но безвкусно. Овальное лицо, где все на месте, но без искринки. Прямой ровный нос, узкий и малокровный рот. Кожа сухая с еле заметной сеточкой морщин. Необычными были только две вещи. Во-первых, одежда. Узкие брюки из легкой шерсти заправлены в тонкие замшевые сапоги. Сверху длинная рубашка до колен. А поверх нее – что-то вроде накидки без рукавов, с широкими вырезами по всем сторонам, перехваченной поясом толщиной в ладонь. Преобладающие цвета – синий и бурый – образовывали странное сочетание, которое и успокаивало, и не давало расслабиться.

И второе – это, конечно же, взгляд. Сила и мудрость, величие и превосходство – ничего этого в нем не было даже близко. Серые глаза смотрели слегка в сторону и были похожи на чистый лист пергамента: хочешь, напиши что-нибудь, а нет – так ничего и не будет! Сейчас, когда члены посольства находились так близко к чужеземцу, это было особенно заметно и совершенно сбивало с толку.

Никто не хотел начинать разговор первым. Посольские стояли, опустив взор, искоса поглядывая друг на друга. Вирилан, вопреки опасениям, совершенно спокойно отреагировал на их появление и тоже не торопился выяснить причину такого резкого вторжения. Наконец, Гроки по своей мерзкой привычке подло ткнул Уни сзади под ребра, и тот вынужден был начать:

– Достопочтимый служитель торговых дел! Пребывая в искреннем смятении от необходимости отвлечь вас от важной работы, нижайше просим простить за неподобающее вторжение и позволить нам изложить… хм… внезапно возникшие неотложные обстоятельства, дальнейшее умолчание которых считаем недопустимым по соображениям высоконравственного характера, а также исходя из глубокого взаимного чувства доверия между нами!

Уни выдохнул и сделал короткую передышку. К удивлению, вирилан не воспользовался моментом, чтобы убить его за столь чудовищную словесную конструкцию, и терпеливо внимал.

– Узри же, благородный муж, истинную цель нашего визита! – продолжил свои вербальные экзерсисы Уни. – Ибо не товар праздный перед тобой, нет, не певцы-затейники, что слух и чувства услаждать призваны. То лишь покров тайный, под которым сокрыта цель великая, единству и сердечной дружбе народов наших способствовать призванная. Знай же, о почтенный муж Вириланской державы, что несем мы великую весть от того, кто самим Светилом ярким, животворящим наделен правом владеть всем, что находится под небесами! Послы самого Кергения, императора Герандии, сейчас пред тобою! Ты нам путь указал – выйти из дома, ты говоришь – мы следуем, ибо это знак великого уважения и доверия, которое наш Владыка питает к тому, кто царствует в этих землях. Императору Вирилана – наши дары и наши слова. Веди же нас к нему, как ввел нас в пределы сей блистательной земли, иль направь по пути, как сделал ранее в нашу первую встречу!

«Ох! Свет милый, какая бредятина, – подумал про себя Уни, заканчивая речь. – Да еще и грамматика, произношение… Мда… Вроде постарался загладить, вывести одно из другого. Надеюсь, он хотя бы что-нибудь понял!»

– Энель Вирандо, а он вас точно понял? – неделикатно подключился к его мыслям Санери. – Вы сказали ему, что я – первый посол? А то он на меня совсем не смотрит.

Уни сглотнул. «Ну вот, вечно я что-нибудь да забываю!»

– Конечно, энель посол, вы посол, то есть я хотел сказать, что это именно вы…

Его объяснения были прерваны неожиданной активностью Такатина. Он заговорил, как и прежде тщательно акцентируя внимание на каждом слове. Уни постарался собрать все силы и выдать максимально точный перевод:

– До заката в город прибудем. Расстанемся там. Проводник – это не здесь. Слов мало, но мыслей много рождают они. Взрастите их, и они откроют вам путь. Тогда узнаете, кто вы на самом деле.

Дипломаты покидали каюту вирилана обескураженные. Уни даже не отреагировал на дежурный укол Гроки о точности перевода. Любые планы и ожидания в этом новом мире рушились, не успев родиться.

* * *

– И вот это – город? – нервно спросил Гроки, оглядываясь по сторонам.

Уни впервые за всю поездку был готов согласиться с этим наименее приятным для него членом посольства. Место, где их высадил Такатин, напоминало скорее сельскую пристань, которую окружали поросшие деревьями холмы. В редких пробелах этой свободно разлитой по округе растительности угадывались очертания жилых построек, впрочем, настолько размытые, что составить полное впечатление об особенностях местной архитектуры издалека не представлялось возможным.

– Меня сейчас больше интересует, как это он нас так просто отпустил… – вполголоса начал рассуждать энель Богемо.

– Что значит – отпустил? – стал было возмущаться второй посол. Начальник охраны Хардо тоже посмотрел на торгового посланника, оглянулся и как-то незаметно сжал пальцами рукоятку меча. Стифрано, словно неосознанно подражая ему, тоже потянулся к оружию.

– Отпустил, потому что чисто юридически мы все еще его собственность, – спокойно парировал Богемо. – Кстати, энель Вирандо, во сколько там в итоге оценили наши бренные души?

Все дружно перевели взгляд на Уни. Тот не нашел ничего лучше, чем покраснеть и запинаясь, сбивчиво сказать:

– Н-не знаю, если честно. Там… этим всем… ну в общем, Видруштий занимался, я в детали не вникал…

– Конечно-конечно, вы ведь не опускались до столь малозначительных подробностей! – не упустил возможности съязвить Гроки. – Продали нас, как рабов, да еще и вслепую, на полный откуп капоштийцам! Ясновеликий владыка будет очень доволен!

– Я что, для себя, что ли? Мне и в голову не пришло, что здесь может быть какая-то личная выгода, комиссионные…

– Ну и дурак! – прошептал Богемо.

– Ладно, хватит! – напомнил наконец о своей руководящей роли посол Санери. – Сделка-то фиктивная, на пол-леро не тянет.

Он вытащил из-за пояса платок и несколько раз промокнул свой слегка выступающий лоб, на котором, по правде сказать, не было ни капли пота.

– Если энель Вирандо в этот раз перевел все правильно, – при этих словах Гроки саркастически хмыкнул, – то мы вольны распоряжаться собой по собственному разумению.

– Знать бы еще, в какую сторону распоряжаться, – усмехнулся Стифрано.

– Нужно просто найти какие-нибудь местные власти! – как малым детям, с легким раздражением выдал Гроки, одновременно взглядом приглашая начальника разделить с ним мысль о беспредельной тупости прочих присутствующих здесь лиц.

После сего импровизированного совещания было решено пока остаться на прежнем месте, а на разведку территории послать Уни, который в силу хоть и посредственного, но все-таки владения языком способен обнаружить местных и допросить на предмет выработки плана дальнейших действий.

Уни вообще-то и сам был рад хоть на время избавиться от этой наскучившей ему компании, для которой насмешки над неоднозначным поступком переводчика быстро стали излюбленным способом скоротать время. Тем более что новые впечатления от открывшейся местности сулили столь желанную пищу для