Вздохнув, девчонка хотела взять конспект, но рука сама потянулась к лежавшему на столе пульту… Экран телевизора вспыхнул яркими красками, квартиру наполнила музыка и веселые голоса. Мысленно ругая себя за безделье, Татьяна раз за разом давила на кнопку, просматривая телевизионные каналы. Так продолжалось до тех пор, пока ее внимание не привлек один из фильмов.

Татьяна Андреева не любила ужастики вообще, а японские в особенности – уж слишком они были страшными и запоминающимися. Чаще всего она просто переключала канал, игнорируя японскую жуть, но сегодня почему-то не сумела сделать этого, накрепко «прилипнув» к экрану телевизора.

Фильм назывался «Один пропущенный звонок» и рассказывал о проклятии, распространявшемся при помощи мобильных телефонов. Вообще-то это была довольно глупая и запутанная история – Тане про фильм рассказывали, – однако, вопреки всем недостаткам сценария, она внушала зрителям самый настоящий страх. Татьяна смотрела на экран, с трепетом ожидая развития событий. Она прекрасно знала, что получивший по телефону сообщение о своей смерти парень погибнет ровно через две минуты, как ему и обещали, но она так же, как и герой картины, не могла поверить в это – страх сменялся надеждой, отчаяние – злостью на «глупый розыгрыш». А черная шахта лифта, в которой таилась причина смерти молодого японца, находилась совсем рядом, и каждое следующее мгновение могло стать последним…

Татьяна вцепилась руками в подлокотники кресла, не отрываясь глядя в телевизор. Если бы она могла просто выключить «ящик», забыть о том, что только что увидела! Но «Один пропущенный звонок» не отпускал ее, вовлекая в кошмарный фантастический мир. Ожидание неизбежной и скорой смерти, час и даже минута которой уже были известны, таинственные шорохи в пустой квартире, призраки, появлявшиеся на доли мгновения, страшная покойница с зеленой кожей и продвинутым мобильником в скользких пальцах, мертвые белые руки, пытавшиеся схватить героев фильма, веселенькая мелодия звонка, предрекавшая скорую гибель… Страшные образы сменяли друг друга, мелькая как в калейдоскопе, жуть не отпускала, доводила до дрожи и холодного пота, но девчонка упорно смотрела на экран, ожидая развязки ужастика. Только когда поползли титры, Татьяна нашла в себе силы нажать на пульте нужную кнопку. Экран погас.

– Не понимаю, что тут страшного? – обратилась она к замолкшему «ящику». – Это самые банальные спецэффекты, которые я когда-либо видела. Кого может напугать нестерпимо белая, тонкая рука, неожиданно высунувшаяся из-за двери? Обычный прикол, вроде тех, которые так любит устраивать Толик Стоцкий. Этим можно только рассмешить, но не напугать!

Квартиру пронизывала напряженная, зловещая тишина. Заставив себя подняться с кресла, девочка прошла по всем комнатам, зажигая свет. На ее губах застыла улыбка – Татьяна заметила это, когда проходила мимо темного омута зеркала. Собственное выражение лица ее удивило – она ведь и не думала улыбаться! Казалось, улыбочка принадлежала не ей, а отражению, жившему собственной жизнью.

– Нельзя же так себя запугивать! – поморщилась Татьяна, грозя кулаком зеркальному двойнику. – Только маленькие дети боятся быть дома в одиночестве.

Однако никакие слова, никакие доводы разума не действовали. Таня понимала, что ведет себя глупо, что ее страхи беспочвенны, но при этом чувствовала надвигавшуюся отовсюду угрозу. Из телевизора могла выползти изуродованная женщина, чье лицо скрывали густые черные волосы, телефонный звонок мог принести смерть, зеркало – затянуть в другой мир, канализация – скрывать кровожадных монстров…

Татьяна стояла посреди комнаты и ждала. Ждала чего-то страшного, сверхъестественного, способного превратить реальный мир в кошмарную сказку. Однако ничего такого не происходило, ожидание затягивалось, окончательно лишая девчонку душевного равновесия. Наверное, Таня обрадовалась бы, если перед ее носом возник бы сбежавший из пекла демон или вышедший на прогулку оборотень, ведь любой кошмар не так страшен, как его ожидание.

Понимая, как глупо выглядит ее поведение, девочка постаралась просто не обращать внимания на свои страхи. Она взяла в руки тетрадь по биологии и вроде бы начала ее читать и… через несколько минут «чтения» заметила, что держит ее вниз головой. Захлопнув тетрадку, Татьяна вдруг отчетливо поняла: кроме нее в квартире находится кто-то еще. Это не было иллюзией, игрой воображения – некто был рядом, его присутствие выдавала волна страха, накрывшая девочку. Татьяна напряженно вслушивалась в тишину, и порой ей начинало казаться, что она различает чье-то дыхание и даже стук сердца.

– Все хорошо. Все хорошо, – громко и четко произнесла она вслух. – Просто у меня нервы сдали. Говорят, такое случается в конце учебного года, особенно перед опросом по биологии.

Но произнесенные вслух слова звучали жалко и неубедительно. Девочка с надеждой посмотрела на часы – они показывали без четверти двенадцать.

– Сейчас все кончится. Страшный день пятницы да еще тринадцатое число месяца останутся позади. Мне уже почти не страшно. Кого мне бояться в своем доме?

В нормальной обстановке Татьяна не имела привычки болтать сама с собой, но сейчас она просто не могла молчать – слишком жуткой казалась тишина пустой квартиры. Да и на месте ей не сиделось, – поеживаясь от нервного холода, девочка бродила из комнаты в комнату, заглядывая во все закоулки, словно действительно разыскивала кого-то. Понимая, что ведет себя как дурочка, она все же спросила, обращаясь к пустоте:

– Кто здесь? – и замерла в ожидании ответа.

Заворчал на кухне кран, яростно залаяли на улице собаки, а потом все стихло.

– Я же знаю, что здесь никого нет! Я шутя спрашиваю, ради прикола! И на самом деле мне совсем не страшно. Эй, если ты такой крутой, покажись! Да только тебя нет, поэтому ты и играешь в прятки, человек-невидимка!

Напуганная девочка стояла посреди просторной, с любовью обставленной гостиной. Танина мама потратила немало времени и сил, чтобы комната выглядела наилучшим образом, став образцом тонкого художественного вкуса хозяйки квартиры. Взгляд Татьяны метался по стилизованным под старину портьерам, громадному оранжевому абажуру, гравюрам в строгих рамках, пока не остановился на величественном антикварном комоде, который мама именовала центром всей композиции. На миг показалось, что причудливые резные завитушки, украшавшие полочки и ящички комода, шевельнулись, превратившись в клубок переплетенных между собой змеиных тел. Как кролик, попавший в поле зрения удава, Татьяна покорно шагнула вперед…

Резкий стук и звон стекла вернули ее к реальности – стоявшая на комоде фотография в затейливой рамочке почему-то упала на пол, хотя к ней никто и не прикасался. Любимое мамино фото, запечатлевшее всю семью, лежало на медово-желтом паркете среди осколков стекла и развалившейся на куски рамки. Происшествие так огорчило Татьяну, что она даже перестала бояться. Ей было жалко красивую рамку, к тому же очень не хотелось объясняться с мамой, которая ни за что бы не поверила, что фотография упала сама собой.

– Какая же я неуклюжая! – Девочка присела на корточки, собирая осколки.