмоционально нестабильных подростков. То, что Александр скрыл важный факт биографии Кирилла, могло свидетельствовать о многом.

Если и посвящать кого-то в курс дела, то явно не дядю убитого племянника. И не только потому, что он и так был подозреваемым, а еще и потому, что теперь его шансы казаться убийцей резко возросли.

Глава 10

Гарик был абсолютно прав, когда говорил, что героин, в отличие от той же травки, достать не так легко. Однако, кроме цыган, беленьким промышляли еще в среде мигрантов. И тут следовало быть осторожными, чтобы не спровоцировать очередной конфликт на почве национальной нетерпимости. В маленьком городке, где основной статьей доходов населения является торговля, подобный выпад мог легко привести к неприятным последствиям.

Собравшись со всем своим нехитрым шпионским скарбом, я позвонила на номер, который обнаружила в телефоне у Марата. С моей стороны было наивно думать, что он до сих пор рабочий. Торговцы весельем были невероятно изобретательны по части связи с клиентом. Но мне повезло, и я услышала, как грубый мужской голос строго спросил:

– Зачем сюда звонишь?

– А надо было писать? Я не знаю, как правильно, – как бы сильно меня ни раздражали глупенькие барышни, стоило признать, что недоверие они вызывали в последнюю очередь.

– Номер этот откуда знаешь? – Мой собеседник был не лыком шит и просто на щебетание молодого женского голоса не покупался.

– Мне его мои студенты дали, – сейчас главное было не сомневаться в собственных словах. – Вы знаете, мы с подругами решили отметить присуждение мне доцента. А с тех пор, как мы последний раз баловались, столько лет прошло и все так изменилось! Скажите, пожалуйста, я хоть туда попала?

Видимо, мой расчет оказался верным. В трубке послышалось недовольное сопение и спустя несколько секунд я все же услышала ответ:

– Туда.

– Ой, прямо камень с души! – Радость моя была вполне искренна. – Нам бы покурить чего или можно леденцы, если есть. Ну, знаете, чтобы не палиться.

– Есть жвачка.

– Беру! Что нужно делать?

– Оптовые базы найдешь, там будет магазин «Тирекс». Зайдешь и скажешь продавцу, что ты за посылкой от Игната.

– От кого, простите? – Связь стала портиться.

– От Игната. Передашь деньги и будешь ждать. – Он отключился, и я почему-то сомневалась, что этот номер остался рабочим.

Оптовые базы располагались в одном из спальных районов, сразу возле лесополосы и железной дороги. Еще десять лет назад это была окраина города, но сегодня этот район активно застраивался и был обжит настолько, что по удобству размещения инфраструктуры мог соперничать с центром.

Я припарковалась недалеко от входа в этот настоящий торговый городок. В таких местах своя сеть оповещений обо всех, кто хоть отдаленно выглядит подозрительно. Под видом вполне легальной торговли тут часто совершались сделки, законность которых вызывала много вопросов. Поэтому чужаков здесь не любили. Мне следовало вести себя открыто и не спешить расставаться с маской дурочки.

Пройдя, кажется, все ряды магазинчиков, я так и не нашла того, что искала.