того, что происходило на войне. …Курьерский поезд доставил меня в Варшаву, а затем в дивизию».

Однако с возвращением на фронт прежняя боевая жизнь не продолжилась. «Сев на коня и тронувшись с дивизией в путь, я не подозревал, что колесо моей судьбы уже поворачивается в другом направлении. Служба в войсковом штабе, в котором я пробыл два года, закончилась. Меня ждала работа в высших (армейском и фронтовом) штабах.

С болью в сердце расставался я со штабом 14‐й кавалерийской дивизии.

Среди её многих офицеров, доброжелательно настроенных к честным военным кадрам, и среди солдат и в мирное время, и в период войны я встречал самое дружеское и товарищеское отношение. Хочется особо отметить, что с 14‐й кавалерийской дивизией меня связывали самые добрые воспоминания о службе в строю».

О боях его родной кавалерийской дивизии и всей Русской армии в первый год войны Б.М. Шапошников кратко отметил: «Если бы не поспешное наступление в Восточной Пруссии ради спасения Парижа, то 1914 год можно было бы назвать более-менее успешным».

К сожалению, с окончанием службы в 14‐й кавалерийской дивизии, закончились и записи воспоминаний Б.М. Шапошникова. А это исключительно важный и правдивый источник не только для его жизнеописания, но и всей эпохи.

Штаб Двенадцатой армии

В январе 1915 года Борис Михайлович Шапошников был назначен помощником старшего адъютанта разведывательного отдела штаба 12‐й армии[83]. Командующим 12‐й армией был в то время один из наиболее передовых генералов русской армии Павел Адамович фон Плеве[84]. «Мастер кризисных ситуаций», которого постоянно отправляли в самые горячие точки Русского фронта. Между прочим, он родился в семье немецких евангельских дворян, но незадолго до смерти принял православие. По его инициативе в русской армии осенью 1915 года были созданы первые ударные отряды «бомбометателей» или «гренадеров», известные как «Батальоны смерти» или «Ударники».

* * *

Общее положение воюющих сторон в начале 1915 года подробно воспроизводится в книге А.М. Зайончковского[85] «Первая мировая война»[86].

Андрей Медардович пишет, что на рубеже 1914 и 1915 годов обе коалиции пришли к убеждению, что расчёт на кратковременную войну оказался ошибочным и что борьба протянется несколько лет и потребует огромных материальных средств.

Для Германии положение осложнялось борьбой на два фронта, и потому она избрала Восточный фронт первостепенным для армий Центрального союза. «Главные операции в этом году развивались между русскими и австро-германскими армиями. Возникнув на территории Восточной Пруссии и вслед затем в Карпатах, названные операции постепенно ширились, распространившись на Галицию, русскую Польшу и Риго-Шавельский район, и к концу кампании 1915 г. охватили весь огромный театр тогдашней западной России до линии Рига — Двинск — Барановичи — Ровно — румынская граница».

Зайончковский отмечал, что русские армии после первых месяцев борьбы были весьма ослаблены. «Некомплект армий достигал полумиллиона людей. Особенно был велик некомплект офицеров. Во многих частях пехоты оставалось не более 30 % штатного состава: число кадровых офицеров измерялось единицами. Унтер-офицеры в некоторых частях почти полностью были выведены из строя. …Настроение солдатской массы в пехоте было понижено рядом первых неудач и непопулярностью войны. Стало быстро расти дезертирство и заметно увеличилось число случаев «самострелов», то есть умышленного саморанения».

Также Андрей Медардович отмечал острый недостаток оружия и боеприпасов. «Бывали случаи, что прибывавшие на фронт пополнения оставались при обозах вследствие невозможности поставить их в ряды за отсутствием винтовок. Чтобы обеспечить винтовками безоружных, прибывших из запасных частей, в пехотных полках на фронте устанавливалось денежное вознаграждение за каждую вынесенную из боя излишнюю винтовку, также и на перевязочных пунктах предоставлялись льготы тем раненым, которые представляли свои винтовки…

Не лучше обстояло дело с артиллерийскими снарядами».

* * *

Северо-Западный фронт, в который входила 12‐я армия, возглавлял генерал от кавалерии Яков Григорьевич Жилинский. С марта 1915 года генерал-адъютант Николай Владимирович Рузский[87].

Первой боевой операцией, в которой участвовал капитан Шапошников в качестве помощника старшего адъютанта разведывательного отдела штаба 12‐й армии, была Праснышская операция[88].

2 марта 1, 10 и 12‐я русские армии начали общее наступление с целью оттеснить германцев с линии pек Бобр и Нарев в пределы Восточной Пруссии. Весь март прошёл в упорных боях.

26 марта Рузский по болезни был уволен, а на его место назначен генерал Алексеев[89].

12‐я армия активной обороной города Прасныша[90] совместно с войсками 1‐й армии обескровила германскую армейскую группу генерала М. Гальвица, а затем в ходе контрнаступления вынудила немцев отойти к границам Восточной Пруссии. После того как противник предпринял новое наступление (вторая Праснышская операция), 12‐я и 1‐я армии вновь вели оборонительные бои в районе Прасныша, прикрывая отход главных сил русских войск из Привисленского края.

В июле 1915 года 12‐я армия вновь участвовала в крупной военной операции.

Чтобы избежать окружения и пополнить резервы русское командование было вынуждено принять решение об отступлении из центральной Польши. В районе реки Нарев[91] отход прикрывали 12‐я и 1‐я армии. Они предотвратили окружение основных сил Русской армии и позволили организованно перейти на новые позиции. Эти ожесточённые бои стали примером мужества русских солдат и позже были названы Наревской операцией[92].

Русская армия покинула Галицию, Литву и Польшу, но Германия понесла огромные потери и стратегический план разгрома России и вывода её из войны не удался.

В эти тяжёлые для Русской армии дни император Николай II принял на себя обязанности Верховного главнокомандующего.

Тогда же свой подвиг совершили защитники крепости Осовец, известный как «атака мертвецов». Против них был применён отравляющий газ. Уже будучи отравленными, русские воины пошли в свою последнюю смертельную атаку.

* * *

По всей видимости, способности молодого офицера Шапошникова были замечены командованием. Вскоре последовал ряд назначений с повышением.

В августе 1915 года Борис Михайлович Шапошников был переведён в штаб главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта на должность штаб офицера при управлении генерал-квартирмейстера. Эту должность тогда занимал Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич, будущий начальник Полевого штаба Красной армии.

* * *

В ноябре 1915 года последовало новое назначение — начальником штаба Отдельной сводной казачьей бригады.

Всего за годы Первой мировой войны за боевые заслуги Б.М. Шапошников был награждён шестью орденами: орден Святой Анны 4‐й степени (26.10.1914), орден Святого Владимира 4‐й степени с мечами и бантом (02.11.1914), орден Святого Станислава 2‐й степени с мечами (27.02.1915)[93], орден Святого Станислава 3‐й степени с мечами и бантом (22.07.1916)[94], орден Святой Анны 3‐й степени с мечами и бантом (21.11.1916), орден Святой Анны 2‐й степени с мечами (01.11.1916), а также отмечен Высочайшим благоволением[95].

Б.М. Шапошникову было присвоено звание подполковника, и в мае 1916 года поступило новое назначение —