Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пойдём посмотрим? – предлагает Энди.
– Нет! – вскрикивает Мэгги.
– Оставайся с ними, Мэгги, я пойду и проверю.
– Нет, Энди! Я не хочу, чтобы ты уходил!
– Какой красивый свет, – говорит Серж. – Я могу посмотреть. Я не боюсь.
Хелла ещё сильнее сжимает руку брата.
– Мэгги права, Энди, с какой стати в этой комнате будет что-то хорошее? Мы пока не нашли ничего, кроме неприятностей.
– А что, если там наши родители? Они должны быть где-то в этом отеле. Нам нужно что-то делать.
– О’кей, тогда давайте пойдём вместе, – соглашается Хелла.
Когда они оказываются перед комнатой, Хелла не видит ровным счётом ничего. Свет слишком яркий, слепящий, и она не может разглядеть, что там внутри.
Пинг, пинг, пинг, раздаётся вдруг. Хелла решает, что это похоже на звук автомата для игры в пинбол. Как-то раз во время каникул с родителями они остановились в придорожном ресторанчике, и там был такой. Отец сказал ей, что этому автомату двадцать лет, не меньше, и что они были очень популярны ещё до компьютерных игр. Она ужасно скучает по родителям и надеется, что с ними всё в порядке, где бы они ни были.
Хелла слишком поздно замечает, что братик больше не держит её за руку.
– Серж!
Энди, к счастью, реагирует быстрее и успевает остановить его прежде, чем он делает шаг в комнату.
– Я должен войти. Я должен войти. Там мама и папа. Это точно. Пусти меня.
Хелла едва узнаёт голос своего маленького брата. Он звучит монотонно, как у робота. Серж вырывается из рук Энди и забегает в комнату. Хелла немедленно следует за ним. Ей всё равно, что будет; она не может бросить брата одного. Дверь захлопывается за ними с грохотом. Они отрезаны от остальных.
Оранжевый свет исчезает, как будто он был лишь приманкой для её братика. Посреди комнаты стоит нечто вроде серванта. Верхняя половина сделана из стекла, и внутри видна до талии деревянная кукла. Кукла выглядит как султан из одной из сказок «Тысячи и одной ночи». У него крупный горбатый нос, тёмные, глубоко посаженные глаза под чёрными кустистыми бровями, чёрная бородка и ярко-жёлтый тюрбан на голове. Его шелковая блуза тоже жёлтая, поверх неё надет жилет с золотым узором. Перед ним лежит стеклянный шар, какие Хелла видела в кино с прорицателями. Сфера прозрачная, внутри гипнотически вьются белые клубы дыма. Она с трудом отрывает от неё взгляд. В воздухе витает сладкий тёплый аромат. Он напоминает Хелле запах свежего попкорна.
Как только Серж подходит к серванту, гадальщик резко, как робот, поднимает руку. Он поворачивает голову и смотрит прямо на Сержа, и от этого взгляда у Хеллы по спине идут мурашки. Его глаза не похожи на глаза куклы, они как будто живые, словно внутри куклы скрывается человек.
На нижней половине серванта висит старинного вида табличка с надписью:
ПРАВДА – ЭТО СВОБОДА
Наверху на стекле написано:
ЗОЛТАР ГОВОРИТ
– Добро пожаловать, – скрежещет Золтар, не размыкая своих деревянных губ.
Глава 12
– Здравствуйте, сэр, – говорит Серж.
– Ничего не говори, – шипит Хелла.
Брат поднимает на неё глаза.
– Почему?
Хелла ничего на это не может ответить, просто у неё предчувствие. Сервант кажется безобидным, султан выглядит как механическая кукла, но что-то тут не так.
– Когда ты последний раз врал? – спрашивает Золтан у Сержа.
Тот отвечает, не задумавшись.
– Я никогда не вру, сэр.
Золтан сощуривает глаза и медленно опускает руку. Тотчас раздаётся такой громкий хлопок, что Хелла кривится.
Когда Хелла снова открывает глаза, деревянная кукла выглядит даже более сердитой, чем прежде. Его густые брови сдвинуты. Как так может быть, думает Хелла, это же деревянная кукла!
Рука снова поднимается, и он повторяет свой вопрос:
– Когда ты последний раз врал?
– Отвечай честно, Серж, – шипит Хелла. Ей совсем не хочется опять услышать этот болезненный звук.
Хелла читает табличку на серванте: правда – это свобода. Она подозревает, что Сержу нужно быть честным, или им не выйти из этой комнаты. А в этом-то и проблема, потому что её маленький брат редко говорит правду. Хеллу и её родителей это всегда раздражало. Он никогда не признаёт, что поступил нехорошо, как бы это ни было очевидно. Серж продолжает врать, не смущаясь.
Серж упирает руки в бока.
– Я сказал правду, я никогда не вру, сэр!
Хелла прижимает руки к ушам, но слишком поздно.
БАБАХ!
Звук пронзает барабанные перепонки, режущая боль доходит до самого желудка. И тут она слышит скрип и шарканье. Она поднимает глаза. Золтар вырос! Да, Хелла практически уверена в этом. Его тюрбан касается потолка серванта, в котором он сидит, а раньше так не было.
Серж пунцовеет. Его лоб наморщен, и он закусывает нижнюю губу, верный знак, что грядёт взрыв. Плач или гнев, одно из двух. Хелла прекрасно знает эти признаки.
– Серж, сейчас не время врать, пожалуйста, скажи правду, и тогда мы оба можем уйти отсюда.
– Когда ты последний раз врал? – спрашивает Золтар своим скрежещущим голосом.
Хелла нагибается, чтобы посмотреть младшему брату в глаза.
– Серж? – Она умоляюще смотрит на него. – Скажи правду, пожалуйста! Кажется, ты в последний раз соврал в машине по дороге в этот отель? Ты помнишь? Когда ты сказал маме с папой, что я сильно тебя ударила. Или вот только что, когда сказал, что тебе не страшно?
У Сержа делается неуступчивое выражение лица. «Ой-ой», – думает Хелла.
– Это была правда! Ты сильно меня ударила, и мне не страшно! – упрямо повторяет он.
БАБАХ!
От следующего бабаха Хелла чуть не падает. Она складывается пополам, уперев руки в колени, потому что её выворачивает наизнанку. Её мутит, но ничего не выходит, потому что она давно ничего не ела.
Тяжело дыша, она снова выпрямляется. Серж тоже не выглядит здоровым, он бледен, в глазах его стоят слёзы.
– Мне больно! – кричит он. – Прекрати это.
Пронзительный скрип заставляет Хеллу посмотреть на Золтара. Верх серванта разламывается, и прямо у неё на глазах деревянная кукла вырастает. Не только голова, весь её торс теперь прижат к стеклу. Сервант вот-вот разломится!
Хелла хватает брата за руку и отступает назад – как раз вовремя. На стекле появляются трещины, а затем оно раскалывается на тысячу кусочков. Осколки и щепки летят повсюду. От резкого запаха у Хеллы свербит в носу. Пахнет
