— Нет, Пэ-Пэ, спасибо, я уже ухожу, — отказалась я.

— Пошли повеселимся! А потом двинем на вечеринку в честь премьеры! У меня пропуск!

— Разумеется, — пробормотала я, стараясь улизнуть, пока она меня не переубедила. У ГШ просто талант заставлять людей делать то, чего хочется именно ей.

Я оглянулась и увидела Рути, припертую к стене Занудой Брайаном. Она была в панике.

— Нам пора, — заявила я, взяла Рути под ручку, вежливо улыбнулась Брайану и препроводила ее до дверей.

— Я тебя люблю, — выдохнула Рути. — Всегда любила и всегда буду. Никогда ни слова тебе поперек не скажу и никому другому не позволю.

— Да, ты меня не заслуживаешь. Я гораздо лучше тебя, — согласилась я. — Ты вот мне не помогла, так что в следующий раз выпутывайся сама.

Я обрадовалась, что Рути не заметила, как я разговаривала с Иваном. Мне пока хотелось сохранить нашу встречу в тайне. Заговорить о ней вслух значило признать, что между нами что-то зарождается, а я еще не была готова это признать, даже перед собой.

Приехав с вечеринки, я медленно кралась по спящему дому. Вдруг невесть откуда выплыла призрачная фигура. Я подпрыгнула от страха, но это оказался Лео.

— Ма, слышь, дай пятеру, а то мы, типа, там, с пацанами завтра, ну, типа того.

В переводе на взрослый английский это значило: «Не одолжишь ли ты мне пять фунтов, мама? Мы с ребятами хотим завтра вечером пойти погулять». Чувство вины за развратные мысли, порхающие в голове, заставило меня безропотно выплатить родительскую пошлину. Потом я пошла и смыла макияж — как всегда, ибо всем известно, что если этого не делать, то сгоришь в аду, — и плюхнулась в кровать к храпящему мужу.

— И явились они огромною толпой, и были антибиотики разделены между ними, — пробормотал он во сне.

Странно, я так привыкла делиться с Грегом всеми новостями, что с трудом удержалась, чтобы не растолкать его и не разболтать самую поразительную из последних сплетен: я только что встретила удивительного и восхитительного мужчину.

Проснулась я в приподнятом настроении. Я нежилась в воспоминаниях о предыдущем вечере, разбирала их на кусочки, словно ребенок, растягивающий удовольствие от запретной шоколадки перед ужином. Моя радость немного поутихла, когда я вспомнила, что сегодня — обычный рабоче-учебный день. На кухне, как всегда по утрам, лениво перемещалась Беа, как раз тогда, когда всем надо было пошевеливаться. Меня это страшно раздражало. Я ввалилась в кухню и начала разыскивать чайник.

— Грег, чайник, — отрывисто бросила я.

— Вуаля! — воскликнул он и снял его с холодильника с таким видом, будто вытащил кролика из шляпы.

— Может, тебе стоить тренировать память не на тех вещах, которые необходимы всем нам? Может, избавишь нас от своих гребаных выступлений хотя бы по утрам? — разозлилась я.

— Мама! — раздался возмущенный голос Китти из-за груды пачек с хлопьями.

Я взглянула на кухонные часы.

— Китти, прекрати. Закон о ругательствах вступает в силу только с семи сорока пяти утра.

Китти высунулась из-за хлопьев, чтобы взглянуть на меня.

— Кто-то сегодня очень злой, — протянула она. — Кто-то вчера напился?

— Так, полиция нравов проснулась, — пробормотала я. — Вообще-то я выпила один бокал шампанского, что могут подтвердить свидетели.

Беа улыбалась. Такое зрелище мне доводилось видеть не чаще, чем ортодоксального еврея, устроившего пикничок со свиным шашлыком у Стены Плача.

— Беа, с тобой все нормально? — уточнила я.

— Да-да, сегодня я такая счастливая. Моя подруга Зузи приезжает из Чехии. Ничего, если она несколько дней поживет со мной, пока не найдет работу? — спросила Беа и уставилась на меня немигающим взглядом воинственной няни. Этого взгляда боятся все работающие матери. Он словно говорит: «Соглашайся со всеми моими просьбами, а не то я свалю и оставлю тебя, тетенька, в полном дерьме». Я поняла, что дрыгаться бесполезно.

— Да, Беа, конечно. Правда, ты могла бы нас и предупредить. И это всего на несколько дней, учти.

— Ну ты ее и запугала, — издевательски прошептал Грег, проходя мимо.

— Лео встал? — спросила я.

— Я его уже пять раз будила, — отреагировала Беа. — В семь, семь десять, семь двадцать, полвосьмого…

— Спасибо, Беа, я поняла. Может, попробуешь еще раз? Уверена, на этот раз получится.

Я прорвалась сквозь баррикады из пачек хлопьев, которые Китти выстроила вокруг себя. Она как раз вошла в тот возраст, когда у девочек начинает вырабатываться эстроген и они становятся страшно стеснительными, так что Китти даже не хотела, чтобы кто-то видел, как она ест. Я стала расчесывать ей волосы, стараясь как можно аккуратнее распутать колтуны.

— Ай! — как всегда, закричала Китти. — Ты нарочно больно дерешь!

— Естественно, — ответила я. — Я девять месяцев тебя вынашивала и прошла сквозь болезненные роды только ради того, чтобы отомстить, расчесывая колтуны.

В кухню ворвалось раздраженное нечто и с недовольным пыхтением начало прокладывать себе путь к холодильнику. Это наконец встал Лео.

— Доброе утро, зайчик, — поздоровалась я.

— Чё? — огрызнулся он, словно я его перебила.

— У меня нет ни одного чистого носка! — заорал сверху Грег.

— Чудесно, я теперь еще и за носки отвечаю, — прошипела я.

Ненавижу утро. Ненавижу просыпаться, заставлять всех остальных просыпаться, собираться в школу, самой собираться на работу… Вдруг запищал мой мобильник.

— Ну что еще такое? — пробормотала я. — Неужели так трудно оставить меня в покое? — Я открыла телефон и прочитала сообщение: «Думаю о тебе. Ты очень красивая. Иван».

На улице было просто прекрасно. Чистое голубое осеннее небо, деревья всевозможных оттенков: розовые, красные и коричневые; листья нежно порхали по ветру; на земле, словно сияющие драгоценности, величественно переливались каштаны; их кожура металась по дорожкам вместе с брошенными прохожими обертками от бутербродов. Подняв каштан, я почувствовала, какой он твердый и гладкий, и вспомнила, как в далеком детстве рано утром убегала в парк, чтобы первой собрать новый урожай. Как и утром, мне стало казаться, что передо мной открыты все двери на свете. Дама-с-голубями прервала мои размышления.

— Что, довольны нынче собой, а, миссис Мадам? — ехидно спросила она.

Ну вообще-то да, подумала я про себя и поспешила в кафе — хотела встретиться с Рути и выпить кофе до первого пациента.

— Черт возьми, да ты отлично выглядишь! — воскликнула Рути, увидев меня. — Прямо сияешь! Ну-ка рассказывай, кто этот вчерашний красавчик?

— Какой красавчик? — невинно переспросила я.

— А скажи, ангелочки и вправду такие симпатичные, как говорят?