Билли понятия не имел, куда они его ведут, но он доверял этим ночным детям и послушно последовал за ними по пустынным коридорам вниз, в глубокий, сырой подвал, который выглядел так, будто им не пользовались годами. Здесь потайная дверь в стене открылась в подземный туннель, который уходил в землю всё глубже и глубже. От него ответвлялись или, наоборот, вливались множество других туннелей, которые по мере того, как бежали дальше, становились всё уже и уже. Эти узкие туннели напомнили Билли термитник, и он уже начал страдать клаустрофобией. Но как только ему показалось, что он больше не выдержит, туннель расширился, и на дрожащих ногах Билли вбежал в большую пещеру, залитую слабым мерцающим светом.

Открывшееся зрелище потрясло его. С пола пещеры вздымались гигантские сталагмиты, с высокого потолка свисали сталактиты. Некоторые встретились посередине, создав молочно-белые колонны, которые, казалось, светились во мраке.

Стена напротив была испещрена тёмными дырами и напоминала огромный ломоть сыра. Разглядев внутри дыр подушки и одеяла, Билли предположил, что каждая такая ячейка служит крошечной спальней. После тёмных туннелей пещера выглядела уютно и гостеприимно, и у него тотчас же потеплело на душе.

В центре пещеры стоял длинный шаткий стол, за которым сидело около десятка других ночных детей. Двое чистили картошку, несколько рубили капусту, а одна маленькая девочка, похоже, чинила большие заржавевшие часы. У всех были серые лица и неестественно огромные глаза, и, как и дети, которых Билли видел, когда они маршировали по лестничным клеткам, тоже были одеты в длинные плащи.

– Добро пожаловать в наше логово. Меня зовут Молния, – сказала девочка. Она всё ещё держала Билли за руку. Тот смущённо высвободился. Затем, указав на мальчиков, которые помогли спасти его, она добавила: – А это Туз и Чумазик. Скоро ты познакомишься с другими Бегунами.

– Привет! – сказал Туз с дружеской усмешкой.

У него было весёлое веснушчатое лицо, и он выглядел чуть старше других, но самой главной тут явно была Молния.

– Бегунами? – удивился Билли.

– Мы, как и ты, сбежали из камер, и мы называем себя Бегунами, – пояснила Молния. – Как тебя зовут?

– Билли, – представился Билли.

Все вопросительно посмотрели на него. Ему тотчас стало неловко под их молчаливыми взглядами. Он даже покраснел.

– Хочешь есть? – спросил какой-то мальчик. У него был пронзительный голос и невероятно чумазое лицо.

Билли кивнул. Бегая по туннелям, он проголодался, как волк.

– Ещё бы!.. Могу съесть целую лошадь! А как тебя зовут?

– Можешь называть меня Грязнуля, – сказал мальчик. – Здесь все меня так зовут.

Билли сел за стол. Грязнуля принёс ему миску густого картофельного супа, который налил из глубокого котла, что висел над ревущим костром.

– Ничего особенного, но должно быть сытно! – усмехнувшись, сказал он.

Подняв голову, чтобы сказать спасибо, Билли увидел, что все Бегуны смотрят на него с широкой дружелюбной улыбкой. Он тотчас почувствовал себя немного увереннее.

– Спасибо, что спасли меня, – сказал Билли между ложками вкусного супа.

– Всё в порядке. Это то, что мы делаем, – сказала Молния.

– Но как вы узнали, где я?

– А мы не знали! Мы были заняты поисками пропитания и прочего, когда услышали лай нюхачей. Мы поняли: кто-то в беде, и прибежали на помощь.

– За тобой гнались нюхачи? – с содроганием спросил Грязнуля. – Как же я их ненавижу! Они преследуют меня в самых страшных кошмарах.

– А я с криком просыпаюсь по ночам, когда мне снятся кошмары про ведьм, – призналась маленькая девочка, трудившаяся над старыми часами. Её тоненький голосок дрожал от страха.

– Крепость кишит жуткими существами, и каждое – чей-то худший кошмар, – объяснила Молния. – Как ведьмы для Компаса или нюхачи для Грязнули. Тебе повезло, что мы дошли до тебя, иначе тебя притащили бы к Магу.

При упоминании Мага Билли передёрнулся.

– Кто такой Маг? – спросил он.

Внезапно его голос стал сухим и хриплым, но он уже знал ответ. Это та самая жуткая фигура, которую он видел в Светлой Комнате.

– Верховный правитель всего этого тёмного мира. Это его крепость, а все остальные существа – его послушные приспешники, – ответила Молния, её глаза были ясными и яркими, как два стеклянных шарика. – Они стерегут ночных детей, выполняя приказы Мага.

– Да, они заставляют детей строить в крепости новые камеры и новые высокие башни, но Маг вечно недоволен. Ему не угодить, – сказал Туз. – Это адский труд, и он никогда не заканчивается.

– Вот это да! – пробормотал Билли, осознав, что ждало его, если бы ему не удалось сбежать.

– Но нам лучше, чем остальным. По крайней мере, мы знаем, что это не наш дом, – сказала Молния, задумчиво поджав губы. – Все другие ночные дети считают крепость своим родным домом! Маг затуманил им мозги колдовством, но на нас это почему-то не подействовало. Мы поболтали между собой и устроили побег. Втихаря ускользнули со своих рабочих мест и оказались здесь.

– Но почему вы не вернулись домой? – удивился Билли.

– Домой?!

– Да, почему?

– Ты думаешь, мы не вернулись бы, если бы могли? – огрызнулась Молния. Билли увидел в её огромных, сияющих глазах слёзы. – Конечно, вернулись бы. Мы можем выбраться наружу и пойти в город, но никто из нас не может вспомнить, где именно его дом или каким он был. Мы даже не можем вспомнить собственных имён!

– Ой! Извините, – пробормотал Билли, устыдившись.

Повисло неловкое молчание. Бегуны смотрели по сторонам, погружённые в свои мысли.

– А ты? – спросил Грязнуля, первым нарушив тишину, и вытер рукавом нос. На его щеке осталась новая грязная полоска. – Ты помнишь что-нибудь о своём доме?

– Да… помню, – осторожно произнёс Билли, не зная, как они это воспримут.

– Неужели? Это почему же? – спросил Туз слегка воинственно.

Билли пожал плечами.

– Я не знаю, – сказал он. – Но мне кажется, это как-то связано с ними. – С этими словами он вынул карманные часы и положил их на стол.

– Ух ты! – воскликнула Молния; её огромные глаза сияли от удивления. – Это невероятно! И что они делают?

– Мой папа сказал, что они защитят меня, – ответил Билли. – Но я не знаю, почему это происходит.

– Ты не возражаешь, если я?.. – с волнением спросила Компас и потянулась к часам.